Мария испытывала почти такую же потребность, и они пересеклись у входа в грот. Он указал на быстро заливаемую утренним светом долину:

— Не задерживайся.

Она хотела, похоже, сказать что-то резкое, но сдержалась и исчезла за ближайшим камнем.

Немногим ниже, неподалеку от курятника Эдриана, запоздало объявил о том, что уже стало фактом, петух.

Осторожно держа пистолет за спиной, чтобы не допустить нежелательного отражения солнечных лучей от его стальной поверхности, Джейсон потянулся. От долгого лежания на каменистом полу ломило мышцы, включая и те, о существовании которых он уже не смог бы и вспомнить. Он поморщился, когда повертел из стороны в сторону шеей в тщетной надежде снять боль. Сдался, решив дождаться, когда оцепенелость пройдет сама по себе, и внимательным взглядом обвел ферму.

Двое мужчин в солдатской рабочей одежде укрылись около домовой двери — не слишком удачно, так как он засек их почти сразу же. Еще двое прикрывали выход к дороге. При условии, что именно их они с Эдрианом видели прошлой ночью, оставались еще двое. Джейсон решил, что эти спрятались где-нибудь неподалеку от того места, где дорога поворачивает к дому. Или на гребне горы позади пещеры. Или и там и там.

Или же не там и не там.

— Кто его знает, где могут быть эти сволочи. — Возникший у него за спиной Эдриан, как человек военный, словно прочитал его мысли. — Может оказаться и так, что мы и вовсе не знаем в точности, сколько их здесь.

— Я уже об этом думал, — промолвил Питерс, не отводя взгляд от фермы. — Весь вопрос в том, как долго они намереваются здесь оставаться?

Грэм покачал головой:

— Думаю, так долго, как пожелают, — будут дожидаться нашего возвращения домой. Народ здесь соседям не надоедает, предпочитая заниматься своими делами, так что может пройти и месяц, прежде чем кто-нибудь объявится.

— Но ведь сотовый у тебя с собой, так ведь? Мог бы позвонить копам, — предложил Джейсон.

— Только не отсюда. Эти скалы блокируют выход на спутник. Мы можем попытаться связаться с карабинерами — ближайшее отделение километрах в ста отсюда, — если удастся выбраться ночью на открытую местность, но тогда нас могут услышать.

Питерсу пришла в голову мысль получше.

— Долго я задерживаться не могу и в бумагах не уверен. Скажу тебе вот что: если к вечеру они отсюда не уберутся, я разберусь с этим по-другому.

Если Эдриан и имел какие-то сомнения на этот счет, он их не показал.

Оставшиеся утренние часы прошли в переменном несении вахты у выхода из пещеры.

Вскоре после полудня доктор Бергенгетти заметила:

— Они все еще ищут нас, заглядывают за каждый камень, проверяют каждую постройку. Все, кроме одной.

Джейсон иронично хмыкнул:

— Да это потому, что там свинарник.

Мария по-прежнему не выпускала снующих внизу людей из поля зрения.

— Из-за того что?..

Джейсон пожал плечами.

— Должно быть, понимают, что эти свиньи ринутся на них всем скопом. И потом, кому хочется бродить там по колено в свином дерьме?

К его удивлению, женщина улыбнулась — впервые с тех пор, как они покинули Сицилию.

— Я думала, эти люди — любители природы. Свиное дерьмо — это ведь тоже часть природы, разве нет?

День казался нескончаемым, столь же длинным, как и те, что Питерс проводил в засаде перед ночной операцией. Только на сей раз он хотя бы мог заняться проверкой и перепроверкой инвентаря, чтобы убить бесконечные часы. Джейсон и Эдриан решили, что дежурить будет кто-то один; остальным следовало не высовываться из укрытия. Вызванное то ли темнотой, то ли мрачным предчувствием, витавшее в пещере ощущение тревоги свело разговор к односложному перешептыванию и ворчанию, но, даже несмотря на это, Джейсон боялся, что их может услышать какой-нибудь ночной дозорный.

