– Ага, – подтвердила девушка, – У меня хобби: определять по деформации мишени.

– Интересно… – сказал Ним Гок, и сделал почти незаметное движение. Маленький плоский пистолет появился у него в другой руке, как бы ниоткуда, и исчез, как бы в никуда, практически мгновенно в момент выстрела. Жестянка вздрогнула и рядом с большой дыркой в ее стенке возникла маленькая, где-то полсантиметра в диаметре. 

– Двести джоулей с хвостиком, – сообщила Лэсси, после короткого размышления.

– По сертификату 220, – ответил Ним Гок, – У тебя хорошая интуиция. Видимо, ты не ошиблась и в первом случае. Но сто джоулей это очень много для рогатки. 

– Это потому, – вмешался Снел, – что твои комсомольцы придумали сделать тягу из обрезка эламидного шнура, а эламид это тебе не просто резина. Хотя, тут еще дело в мышцах стрелка. Екен, конечно, полегче меня, но лапы у него не слабее.   

Комбриг коротко кивнул в знак понимания.

– Я вижу, что это не просто резина. Екен Яау растягивал шнуры от кулака полностью вытянутой левой руки до правого уха, и его усилие все время было одинаковым.   

– Как ты заметил? – удивился фиджиец.

– Усилие хорошо видно, когда руки голые, – пояснил кхмер, и добавил, – Я правильно думаю, что этот эламид имеет отношение к флапам, которые вы начали делать?

– Самое прямое отношение, – подтвердила Пепе, – Это движок. Если сейчас хорошая девочка Лейла слезет с меня, потому что я, все-таки, не совсем дерево и… Спасибо, Лейла… Так вот, наши гирофлапы, это очень простая штука: рама и несущий ротор с трехметровыми лопастями. Ротор вращается эламидным шнуром, который сначала закручивают на оси. Все почти как с пропеллером у резиномоторных авиамоделей.

– Я видела резиномоторные модели, – заметила Элвира, – Они маленькие.

– Ну, да, – Пепе кивнула, – Обычная резина не годится для более крупных аппаратов. А эламид, он же – биосинтетический резилин, уже достаточно эластичен, чтобы служить механическим аккумулятором.

– Механохимическим, – поправила Лэсси.

– Ну, ты реально зануда! – возмутилась Пепе, – Я же популярно…

– А если популярно, – перебила та, – То надо показать публике натурный тест. Между прочим, мы вчера обещала Рамезу и Салману полетать с ними. Так?

Двое мальчишек-банту, стоявших рядом с Лэсси, чрезвычайно энергично закивали головами. Екен Яау глянул на них, потом на нее, потом почесал в затылке и заявил:

– Лэсси, ты офигела!

– Ты стоял рядом, жрал сэндвич и молчал, – парировала она.

– Я не расслышал.

– Не свисти, Екен. По-любому: мы обещали. Рамез и Салман помогали моему брату Кватро придумывать этот гирофлап, и будет не честно их не прокатить. Вообще, я не вижу проблемы. По весу я с любым из них не вылезаю за центнер.

– По ходу, Лэсси права, – заметил Снел.

– И ты туда же, – буркнул фиджиец, – ОК. Но над водой, и не выше двадцати метров. 

…

Если смотреть на вещи критически, то летные характеристики гирофлапа следовало признать, мягко говоря, неудовлетворительными. А с другой стороны, одно то, что табуретка с резиномоторным ротором может самостоятельно подпрыгнуть, а затем держаться в воздухе несколько минут, и даже кое-как слушаться руля, уже являлось выдающимся достижением из области: «Раньше никто и представить не мог ничего подобного». На комбрига эти тесты произвели серьезное впечатление. Он все время задавал вопросы и делал пометки в своем блокноте. Элвира хваталась за голову при каждом взлете и приводнении «прыгающей табуретки».

Подростки-банту визжали от восторга и, кажется, утратили ту скованность, которую заметил Оскэ. Примерно половина подростков бултыхались в воде голыми, а другая половина была одета в странные купальники – крупноячеистые сетки из пластиковых трубок дюймового диаметра. Наличие или отсутствие купальников не зависело ни от пола, ни от возраста. Для ритуальных целей эти предметы явно не годились: они не закрывали табуированных частей тела. Зато, трубки были разноцветные, яркие…   

– Прикольная местная мода, – заключила Флер, выныривая рядом с Оскэ, – Типа как дайверские пояса с орнаментом на Киритимати.

