Одна из них улыбнулась мне и сказала на ломаном английском:
— Меня зовут Ханна… Я из Германии… У вас милое платье…
— Спасибо, — ответила я.
— Но шляпка не очень хорошая…
— Да?.. Наверно, это выглядит здесь ужасно…
— Вы можете умереть от солнечного удара…
— Да?
— Вы нервничаете? — участливо спросила девушка.
— Я должна нервничать?
— Ну, вам видней… Вы же знаете… Первая брачная ночь… и все прочее…
Она со смехом исчезла в толпе.
Справа я увидела толстую пожилую даму с высокой прической.
В круге расхохотавшихся мужчин стоял мой муж. Пожилая дама рассказывала ему о чем-то. Он густо краснел…
Я подошла и прислушалась к их разговору.
— И они оба были совершенно наги! — захохотала дама, наклонившись к плечу мистера Рочестера.
Слуги, смуглокожие индусы, опустив руки по швам, лавировали среди гостей; ловкости слуг можно было позавидовать.
А музыка, овладевая моей душой, несла меня в волшебную страну.
Тут муж заметил мое приближение.
— Джен!
— Добрый день, миссис Рочестер! — улыбнулась мне пожилая дама.
— Добрый день!
— Я, кажется, сегодня слишком много выпила, — она поспешила в другой конец парка.
Я подошла к мужу и взяла его под руку:
— Я могу воспользоваться твоим вниманием?
— Конечно, Джен.
Неожиданно музыка умолкла.
Толпа притихла. И смуглолицый индус с Библией в руках провозгласил нас мужем и женой.
Мистер Рочестер был по-юношески кроток и даже бледнел. Но лицо его вдруг страшно осунулось, рот стал ртом старого человека. Он посмотрел на меня рассеянным взглядом, однако тотчас протянул мне руку и погладил мои волосы.
Я посмотрела туда, где блуждал его взгляд. Пожилая дама стояла среди группы молодых индусов и говорила что-то так быстро, что ее величественная грудь колыхалась. Ее лицо выглядело властным, значительным.
— Это миссис Корниэль, — сказал мне муж.
— Очень приятно, — ответила я и попыталась улыбнуться.
— Джен!
— Да. Я слушаю тебя…
Если ты хочешь найти себе здесь друзей, относись, пожалуйста, ко всем дружелюбно…
— Я так и делаю, — сказала я, не глядя ему в глаза. — Я хочу посмотреть свой дом…
Ты хочешь что-нибудь изменить в нем? Что ж, пожалуйста…
Я рассмеялась и раскланялась с окружавшими нас дамами с невозможной грацией.
Что же произошло? Ничего не произошло… Так говорила я себе. Может быть, я вдруг испугалась того, что страшит любую женщину? Может быть, мистер Рочестер изменил мне? Если бы я могла это знать наверное… Но, может быть, произошло что-нибудь, о чем я не могла догадаться?
Решительно, мне нужно было остаться одной, чтобы привести в порядок свои мысли. За меня мой душевный мир выражала музыка скрытого оркестра, зовущая в Волшебную страну.
Глава 5
Я прошла по поляне, залитой ослепительными лучами солнца, миновала лестницу и несколько коридоров. Дверь в одну из комнат оказалась незапертой.
Это была странная комната, всем своим видом скорей напоминающая библиотеку. На книгах, разложенных на столе и разбросанных по креслам и дивану, лежал толстый слой пыли.
— Боже мой! Какая пыль! — невольно произнесла я. Любопытство заставило меня продолжить осмотр этого, не похожего на остальные комнаты, помещения.
Я сняла с книжной полки первую попавшуюся книгу. Это оказался древнейший трактат об устройстве Вселенной. Книга была переведена на английский язык, но ни названия ее, ни места, где она была издана, я так и не смогла найти. Я перелистала несколько страниц, читая вслух:
— О, лотосоокий, ты подробно объяснил мне, как появляются и исчезают все живые существа, и я осознал твое неисчерпаемое великолепие…
О, величайший из всех, о, высочайший образ, хотя передо мной ты в твоем истинном состоянии, как Ты Сам Себя описал, я желаю увидеть, как ты вступил в это космическое проявление, я хочу видеть эту твою форму… Если ты полагаешь, что я могу созерцать твою космическую форму, о мой Господь, повелитель всех мистических сил, будь же милостив, яви свою безграничную вселенскую сущность…
И он сказал: созерцайте же теперь мое великолепие, сотни тысяч разнообразных и многоцветных форм…
Смотрите на все эти чудеса, которых никто не видел и которых никто не слышал… Ты же можешь видеть меня своими нынешними глазами, поэтому я наделю тебя божественным зрением. Узри мое мистическое могущество.
