— Лидеры кланов, — сказал он, — оба привыкли быть варбоссами[137].

Это проливало свет на происходящее. На Перлии я видел, как разные племена откладывали в сторону свою вражду, в погоне за более масштабным конфликтом, но в глубине продолжало кипеть старое соперничество, из-за чего такие союзы оставались, в лучшем случае, хрупкими. (Это обстоятельство здорово работало в нашу пользу. Как только я случайно убил варбосса, держащего остальных в ежовых рукавицах, силы вторжения рассыпались, так как потенциальные преемники повернули оружие друг против друга, вместо выступавших против них Имперских сил). Насколько я знал орков (а начиная с Перлии, я с ними познакомился гораздо ближе, чем мне это нравилось), ни один не мог и не хотел отступать, из страха проявить слабость перед потенциальным претендентом, который мог узурпировать власть. По-моему это было прекрасно: продолжающееся внизу сражение отвлекало внимание зеленокожих, пока мы с Юргеном могли тихо ускользнуть.

Я последний раз оглядел отзывающуюся эхом стальную пещеру и почувствовал слабую дрожь предчувствия. Чтобы обойти её, потребуются часы, особенно если мы будем прикладывать все усилия, чтобы оставаться на безопасном расстоянии и минимизировать возможность обнаружения, поэтому вероятность того, что, когда мы доберемся до ангарного отсека и "Громовой Ястреб" по-прежнему будет нас ждать, была минимальной. Не первый раз я напомнил себе что "минимальный" и "несуществующий" были вовсе не синонимами, это важное различие к настоящему времени настолько часто означало разницу между выживанием и смертью, что я выучил урок. (Хотя и не так тщательно, как в последующие десятилетия, когда обстоятельства и неудачи заставляли применять его снова и снова).

— Отходим назад, — вполголоса сказал я Юргену, хотя какофонии снизу по-прежнему было достаточно, чтобы заглушить оркестр.

К тому же она усиливалась, потому что ещё один ноб[138] орков, крупнее и безобразнее предыдущих, в окружении своих телохранителей, которые как минимум соответствовали его телосложению, продирался через лающую толпу и ревел приказы и угрозы. Только исходя из этого, даже не учитывая отдаленное сходство с приснопамятным Корбулом[139], я предположил, что это был варбосс всего Ваааагх!

— Пора уходить.

— Вы правы, сэр, — согласился Юрген, несомненно, учитывая, что масса внизу была для нас слишком велика, независимо от того, какую наследственную вендетту испытывал к ним Юрген. Он указал на варбосса, который восстанавливал порядок с тактом и тонкостью похмельного берсерка Кхорна и погладил свой лазган.

— Все же это позор, что я не могу отсюда точно выстрелить.

— Да, это был бы хороший трофей, — согласился я, возвращаясь той же дорогой настолько быстро, насколько только мог, опасаясь, что он все же попытается выстрелить. Для полного счастья мне не хватало гоняющейся за мной армии разъяренных орков в придачу к игре в прятки с генокрадами.

— Но я не уверен, что на стене твой комнаты найдется место для него.

— Думаю, нет, — уступил Юрген после некоторого колебания.

Потом он просиял.

— По крайней мере, теперь мы знаем, кто выстрелил в КОТа.

— Похоже, знаем, — сказал я, когда мы снова погрузились в приветливую темноту туннеля.

Неразборчивый град болтерного огня, который пробил дыру, как в мишени, так и в палубе под ней, полностью подходил к оркам и их представлениям о точной стрельбе. Но орки по своей природе были почти такими же врожденными грабителями и мародерами, как и бойцами. Ни один зеленокожий, с которым я раньше сталкивался, не бросил бы добычу после выведения её из строя, особенно когда вокруг были мекбои, с которыми можно было бы поторговаться за притащенные домой остатки. Мои ладони снова зазудели, но тревожная картинка никак не могла пробиться из подсознания. Зная, что лучше не пытаться его заставлять, я перешел к стратегии нашего возвращения в ангар, но, к сожалению, лучшее, что я смог придумать так это "продолжать двигаться и избегать ксеносов", план, который до сих пор работал, если не обращать внимания на существенные детали. Юрген задумчиво кивнул.

