его вновь.

Но я больше боюсь упустить этот момент, поэтому я приставляю

подвеску к потускневшей резьбе.

Туман окружает меня, укутывая во влажное одеяло. Я дрожу, плывя.

Поле постепенно приобретает черты. Я чувствую за моей спиной стену руин,

твердую и покалывающую через тонкую ткань платья.

В поле никого нет, за исключением пурпурных диких цветов,

усыпающих луг. Я жду несколько минут, но никто не идет. Я остаюсь одна.

Я направляюсь к холму. Дорога шире и легче, чем была на пути сюда,

вымощенная тысячами лошадиных копыт, ежедневно проделывающих путь

из дома к полю.

Вдалеке я вижу вспышку каштановых волос. Я приподнимаю юбку и

начинаю бежать.

Я бегу сломя голову к Остину, обхватывая руками его за плечи и

крепко прижимаясь. Он обнимает меня в ответ, стараясь устоять прямо под

моим напором. Он делает шаг назад и теряет равновесие, падая боком на

траву. Я падаю вместе с ним. Он перекатывается на спину, увлекая меня за

собой. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не даю ему и шанса.

Я целую его.

Он на вкус точно такой, каким я его помню, как небеса и дым. Он

целует меня в ответ, его руки в моих волосах. Мы катается по траве, пока его

вес не оказывается надо мной. Я закрываю глаза и стараюсь запомнить его на

ощупь, проводя руками по его щекам, плечам, талии.

Когда он, наконец, прерывает поцелуй, то его кривоватая улыбка едва

не сломила меня.

– Вот это было приветствие за все времена.

Оно и должно быть. Я подношу руку к пряди волос, свисающей на лоб.

– Я скучала по тебе.

– Скучала теперь? Я не могу представить себе, что когда-нибудь

оставлю тебя так надолго, чтобы скучать по мне. Если ты также целуешь

меня и в будущем, уверен, что я буду всюду следовать за тобой как щенок.

Я смеюсь и снова целую его, нежнее на этот раз.

– Я люблю тебя. – Слеза падает с моей щеки прежде, чем я могу

остановить ее.

– И это тебя огорчает? – Остин потирает большим пальцем мою щеку.

– Что я сделал?

Ты умер. Заставил меня полюбить тебя, а затем умер. Я качаю головой.

– Ничего.

– Врать мне – не самый лучший способ начинать эти отношения.

Для него это начало. Я завидую всему тому, что у него впереди, даже

если ему и придется прождать свыше тысячи лет ради этого. Я снова целую

его, также сильно желая прикоснуться к нему, как и удержаться оттого,

чтобы не рассказать ему мой секрет.

Остин приподнимается на локти, смещая вес с моей груди, но погружая

свои бедра еще глубже.

– Если ты не расскажешь мне, что я сделал в будущем, как я смогу

попытаться предпринять какие-либо меры, чтобы этого не случилось, когда

я буду там?

– Ты же не веришь в то, что будущее может быть изменено. Ты всегда

повторяешь, что судьба возьмет свое.

Остин смеется.

– Говорю, как чертов дурак.

– Проклятый дурак.

– И это тоже. Итак, ты несчастна со мною в будущем?

Я тщательно подбираю слова. Никто не хочет знать, что он погибнет.

Не когда. Не как. И конечно, не бессмертный.

– Можешь и так сказать.

– Но ведь ты любишь меня?

– Очень сильно.

– Тогда я думаю, мы справимся с этим.

Я не могу сдержать слез.

Остин целует мои слезы.

– Не могу дождаться, чтобы встретить тебя по-настоящему. – Он

откидывает рукой волосы с моего лица. Его карие глаза светятся золотом. –

Чтобы узнать тебя.

– Это плохо кончится, – наконец-то, признаю я.

У него теплая улыбка.

– Тогда нам нужно воспользоваться всем тем временем, что у нас

будет.

Мы не воспользуемся. Я свяжу свою душу с другим парнем, а Остин

причинит боль моей лошади, моим друзьям и мне. У нас будет всего лишь

несколько драгоценных недель прежде, чем он уйдет, уйдет, уйдет.

Прежде чем он покинет меня навсегда.

Я выдавливаю улыбку.

– Сначала все пойдет не так гладко. Но не отказывайся от меня, ладно?

