— Ох, Ваня, Ваня. Хотел я отдохнуть….

— Да ты спи, кто мешает? — мне действительно помощники не нужны.

— Да с тобой разве уснешь, — полушутя говорит Одинец.

Вместе доделываем стол. Честно говоря, не хотелось завершать работу на пару с Серегой. Слишком велика опасность перехвата инициативы и авторства. Если он берется за что-либо, то постепенно начинает не грубо, но все же руководить, причем его команды воспринимаются помощниками обычно без особых споров. В данном случае мне не хотелось оказаться в роли помощника. Идея-то моя, реализовать ее смог бы без всякой помощи.

Конструкция получилась крепкая и какая-то домашняя. Не хватает только табуреток. Одинцов ушел, полагая, что работа завершена. Как бы не так. Я начинаю крошить ставший лишним второй плот, чтобы добыть самый прочный стройматериал в наших условиях — бамбук. Из него хочу соорудить лавочку. Лавка получается длинной, как раз для пятерых. Но на всякий случай с других сторон стола стоят сундуки, на них тоже можно сидеть.

Идея со столом Наташе с Инной так понравилась, что они решили присоединиться к творчеству. Инна предложила повесить люстру над столом. В этом качестве выступает маска из тыквы, что я вырезал на Helloween. Наташа красиво сервирует стол, расставляет на нем бамбуковые кружки. В один из кубков она вставила цветы. Получилось великолепно. Хорошо иметь домик в деревне.

Но и на этом я не останавливаюсь. Старые кружки из бамбука дали течь, надо сделать новые. Продолжаю добивать плот, от которого осталось не более трети. Все соплеменники, кроме притихшей Тэн, пошли гулять — погода стоит великолепная. Наташа просит сделать ей кубок на память. С удовольствием быстро выстругиваю чашку, лишь бы отстала. Но это, похоже, только вступление.

— Вань, я хочу сказать, что ты очень хороший человек. Я извиняюсь за свое поведение на Тортугас и не обижаюсь на тебя из-за Бориса.

— Я тоже жалею о своем голосе против Бори.

— Да, да, послушай. Мне жаль, что мы с тобой не успели подружиться за это время. Может, нам просто кто-то помешал. Но главное, что ты должен знать, такие, как я, очень нужны. Я очень полезный человек, Ваня. Вчера вечером я долго размышляла об игре, о том, кто достоин звания «Последний герой». И поняла: я должна помочь тебе. Понимаешь, это ты должен быть им. Пойми, такие, как я, для этого и существуют! Если бы не было таких вот Наташ Тэн, да, трудно пришлось бы таким, как ты. Я живу для того, чтобы прикрывать своим телом хороших людей.

Пафос прет из ушей, но я стараюсь не смеяться, поражаясь лишь очередному «прогибу» Наташи. Это ж надо. Жертва ты наша… Невостребованная.

— Ваня, если не проголосуешь сегодня против меня, обещаю, что помогу тебе! — добавляет Наташа почти шепотом, логичным и ожидаемым образом завершая свой страстный монолог.

— Спасибо, я подумаю.

Интересно, с кем она еще вела переговоры? Ради кого еще она намерена принести себя в жертву? Рассказывать об этом разговоре бессмысленно и даже опасно. Зная Наташу, вполне могу предположить, что она может так извратить суть дела, что все обернется против меня. Но рассказать так хочется! Наконец жертвам Наташи придет конец. Сначала самопожертвование во имя Нади, потом — во имя Сергея Терещенко… Затем Одинцов, потом еще раз Надя. Я не хочу оказаться в списке обманутых.

Совет решает судьбу Наташи. Тэн больше нет на острове.

Вернулись в лагерь пятеркой. Я изо всех сил пытаюсь не выдавать свою радость, чтобы не вызвать раздражения у грустной Инны. У Одинцова в последнее время постоянно удрученный вид. Его, видимо, гнетет, что тотем прописался у меня.

Ужин делаем на скорую руку и быстро укладываемся спать. Лежа в спальниках и гамаках, болтаем, как пионеры в лагере после отбоя. Обычно племя засыпает без продолжительных разговорчиков, сегодня — исключение. Больше всех говорим мы с Сакиным. Серега немало путешествовал по Европе, написал книгу о своем пребывании в Англии. Пришлось ему на туманном Альбионе не сладко, даже местные законы с приятелем нарушали. У меня тоже есть скромный криминальный опыт. Обменявшись историями на эту тему, заметили с некоторым опозданием, что соплеменники уже давно слушают нас с весьма увядшим интересом.