— Внимательно следите за патрулями по периметру, — предупредил он, включая люминатор, — здесь должны быть такие. И крады сюда вернутся.

— Скорее всего, — согласился я.

Если моё врожденное чувство направления работает как обычно, то док должен быть где-то с другой стороны лагеря орков и была большая вероятность, что они разместили там внешние пикеты, один из которых использовал бродячий автомат в качестве тренировочной мишени. Поэтому чтобы добраться до безопасного места, нам теперь предстояло уклоняться от большого скопления зеленокожих и бродячих фрагментов разума выводка. Тут постоянно ощущаемое мной беспокойство кристаллизовалось в твердый узел предчувствия.

— Если у них есть часовые, — сказал я медленно, — почему мы не видели никого по пути сюда?

Юрген пожал плечами.

— Может их захватили генокрады, — сказал он, — они были достаточно быстры, чтобы пройти через простреленную орками в полу дырку.

— Были, — согласился я, по-прежнему не в состоянии извлечь на свет темную тень, разъедавшую моё подсознание, — но их мы тоже не видели возле лагеря зеленокожих.

— Кроме одного, мертвого, — напомнил мне Юрген, задерживаясь, чтобы упереться плечом в разъеденную поверхность люка, перегородившего нам дорогу. Я держал расширявшийся проём под прицелом своего лазпистолета, пока мы не удостоверились, что оттуда ничего не собирается выпрыгнуть и напасть на нас, затем показал жестом за дверь, оглядываясь в поисках враждебного присутствия. Несмотря на явное предчувствие, я не слышал ни скрежета когтей, ни звона подкованных железом ботинок по плитам палубы, хотя моё воображение рисовало мне движение в тенях за нами.

— Застреленного из болтера, — вслух рассуждал я и Юрген кивнул, несомненно, принимая попытку высказать свои мысли за необходимость получить подтверждение.

— По-моему, похоже, — согласился он, — и, по меньшей мере, неделю назад. Может и больше. Невозможно сказать с какой скоростью гниют трупы в подобном месте.

— Орки были здесь намного дольше, — сказал я, понимая, что до меня наконец-то начало доходить, — тогда почему разум выводка не обернулся против них? Генокрады напали на нас меньше чем через час после нашей высадки на "Отродье Проклятия". По-видимому, орки находились здесь многие недели, а он, кажется, все ещё не осознавал их присутствие.

— Может их просто слишком много? — предположил Юрген. Конечно, это было возможно, но если верить файлам с данными Грайса, то в скитальце такого размера, как правило, находятся тысячи генокрадов и схватки такого масштаба оставили бы после себя куда больше следов, чем один труп.

— Я так не думаю, — покачал я головой. Генокрады были достаточно быстры, чтобы отреагировать на присутствие Отвоевателей и техножрецов, и если они оставили орков в покое, то это было не просто так. Я снова вынужден был прийти к выводу, что разум выводка был более тонким и опасным врагом, чем животные волны генокрадов, которых он контролировал.

— Генокрады задумали что-то недоброе.

Юрген снова пожал плечами.

— Конечно, сэр.

Они же ксеносы, — резонно заметил он, — но если они концентрируются на орках, а не на нас, то пожелаем им удачи.

Ну, с этим вряд ли можно было спорить, поэтому я просто кивнул, но держал своё оружие под рукой. Обе породы ксеносов были абсолютно враждебны человечеству и, насколько я знал, они бы с радостью порвали на куски друг друга, если рядом не окажется никого третьего. Но моя паранойя продолжала убеждать меня, что какая бы сторона ни победила, в проигрыше окажемся мы.

ПУТЬ вокруг плацдарма зеленокожих занял так много времени, как я и опасался, и я не раз был благодарен за танн и плитки рациона, которые Юрген спрятал на себе перед тем, как оставил надежное убежище на "Ревенанте".