– Уверен, что ты не сможешь остановить мои домогательства.

Я смеюсь, запуская руки в его волосы и привлекая ближе.

– Что во имя богов здесь происходит? – Гвин возвышается над нами,

руки на бедрах.

Остин поправляет мою юбку прежде, чем слезть с меня, вставая так,

чтобы загородить меня от взгляда Гвин. Я поднимаюсь на ноги, пальцами

расчесывая волосы.

– Что привело тебя в Лоркан, Гвин? – в голосе Остина слышатся нотки

превосходства, словно это Гвин та, кто выказал нескромность.

Она резко вздергивает подбородок.

– Я думала.

Что-то поблескивает в ее руке, спрятанной позади юбки, в солнечных

лучах. Я выхожу вперед, но не могу разглядеть, что она держит.

– Опасное занятие для девушки твоего телосложения.

Гвин игнорирует оскорбление Остина и улыбается, когда ее мать и еще

одна девушка подходят к ней сзади.

Темные волосы Дану увенчаны короной из желтых и пурпурных

цветов, точно также как и тогда, когда я впервые увидела ее в Авалоне. Она

также прекрасна, как я ее и помню, но выглядит менее безмятежной. Она

бросает взгляд на мое платье и спутанные локоны. Я смущенно вытаскиваю

из них сухой листочек.

– Эта та девушка, которую вы предпочли Гвин? – Ее вопрос адресован

Остину, но ее гнев направлен на меня.

Смех Остина холодный.

– Вы обратили свой взгляд слишком высоко, даже для полукровок.

Девушка с Дану делает шаг вперед. Она похожа на Дану, с темными

локонами, ниспадающими ниже плеч. Она должно быть Бронвин. Гвин берет

Бронвин за руку, но свою другую руку по-прежнему прячет за юбкой.

Дану поворачивается спиной к дочерям и гневно взирает на меня.

– Родословная Гвин безупречна. Нет лучшей партии для бога, чтобы

начать новую линию.

Гвин расправляет плечи и ухмыляется. Я вновь вижу серебристую

вспышку позади нее. Я могу различить рукоятку из слоновой кости, когда

она двигает рукой. Но к тому времени, когда я вижу серебряное лезвие, она

уже заносит нож для удара, готовая буквально вонзить его в спину матери.

Я атакую ее.

Бегу так быстро, как только могу, используя голову в качестве тарана.

Я сбиваю ее вперед, падая вместе с ней на землю. Нож выпадает из руки

Гвин.

– Ты с ума сошла? – Я хватаю ее за запястье, но Гвин сильно бьет меня

по лицу, откидывая меня назад.

Бронвин падает на колени и тянется за ножом, занося его над моим

лицом. Я откатываюсь от нее и поднимаюсь обратно на ноги. В меня ударяет

сильный порыв ветра. Он сбивает меня на спину. Моя голова ударяется о

что-то твердое. Все становится серебристым.

Я жду, чтобы зрение прояснилось, а затем приподнимаюсь на локти.

Бронвин склоняется надо мной с занесенным ножом. Я ударяю ногой по ее

запястью. Она роняет нож, и я ползу за ним. Гвин запрыгивает на меня

сверху, смыкая руки вокруг моей шее. Я ударяю ее локтем по ребрам.

Золотой свет сияет позади нас. Гвин оглядывается через плечо,

предоставляя мне возможность, вырваться из ее хватки и схватить нож. Я

переворачиваюсь на спину, держа нож перед собой. Гвин отступает, когда я

поднимаюсь на ноги.

Остин появляется возле Дану в обличие бога. Он направляет свой меч в

грудь Дану.

– Нет! – кричу я.

Он поворачивается на звук моего голоса. Опускает меч и бежит ко мне.

– Как ты смеешь! – Лицо Дану преисполнено ярости. В руках ее горит

огонь. Она поднимает ладонь в сторону Остина. Мне не нужно высчитывать,

чтобы знать, чем закончится это уравнение.

Я изо всех сил метаю нож, беспомощно наблюдая, как он идеально

попадает в самый центр груди Дану. Огонь в ее руке гаснет, когда она падает

на землю.

Гвин смеется откуда-то позади меня.

Бронвин подползает к матери и вынимает нож из ее груди, но уже