Когда на небольшую долину спустились вечерние сумерки, они наконец вздохнули с облегчением; напряжение схлынуло, словно вынесенные на берег обломки кораблекрушения при наступлении прилива.

Минут через двадцать после того, как замерцала первая звезда, Эдриан осмотрел местность в прибор ночного видения.

— Похоже, эти мерзавцы все еще бродят около дома. Самое время заняться тем, что ты там планировал.

Джейсон отошел в дальний конец пещеры с ручным фонариком в одной руке и «Блэкберри» — в другой.

— Спутниковую связь можешь поймать и здесь, — напомнил Грэм.

— Нет необходимости. Набираю текстовое сообщение. Как только будет готово, выйду наружу и отошлю.

Эдриан покачал головой.

— И кому же ты собираешься его послать — американским морским пехотинцам?

Даже при тусклом свете фонаря было видно, как Питерс ухмыльнулся.

— Почти угадал.

— А как же те парни? — Эдриан кивнул в направлении входа в пещеру. — Уверен, что они не перехватят или не отследят?..

— Здесь всенаправленная антенна. Даже при наличии соответствующего оборудования они увидят, что сигнал мог идти откуда угодно. И потом, передача на спутник длится наносекунды — лампочка в комнате гаснет медленнее, когда нажимаешь на выключатель. Даже если глаз не будешь отрывать от радиопеленгатора, не успеешь уловить движение индикатора. И наконец, сообщение зашифровано. Кто бы его ни перехватил, услышит лишь единообразный зуммерный сигнал.

Шотландец вскинул брови.

— И все это — в обычном «Блэкберри»?

— Он только выглядит, как обычный.

Закончив, Питерс начал пробираться к выходу из пещеры.

— Будь осторожен, — шепнула Мария.

— Да я даже и высовываться не буду, — сказал Джейсон, вытягивая руку наружу. — Все, готово.

— Так быстро? — удивилась она.

Старшина второй статьи Шавана Дэвис стояла перед нелегким выбором: срок ее службы заканчивался через три месяца, и ВМС гарантировали оплату обучения в любом из трех колледжей, в которые ее были согласны принять. И это при том, что ей нравилась та жизнь, которой она жила сейчас. Эта новая для нее жизнь была так не похожа на бесконечные пыльные земли, где одно соевое поле сменяется другим, где возможность купить что-либо зависит исключительно от собранного тобой урожая, а все развлечения сводятся к просмотру какого-нибудь сериала на канале «Эйч-би-оу». Служба давала реальный шанс карьерного роста, и потом, это вовсе не та мнимая, показная работа, где главное твое достоинство заключается в стремлении демонстрировать готовность компании к равноправию женщин и различных меньшинств. Здесь, в военно-морском флоте, любое ее продвижение по службе было бы таким, какого она действительно заслуживала.

Ей нравилось то, что в чины здесь производили в зависимости от способностей, а не от пола или же цвета кожи.

Нравилось ей и то, что она могла стать не только первой в семье, кто окончит высшую школу, но еще и колледж.

Нелегкий выбор.

Что, если ей…

Она вздрогнула, услышав громкое жужжание, и лишь затем поняла, что корабль получил сообщение. Явление необычное для этого времени суток и, должно быть, несущественное. Так как, кроме нее, никого в данный момент в радиорубке больше не было, Шавана уставилась на непонятные вереницы букв и цифр, побежавшие по экрану. Раньше — по крайней мере, как это бывало в столь любимых ею старых военных фильмах — сообщение прошло бы через принтер, производящий больше шума, чем два скелета на жестяной крыше; теперь же о его поступлении сообщал звуковой сигнализатор.

Она дождалась, пока текст остановится, а затем сняла трубку закрепленного на переборке над мостиком телефона. Дежурный офицер, младший лейтенант Уэйд, ответил через пару секунд.

«Должно быть, тоже о чем-то мечтает», — подумала Шавана. Витает в облаках, как сказал бы ее отец. Это и неудивительно, когда целый день только и слышишь, что ритмичный гул двигателей да свист корпуса корабля, рассекающего морскую гладь.