Арджтуна увидел в той вселенской форме бесчисленные рты, бесчисленные глаза, бесчисленные удивительные видения. Господь в этой форме был украшен неземными драгоценностями и потрясал божественным оружием. Он был облачен в божественные одеяния и украшен гирляндами. Он благоухал многочисленными ароматическими маслами, покрывающим его тело. Все это было дивно, сияюще, безгранично, всепокрывающе…
Если бы сотни тысяч солнц взошли на небе одновременно, то их сияние могло бы напомнить сияние Высшей личности в этой вселенской форме.
Потрясенный и изумленный, со вздыбленными волосами, Арджтуна склонил голову, выражая свое почтение, и, сложив руки, начал молить Всевышнего Господа.
Арджтуна сказал: Возлюбленный Господь, я вижу в Твоем теле всех богов и множество других живых существ. Я вижу Брахму, восседающего на цветке лотоса, а также Господа Шиву, и всех мудрецов и божественных змеев…
О, Властитель Вселенной, о вселенская форма, я вижу в Твоем теле много-много рук, чрев, ртов, глаз, простирающихся повсюду, без предела. Тебе нет конца, нет середины и нет начала.
Твою форму трудно видеть из-за ослепительного сияния, исходящего от нее во все стороны, подобно пылающему костру или безмерному блеску солнца. Тем не менее, я вижу эту сияющую форму повсюду, увенчанную коронами и булавами и дисками в руках…
Ты — высшая изначальная цель, конечное место успокоения всей этой Вселенной. Ты — неисчерпаем, и ты — старейший. Ты — Божественная личность, и ты поддерживаешь вечную религию… Так я думаю…
Ты один, но заполняешь собой все небо и все планеты, и все пространство между ними.
О, Великий, видя эту дивную и ужасную форму, все планетные системы приходят в смятение.
Все сонмы полубогов вручают себя Тебе и входят в Тебя. Некоторые из них, очень испуганные, сложив руки, возносят молитвы. Сонмы великих мудрецов и совершенных существ, восклицая: Мира, мира! — молятся Тебе.
О, сильнорукий, все планеты и их полубоги ввергнуты в смятение видом Твоей великой формы с ее многими ликами, глазами, руками, бедрами, ногами, чревами и многими устрашающими зубами.
Подобно им, я тоже прихожу в смятение…
О всепроникающий, видя Тебя, многоцветного и ослепительного, достигающего неба, твои зияющие рты, твои огромные сияющие глаза, я впадаю в страх и смятение. Я неспособен дальше сохранять спокойствие и равновесие ума…
— Миссис Рочестер, — внезапно раздался чей-то голос за моей спиной.
От неожиданности я вздрогнула и выронила книгу.
— Боже мой! Барон Тави… Простите, что я без разрешения вторглась в вашу комнату, — растерянно проговорила я.
— Ничего, ничего… — с улыбкой ответил барон. — Это не моя комната.
— Да?!
— Это комната Джона Стикса, путешественника из Англии…
— Простите…
— Нет, нет, мне все равно, — засмеялся барон. — Я просто увидел вас здесь и зашел поздороваться.
Он быстро раскланялся, оставив меня одну среди моих рассеянных чувств и мыслей.
Я подняла с пола книгу и вернула ее на место.
В эту минуту в комнату вошел сам Джон Стикс. Я хотела было уйти, но поведение Джона оказалось настолько неожиданным, прямо противоположным моему ожиданию, что я тут же переменила решение. Казалось, Джон совершенно не удивился моему присутствию в его комнате, мало того, он будто бы даже не замечал меня…
Усевшись в кресле, он взял со стола лист бумаги и стал что-то быстро записывать.
Я попробовала заговорить с ним.
— Добрый день, мистер Стикс… Простите, пожалуйста…
