— Я… мм… — Грейс запнулась, словно снова утратила дар речи. И как, во имя Господа, ей удастся объяснить ему своё нелепое появление? — Я искала своего дядю…

Он слегка изогнул бровь:

— Неужели? Искали дядю, говорите? Просто изумительно. Что ж, ваше объяснение ничем не лучше тех, что мне доводилось выслушивать прежде. Хотя для меня это далеко не внове, вынужден признать, что вы, несомненно, проявили в этом деле куда большую ловкость, нежели ваши предшественницы. На моей памяти вы первая, кому удалось проникнуть ко мне в гардеробную, да ещё прямо сквозь стену.

Грейс настороженно наблюдала за тем, как лорд надел на себя элегантный чёрный фрак и неторопливо расправил манжеты. Неожиданно Грейс пришло на ум, что маркиз наверняка чрезвычайно раздражён, не без основания полагая, что она одна из тех «жалких охотниц», заявившаяся сюда в надежде скомпрометировать его и тем самым заставить жениться на себе. Ох, если бы он только знал правду! Грейс с удовольствием посмеялась бы над этим нелепым казусом, не будь ей сейчас так стыдно.

Кристиан вопросительно смотрел на неё, видимо ожидая, что неожиданная гостья представится, чего та, похоже, делать вовсе не собиралась. Вместо этого она намеревалась покинуть его комнаты так скоро, насколько это вообще возможно.

Грейс решительно направилась к двери, попутно объясняя:

— Я и в самом деле искала своего дядю, но заблудилась… — Совместный танец теперь представлялся Грейс чем-то совершенно невозможным. — И искренне приношу вам свои извинения за моё невольное вторжение. Мне вообще не следовало сюда приезжать.

Однако же маркиз пресёк её попытку поспешного бегства, решительно преградив ей путь. И когда Грейс, подняв голову, взглянула ему в лицо, её сердечко забилось в груди пойманной пташкой оттого, что она заметила, как глаза лорда Найтона вместо прежнего необычного серебристо-голубого оттенка приобрели свинцовый цвет предгрозового неба.

— О, но вы же не думаете, что я позволю вам ускользнуть от меня так быстро. Только не после того, как вы приложили столько усилий, чтобы оказаться здесь, — сказал Кристиан, сменив недавнюю холодную полуулыбку на нечто гораздо более хищное.

У Грейс внезапно перехватило горло, и она нервно сглотнула:

— Боюсь, что не вполне понимаю вас, милорд.

— А это, мисс Как-Вас-Там, является моей отличительной особенностью. Разве ваша матушка никогда не предупреждала вас об опасностях, поджидающих юных леди в мужских спальнях?

Расслышав в его словах явный сарказм, Грейс неодобрительно насупилась, а от недоброго предчувствия у неё слегка подвело живот:

— Моя мать умерла, когда я была ещё ребёнком.

Ей показалось, что на какое-то мгновение черты лорда Найтона смягчились, но тут же лицо его вновь приняло прежнее выражение.

— В таком случае, позвольте мне просветить вас, что касаемо соблюдения юными леди тонкостей правил приличия, — холодно сказал он, шагнув к ней. Теперь они стояли так близко, что Грейс приходилось запрокидывать голову, чтобы взглянуть ему в лицо, поскольку маркиз был, по крайней мере, на шесть дюймов выше.

— Есть причина, по которой благовоспитанные молодые особы никогда не посещают мужские спальни. И очень серьёзная причина, — вкрадчиво произнёс он, взяв её за руки, и Грейс вдруг ощутила, что ей стало трудно дышать, а в голове промелькнул странный до нелепости вопрос, стои́т ли она всё ещё обеими ногами на полу, потому как совсем их не чувствовала. — Ведь леди никогда не может знать наверняка, кто окажется перед ней — джентльмен или бесчестный негодяй, выжидающий первого же удобного случая, чтобы погубить её репутацию.

— Сэр, но вы же джентльмен. Вы — внук герцога Уэстовера.

Черты его лица ужесточились, и он стиснул её руки:

— А вот это обстоятельство, миледи, вряд ли можно считать достаточной гарантией неприкосновенности вашей добродетели.

И прежде, чем она поняла, к чему тот клонит, маркиз склонил к ней голову и, притянув к себе Грейс, властно накрыл ртом её губы.

