Мак-Грегор сидел, точно палку проглотив; он сейчас презирал Эссекса.

– Ну ладно, пока забудьте обо всем этом, – сказал Эссекс. – Мы ждем гостя из американского посольства. Если предложение о комиссии будет принято, нам понадобится их помощь. Вы с этим курчавым не познакомились вчера на приеме?

Мак-Грегор отрицательно покачал головой.

Эссекс поглядел на его точно окостеневшую спину и пожалел, что подшучивал над ним. Но что все-таки произошло между ним и Кэти? Зачем вообще Кэти тратит время на Мак-Грегора? Вероятно, ему пришлось нелегко. Надо дать бедняге время успокоиться, великодушно подумал Эссекс и завел разговор, не требовавший особого внимания собеседника.

– Мне не очень хотелось бы привлекать к этому делу американцев, – сказал Эссекс, как бы размышляя вслух. – У них сейчас тенденция прибирать к рукам все, что можно, и я опасаюсь, как бы в награду за свое содействие они не пожелали отхватить изрядный кусок в нашей сфере влияния на Среднем Востоке. Их интерес к этому уголку мира все растет, и я уж не знаю, что опаснее – игнорировать их или сотрудничать с ними. Мы только держимся за свое, а эти янки готовы хватать что ни попало. Мы обороняемся, они наступают. К сожалению, у них доллары, а у нас – только наш политический опыт и уменье. Даже туда, где мы всегда имели прочную экономическую базу, как в Иране, например, даже туда они уже протягивают свою лапу. Это наш, английский, капитал там вложен, а кто сейчас им распоряжается? Милспо и разные подозрительные финансовые эксперты из Милуоки. Другие эксперты, из Чикаго, заправляют полицией и жандармерией, да и армией тоже. Чтобы справиться с жалкой горсточкой крестьян, понадобилось импортировать чикагского специалиста по гангстерам! Неужели местных блюстителей порядка недостаточно? А теперь янки уже прибирают к рукам больницы и городское благоустройство и даже дворец. Казалось бы, как может американский желудок переварить монарха? А вот у нас на глазах наши заокеанские друзья проглатывают королей и феодалов, а потом изрыгают демократию и американский образ жизни. Я признаю: англичане подчас склонны к лицемерию, но, по сравнению с американскими фарисеями, мы же честнейшая нация в мире. Беда, однако, в том, что они теперь желают ощипать и нас, и, кажется, вопрос будет стоять так: или согласиться на это, или потерять все. Что до меня, Мак-Грегор, то в случае нужды я предпочитаю целовать доллар, но не обниматься с фанатиками, которые задумали перевернуть вверх дном весь мир.

Эссекс намеревался продолжать, но тут в комнату вошла мисс Уильямс.

– Ну, что такое? – Усердие мисс Уильямс действовало Эссексу на нервы.

– Мистер Эдди приехал, – сказала она. – Он у сэра Френсиса.

– Ну и пусть сидит у сэра Френсиса и дожидается, – сказал Эссекс.

– Слушаю, сэр. – На мгновение мисс Уильямс ощутила внутренний протест против Эссекса, но только на мгновение.

– Мне этот самый Эдди не внушает ни малейшей симпатии, – сказал Эссекс Мак-Грегору. – Но, пожалуй, за него нужно взяться.

Мак-Грегор захватил несколько папок и пошел за Эссексом в кабинет Дрейка. Там он был представлен Ричмонду Эдди, и все четверо уселись вокруг стола.

– Скажите, мистер Эдди, – спросил Эссекс. – Вы не родственник знаменитого певца?

Долговязый американец покачал головой, оскалил белые зубы и сказал: – Нет.

– Всегда спрашиваю у американцев, не родня ли они какой-нибудь знаменитости, – сказал Эссекс. – Они очень любят состоять в родстве с мэром, с шефом полиции, с президентом или с какой-нибудь голливудской звездой. Конечно, я сам мог догадаться, что вы не родственник. Вы – брюнет и худощавый, и нос у вас итальянский.

На лице Ричмонда Эдди отразилась некоторая растерянность; теперь Эссекс мог начать разговор.

– Вы, я полагаю, осведомлены о наших переговорах с русскими? – спросил он.

– Мы получили сведения из Вашингтона, – ответил Эдди.

– Обе точки зрения вам известны?

– Да. Вы как будто ни до чего не договорились?

