Основными задачами, решаемыми частями СПН, являлись: разведка, доразведка, уничтожение формирований противника, их караванов, двигавшихся по территории Афганистана; вскрытие баз и складов исламских комитетов и их уничтожение, захват пленных, лидеров оппозиции, командиров отрядов противника; ведение вертолетной разведки караванных маршрутов и досмотр караванов; минирование караванных маршрутов и установление на них разведывательно-сигнализационной аппаратуры; выявление районов сосредоточения мятежников, складов с оружием, мест дневки караванов и наведение на них боевой авиации с последующей проверкой результатов ударов; проверка достоверности разведывательных данных, полученных другими видами разведки, особенно афганской.

Применяли спецназовцы то же, что и другие наши подразделения, — засады и налеты.

В условиях Афганистана поиск был одним из важнейших способов добывания разведданных о караванах противника, его перевалочных базах и местах складирования оружия. Разведывательно-поисковые действия велись небольшими группами (от 5 до 10 человек). Для повышения мобильности разведывательная группа передвигалась на боевой технике или грузовых автомобилях повышенной проходимости. Разведка велась вдоль известных караванных маршрутов, поисковые действия носили рейдовый характер. Для повышения огневой мощи резведывательной группы на грузовых автомобилях специально устанавливалось тяжелое вооружение (пулеметы «Утес», ДШК, гранатометы АГС-17).

Продолжительность действий такой разведывательной группы составляла 5–6 суток».

Вот пример успешных действий разведывательного отряда спецназа под командованием майора Г. Быкова в период с 23 по 25 ноября 1986 года из базового района Суруби. В результате в районе западнее Джелалабада были уничтожены 15 мятежников, 3 склада с боеприпасами и продовольствием. Спецназовцы действовали по классической формуле: поиск, засада, налет. Так, в результате засады ими был захвачен пленный, который указал на местоположение склада с реактивными снарядами и минами. Активно велась радиоразведка с использованием трофейной японской станции, что позволило заблаговременно определить замысел мятежников. В ходе разведывательно-поисковых действий отряд обошелся без потерь.

Поиск в условиях Афганистана велся в основном ночью. До наступления рассвета группа устраивала дневку, заняв господствующую высоту, тщательно маскировалась и вела наблюдение. При обнаружении каравана мятежников командир вызывал и наводил авиацию, выдавал координаты для ведения огня артиллерией.

Но были сложности и у спецназовцев.

Опыт показал, что даже хорошо организованные скрытные выдвижение и маскировка при расположении на дневке, как правило, обнаруживались партизанами через 2–3 суток. Острый недостаток воды снижал продолжительность поиска.

Весьма эффективной оказалась воздушная разведка с досмотровыми группами на борту вертолетов. Они решали такие задачи, как обнаружение караванов мятежников, их досмотр, разведка базовых районов, перевалочных баз, центров подготовки моджахедов, штабов и исламских комитетов.

Воздушная разведка позволяла вести боевые действия на удалении до 120 километров от пункта постоянной дислокации без привлечения большого количества личного состава и техники.

Порядок действий был таким. После обнаружения каравана вертолеты совершали его облет по кругу и огнем бортового оружия давали сигнал на остановку. Затем вертолет с подгруппой обеспечения приземлялся в 200–300 метрах впереди каравана или рядом. Под прикрытием второго вертолета, готового в любую секунду открыть огонь, подгруппа обеспечения совершала высадку и занимала выгодную позицию. Сразу после десантирования вертолет поднимался и прикрывал группу досмотра, которая после высадки под прикрытием подгруппы обеспечения и вертолетов начинала досмотр.

Людей отводили в сторону от каравана. Старший каравана клал животных на землю. Одни спецназовцы держали людей «на мушке», другие с помощью миноискателя, щупов, собак минно-розыскной службы вели досмотр груза. Если во вьюках обнаруживались оружие, боеприпасы, контрреволюционная литература, караванщики под охраной доставлялись в пункт постоянной дислокации, где производился их допрос, а затем установленным порядком они передавались в органы госбезопасности. Изъятые оружие, боеприпасы, контрреволюционная литература после досмотра загружались в вертолеты. При невозможности доставить их в пункт постоянной дислокации они уничтожались на месте.