Почувствовав, что его «жертва» напряглась, Кристиан усилил напор и, запрокинув голову девушки назад, углубил поцелуй, пустив в ход язык, и одновременно стал медленно поглаживать пальцем нежную кожу изящной шейки, пока не ощутил, что девичье тело в его объятиях задрожало. К несчастью всю свою жизнь ему приходилось противостоять женским хитростям и изощрённым интригам. Подобные выходки поначалу его лишь забавляли, однако это последнее вторжение в его частную жизнь перешло все разумные пределы. Поскольку попади эта девчонка в его покои раньше хоть на пять минут, и она бы застала его прямо в ванне, и уж тогда он попал бы в такую ловушку, выбраться из которой у него не было бы ни единого шанса. А потому Кристиан намеревался преподать этой юной авантюристке суровый урок, который та нескоро позабудет. Если бы не одно «но». Девица, кажется, даже не понимала, что её наказывают. И она даже не думала сопротивляться. Вместо этого Кристиан ловил ртом издаваемые ею томные стоны, а сама она словно таяла в его объятиях, с готовностью отвечая на поцелуи.

Видно, сам чёрт попутал его с этим наказанием.

Кристиан снова поцеловал её, на один краткий миг позволив себе отрешиться от мыслей о том, кто он таков, где они находятся и как эта девушка сюда попала. Он просто наслаждался этим дарованным судьбой мгновением и ею — нежной шелковистостью кожи, едва уловимым ароматом душистых трав, исходившим от медвяных волос, умилительной бесхитростностью невинных движений, о которых девушка, похоже, даже не подозревала. Кристиан неожиданно испытал ощущение, которого уже очень давно не испытывал: как внутри него — точнее, в области паха — разливается волна чувственного жара. Крепче сжав незнакомку в своих объятиях, Кристиан вдруг задумался о том, на что мог бы быть похож роман с этой девушкой. Ведь уже довольно долгое время ни одной высокородной леди не удавалось возбудить в нём страсти и ни одной из них не удалось взбудоражить и взволновать ему кровь, как это сделала его таинственная гостья. Быть может, его так сильно влечёт к ней из-за того, что уже меньше чем через две недели он вынужден жениться на женщине, которую даже в глаза не видел? О, он прекрасно сознавал, что должен немедленно остановиться, но в этот самый момент незнакомка ещё сильнее вжалась в него бёдрами, отчего Кристиан едва не сошёл с ума.

Грешная мысль о том, чтобы, уложив её прямо на ковёр, в ту же минуту овладеть ею, чего девица наверняка и добивалась, почти целиком заняла его ум. Каждая клеточка его тела умоляла позволить познать её, проверить, так ли нежна и тонка кожа на девичьем животе, как ему это представлялось. Но вопреки своим желаниям Кристиан резко отстранился от неё, для верности даже отступив на шаг. Он смотрел на девушку, жадно впитывая в себя соблазнительное видение полузакрытых глаз, бешено бьющегося на шее пульса, чертовски манящих губ. Непокорный завиток, своим цветом напомнивший Кристиану о спелом янтарном мёде, упал ей на лоб, едва касаясь тонкой брови. Затем ресницы дрогнули и невероятно медленно, словно бы нехотя, девушка открыла глаза, и тогда он неожиданно увидел в них синий огонь. Она не двигалась с места и по-прежнему молчала, лишь её губы влажно блестели от его поцелуев, но вот то, как она смотрела на него, вызывало у него только одно чувство. Чувство…

…опасности.

Была ли она и впрямь столь невинной, как давали понять её неумелые поцелуи? Или же она просто искусно разыграла роль наивной простушки? В конце концов, Кристиан решил, что эта девица, по всему видать, была опытной соблазнительницей. Ведь какой же девственнице взбредёт в голову тайком пробраться в спальню мужчины?

Кристиан, теряясь в догадках, пристально всматривался в неё. Кем же была эта таинственная незнакомка? Она была красива. О, да! Изящный, прямой нос, манящие нежно-розовые губы сейчас, после его поцелуев, приобрели более яркий оттенок. Шёлковый лиф платья плотно обтягивает округлую грудь, которая на взгляд Кристиана ни слишком мала, ни чересчур велика, а как раз то, что нужно — само совершенство. Восхитительные золотисто-медовые вьющиеся волосы и глаза, каких Кристиану ещё не доводилось встречать — такой удивительной голубизны, — сейчас широко распахнутые и внимательно глядящие на него. Однако немало молодых леди, пытавшихся привлечь его внимание, обладали не меньшей красотой и очарованием. Почему же именно этой девушке удалось преуспеть там, где другие до сих пор терпели лишь поражение, и пробудить в нём огонь желания?