– Я бы этого не сказал. – Эссекс самодовольно засмеялся. – Наметилась перспектива создания комиссии по изучению положения в Азербайджане. Вам не кажется, что это существенный шаг вперед, мистер Эдди?

– Да, да, конечно. – Эдди пригладил волосы.

– Нас интересует ваше отношение к такой комиссии.

– Что же, мы, вероятно, поддержим, – сказал Эдди.

– Прекрасно. Значит, смысл того, что происходит в Иране, вам понятен?

– Безусловно. Но мы рассматриваем азербайджанские события как часть общей ситуации.

– Именно. Общей ситуации. – Эссекс кивнул.

– Да. Совершенно очевидно, что левые и коммунистические элементы, захватившие в Азербайджане власть, действуют под диктовку русских. Иранский посол в Соединенных Штатах, мистер Хуссейн Ала, уже заявил о том, что восстание было организовано Советским Союзом. Это совпадает с сообщениями, которые мы получили из Тегерана. Мы считаем, что чем скорей русские уйдут из Ирана, тем лучше. Мы уже направили русским ноту, в которой предложили, чтобы все войска были выведены к первому января. Русские ответили, что не видят оснований для вывода войск ранее намеченного срока.

– Об этом у нас уже шли переговоры с вашим посольством в Лондоне, – сказал Эссекс. – Мистер Бевин раньше делал русским аналогичное предложение. Можно считать, что идея ускоренной эвакуации потерпела неудачу. Потому-то я и нахожусь сейчас здесь, мистер Эдди. Потому-то нам и нужна эта комиссия. Мы не можем форсировать вывод русских войск, но мы можем еще спасти Азербайджан. Если можно рассчитывать на вашу полную поддержку в комиссии…

– Разумеется, мы лично тут никак не заинтересованы, – сказал Эдди.

– Разумеется.

– Наша позиция совершенно беспристрастна.

– О, безусловно, безусловно.

– Что ж, тогда давайте приступим к делу.

О подробностях договорились легко. На препирательства времени не тратили. Разговор шел между деловыми людьми на основах полного равенства. Эссекс даже простил Ричмонду Эдди его курчавые волосы. Ричмонд Эдди понимал, что к чему, и позаботился о том, чтобы речь шла не только об английских интересах. Мистер Эдди сразу же подчеркнул значение американской позиции в Иране ввиду наличия там большого числа американских экспертов. Правда, они не являются официальными экспертами правительства США. Но тем не менее… и с этого «тем не менее» началось изложение американской позиции. Когда мистер Эдди закончил свою речь, Эссекс уже был его компаньоном в коммерческом предприятии. Оставалось только навязать интерес к этому предприятию русским. Но тут Дрейк выразил свое скептическое отношение.

– Не думаю, чтобы русские так легко проглотили это, – сказал он.

– Я вам уже говорил, Френсис, – возразил Эссекс, – для русских желателен такой выход из создавшейся ситуации, который предотвратил бы наше обращение в ООН. Эта комиссия – как раз то, что им нужно, а нам она даст возможность выжить их из Ирана.

– Чтоб сдвинуть их с места, одной комиссии недостаточно, – сказал Дрейк.

– Комиссия – это только начало, – упорствовал Эссекс. Спор продолжался. О Мак-Грегоре забыли, и он весь ушел в свои невеселые мысли.

Зачем он здесь, в Москве, зачем он слушает этих людей? Здесь ему не место. Это посольство – опасный закоулок, где втихомолку вырабатывается план, по которому должен быть перекроен мир. Но это не его мир. Этот мир принадлежит вот этим троим. Они так уверены в себе, так сплочены, так твердо убеждены в своей правоте. А Мак-Грегор, глядя на них, знал, что они неправы. Здесь готовится заговор, в изумлении сказал себе Мак-Грегор, и я оказался в нем замешан. Нужно выбираться отсюда, а то может быть поздно.

И, словно выбираться надо было сейчас же, немедленно, Мак-Грегор встал, извинился и вышел из кабинета. Эссекс поглядел ему вслед без удивления, зато Дрейк явно был недоволен. Впрочем, ни слова по этому поводу не было сказано, и совещание скоро пришло к концу.

– Ну что ж, милейший, – сказал Эссекс Ричмонду Эдди вставая. – Я вполне удовлетворен. Как выяснилось, наши точки зрения в этом вопросе совпадают, а это – главное. Значит, дело будет сделано. До свидания. Спасибо, что пришли.