– Спасжилеты, – лаконично ответил он.

– Что-что?

– Спасжилеты, – повторил он, – По ходу, половина юниоров не умеет плавать. Если надевать на них обычный спасжилет, то они никогда и не научатся. Неправильное положение тела в воде, и все такое. А тут – равномерное увеличение плавучести. 

– Точно в цель, бро! – Объявил подплывший к ним Екен Яау, – Как ты догадался?

– Фиг знает, – ответил Оскэ, – По ходу, как в детективах. Откинул все левые версии, осталась только одна правильная. А чья идея?

– Это наша хитроумная Лэсси, – сообщил фиджиец, наблюдая за тем, как гирофлап с девушкой и одним из мальчишек-банту, неуклюже раскачиваясь, и иногда пытаясь повернуться хвостом то влево, то вправо, из-за плохо сбалансированного крутящего момента, описывает круги и восьмерки над лагуной, – …Мы просто обалдели, когда выяснилось на счет плавания этих ребят. Прикиньте, тут везде глубина метров сто. Мелководье отсутствует. И что делать? А Лэсси в тот же день изобрела этот фокус с трубками. Между прочим, это у нас первый тетрабубликовый бизнес.

– Покупают? – спросила Флер.

– Ага. Австралийская турфирма, которая на Роти, с ходу заказала целую кучу таких купальников. В Австралии тоже многие не умеют плавать. Никогда бы не подумал. Сколько видел австралийцев – все плавающие.

– Так ты, по ходу, видел только тех, что живут на берегу, – сказала она, – а там есть континентальные города, от которых до моря миль двести.

– Ныряем! – внезапно завопил Оскэ, и все трое ушли под воду.

Туда, где они только что находились, шлепнулся  гирофлап на надувных поплавках.

– Сплетничаете про меня? – возмущенно спросила Лэсси, когда они вынырнули.

– Я пересказывал эпос о твоей гениальности! – возразил Екен.

– Ага! – фыркнула она. – Знаем-знаем! Ладно! Кто подтащит нас к рафту, на котором мотор, тот не будет покусан.

– А, типа, педалями натянуть этот резиномотор нельзя? – поинтересовалась Флер.

– Запросто! – ответила Лэсси, – Только крутить надо примерно час.

– Лучше тащить, – подвел итог Оскэ.

– Сделайте оптимистичные улыбки для «Tetra-Vision»! – скомандовала Пепе Кебо, подплывая к ним с видеокамерой, – Кто не в курсе: это наш главный TV-канал.

– Единственный, – уточнил Екен.

– Ya, – согласилась она, – Единственный, поэтому и нет сомнений, что он главный.

…

После полудня, Ним Гок с Элвирой отбыли на Атауро (он – на какие-то технические переговоры с мэром Кайемао Хаамеа, она – в eco-village, на кукольную фабрику). Что касается Эсао и Стэли, то они остались на Хат-Хат до вечера, вместе с Оскэ и Флер. В послеполуденную жару, когда столбик термометра добрался почти до отметки 35 по Цельсию, Пепе и Снел предложили гостям экскурсию по лагуне на надувном рафте с солнцезащитным навесом (такой содержательный вариант классической сиесты).       

Особых комментариев не требовалось – сооружения на искусственном атолле были достаточно утилитарны, и потому понятны любому океанийцу. Можно было просто смотреть, а заодно – болтать о…

– Я не поняла: как вы потом будете слезать с этой пальмы? – спросила Флер.

– Не знаю, – Пепе пожала плечами, – 20 мая я переезжаю на Атауро, у меня контракт. Лейлу, естественно, я заберу с собой, это решенное дело.

– Прямо так и заберешь?

– Да. Она так хочет, и я так хочу. Какие проблемы?

– По ходу, никаких, – согласился Оскэ, – У тебя семья, или как?

– Мальчишка, 2 года, – ответила она, – Сейчас он в Кимби, у моей подружки. Типа, я подкинула на время. А семья у меня в среднесрочных планах.   

– Пока семьи нет, можешь всех подкидывать к нам, на Жако, – вмешался Снел, – Или вообще, приезжай к нам жить. Там красиво, ты знаешь. А теперь еще большая ферма. 

– Далековато от центрального Атауро, но я подумаю, – пообещала Пепе.

Флер деловито потерла руки.