На следующий день Инна чуть ли не на ушко мне говорит: «Некрасиво хвастать такими фактами биографии. Их нужно тщательно скрывать, уж коли они были». В ее словах забота, а не укор. Мне становится немного стыдно, хотя речь вчера шла о довольно безобидных шалостях. Причем, чтобы не ударить в грязь лицом перед Сакиным, я даже несколько приврал, чтобы покруче выглядеть. Интересно, Серега рассказывал только правду и еще раз правду или тоже…

С утра нас ждет сюрприз. «Боги» решили сами развлечься и нас повеселить: нам предлагают не вставать с места, «пока сюрприз не войдет в лагерь». Заинтригованные необычным началом дня, остаемся в спальниках, острим.

— Сейчас Дед Мороз придет.

— Да нет! Здесь за хозяина Санта-Клаус.

— А может, сам Бодров? Придет и скажет, что денег на съемку и на билеты домой не хватает….

Вскоре замечаем чужака. Иначе как вторжением происходящее не назовешь. Мы настолько привыкли владеть этим домом, лагерем, берегом, что появление незнакомца странно действует на нас. Темнокожий человек подходит к хижине, в руках у него…. Поднос с едой! Елки-палки! Что это может значить? «Боги» должны понимать, как сильно рискует этот парень, проходя мимо Акул с едой в руках. Но пришелец ведет себя странно. Обогнув хижину, он приближается к Сереге Одинцову и внятно произносит: «Завтрак, мистер Одинцов!»

Вручив принесенное, официант быстро удаляется. Интерес к нему утрачен. Все внимание — на поднос. На нем настоящий хлеб, стакан сока, масло и джем! Радости нет предела. Как мало нужно человеку для счастья! Но почему именно Одинцову выпала такая честь? Мы тоже хотели бы услышать в свой адрес «мистер» или «мисс», с приложением в виде завтрака. На подносе записка: «Последнему в последнем испытании». Поразмышляв, вспоминаем, что последней в конкурсе с веревками была Тэн. Но так как ее уже с нами нет, завтрак вручили предпоследнему — Одинцову. Нет, определенно в наших «богах» есть что-то человеческое. Естественно, завтрак делится на пять частей. Жить стало лучше, жить стало веселей.

Утренняя почта выглядит очень странно. Это ведро с темным содержимым плотной консистенции. Расслабившись после приятного сюрприза «богов», мы предполагаем поначалу, что это шоколад или сливовое повидло. Более тщательное исследование убеждает, что перед нами обыкновенная грязь. Разочарованию нет предела. Разозлившийся Сакин, чертыхаясь, относит ведро подальше от лагеря и выбрасывает его. Что означал странный привет свыше, мы узнаем лишь во время очередного конкурса.

Каков приз — пока секрет, но догадываемся, что вчерашнее меню как-то с ним связано. Конкурс противный, «боги» постарались. Перед нами яма с грязью, по краям которой стоят ведра с нашими именами. Нужно наполнить их содержимым этого болота, не используя при этом руки. У кого больше грязи, тот победил. Даже не хочется думать об этом, но, похоже, для достижения победы придется нырять головой вниз. Ведь именно волосы могут стать лучшим «накопителем». В наиболее выгодном положении Инна и Аня, прически которых куда богаче наших, но не думаю, что девушки способны на такую жертву.

Ринулись в болото. Первоначально я намеревался счищать грязь только с тела, но азарт заставляет все же нырнуть. Темная жижа залепляет глаза, уши, растекается по голове. Инна с Аней — вот сюрприз — тоже ныряют! Да еще как, почти с разбега! Оригинальная тактика у Одинцова: он растопыривает пальцы, словно защищающийся краб клешни. Сгустки грязи задерживаются между пальцами, но за нарушение правил он получает от Бодрова предупреждение. После третьего заплыва в эту клоаку, когда мы уже успели от души посмеяться над собой, замечаю, что Сакин по ошибке счищает свою драгоценную жижу в мое ведро. Провокация? За это нас могут снять обоих. Но реагировать не спешу. Ага, грязь стекла, теперь можно: «Серега! Это же мое ведро!» Серега ужасно пугается и убегает. Смешно. Первый конкурс, где можно посмеяться над собой и соплеменниками. Акулы, барахтающиеся в луже, это сильное зрелище.