В том случае, когда караванщики оказывали сопротивление, досмотровая группа уничтожала их. Во всех случаях во избежание поражения от своего же огня личный состав досмотровой группы располагался с одной стороны каравана.

Бывали случаи, когда командиры досмотровых групп и под огнем противника высаживали десанты с целью захвата пленных и образцов оружия. 5 января 1987 года по данным агентурной группы стало известно, что в 80 километрах юго-западнее Шахджоя должен пройти караван противника на мотоциклах, предположительно со «Стингерами». Дежурная группа батальона СПН во главе с майором Е. Сергеевым на двух вертолетах Ми-8 вылетела на поиск. Ее сопровождали два боевых вертолета Ми-24. В районе возможного прохождения каравана вертолеты шли на высоте 5—10 метров. Караван мотоциклистов (5 мотоциклов, 17 человек) был обнаружен. Противник успел произвести два пуска «Стингера», но промахнулся.

Ми-24 нанесли удар по каравану, а Ми-8 высадили десант, который уничтожил 16 мятежников и захватил снаряженный «Стингер» (первый в Афганистане), два пусковых контейнера с аппаратурой запуска и пленного. В это же время Ми-24, находившиеся в воздухе, обнаружили группу противника в 25 человек, которая двигалась на помощь каравану, и уничтожили ее…

Теперь об артиллерии. Она стала в Афганистане одним из основных средств поражения противника.

Широко применялась ствольная и реактивная артиллерия. В небольших операциях участвовали два-три дивизиона. В ротах и батальонах при этом находились артиллерийские корректировщики. В широкомасштабных операциях, когда батальоны действовали самостоятельно в рамках единого плана, каждый из них усиливался артдивизионом или батареей. В руках руководителя операции оставалась группа общей поддержки (один-два дивизиона реактивных установок).

В пунктах постоянной дислокации войск создавались группы дальнобойной артиллерии. Они поддерживали огнем ближайшие сторожевые заставы, а также действия дежурных подразделений, если позволяла досягаемость.

На артиллерию военные возлагали особые надежды.

Один из свидетелей спора между тогдашними начальником Генерального штаба Н. В. Огарковым и заместителем министра обороны С. Л. Соколовым рассказывал нам:

— Речь шла о готовящейся крупномасштабной Панджшерской операции, крупнейшей за время пребывания наших войск в Афганистане. Николай Васильевич Огарков уперся и не давал «добро» на пролет «вертушек» с десантом: «Сначала подавите огнем артиллерии сопротивление противника и только тогда летите»… Он понимал, что значит в горах вертолетный десант да еще огромный по численности. Если как следует не подготовиться к высадке, больших потерь не избежать. Так оно в некоторых местах и вышло, хотя артиллерия свою задачу в основном выполнила.

На войне как на войне. В конечном счете все решало боевое мастерство.

Были в дивизии, которой командовал Григорий Уставщиков, два настоящих умельца: начальник артиллерии полка подполковник Мазилов (чудная фамилия для пушкаря, не правда ли?) и командир артдивизиона майор Зернов, его ученик. Таких артиллеристов поискать. В один из моментов НиджрабсКой операции Зернов стал корректировщиком огня, ушел с разведчиками. Командир дивизиона мог и не рисковать собой, но не такой человек Зернов. Он дал настолько точные координаты, что группу моджахедов в несколько десятков человек накрыли буквально несколькими снарядами.

Если бы все так умели… В сентябре 1982 года в районе Базарака придали командиру полка Евгению Комарову командира противотанкового взвода. Тому надо было вести корректировку огня самоходных гаубиц. А на батарее находился как раз Мазилов.