– 2 –

– Мы почти приехали, – проговорил Мик с переднего сидения.

Я открываю глаза, стараясь сфокусировать внимание. Поглядываю на

часы.

Прошло приблизительно четыре часа с тех пор как мы покинули

аэропорт в Дублине. Дождь прекратился где-то по дороге, и солнце

выглядывает из-за пушистых белых облаков, делая все вокруг еще ярче.

Мы проезжаем по маленькому городку, словно сошедшему прямо из

тематического парка с вымощенными булыжными улочками и рядами

старинных ярко-выкрашенных зданий. У пивной на углу перед дверью стоит

облаченный в доспехи страж. Крохотные глазурованные пирожные усеивают

витрину пекарни на другой стороне улицы. А когда мы въезжаем на холм,

моему взору предстает прекрасный вид на гавань, полную рыбацких лодок и

нескольких милых судов.

– Кэт – прекрасен, не правда ли?

– Кэт?

– Городок. Самое прелестное местечко на полуострове Глубокой

Лощины. Но тогда, возможно, я необъективен.

– Он милый.

– Подожди, пока не увидела Лоркан.

– Он здесь?

– Около десяти километров на север. Фамильное жилище

Монтгомеров.

– Мы направляемся к его дому?

Как бы мне не нравилась идея иметь что-нибудь общее с Остином,

вынуждена признать, это последнее место, где Сыны будут меня искать. Джо

довольно-таки гениален.

– Скорее поместье. Я управляю им. Но тебе не стоит волноваться. Нога

Монтгомери не ступала на эти земли вот уже, по меньшей мере, тысячу лет.

Во время поездки Мик рассказывает историю поместья и всех

усовершенствований сделанных за последние несколько веков. Уверена, что

для людей не редкость знать историю собственности, которой они заведуют,

но он рассказывает так, словно сам лично наблюдал за работой. И тогда мне

приходит на ум. Он наблюдал. Джо не единственный гилла4. Джо всегда

служил Сынам, и логично, что боги тоже бы привлекали на свою сторону

гилл для помощи.

– Ты такой же, как и Джо?

– Вовсе нет. Я намного общительнее.

Я не позволю ему ускользнуть от вопроса.

– Ты – гилла?

Мик садится прямее, задевая макушкой потолок автомобиля.

– На службе у Арауна5.

Араун – истинное имя Остина.

– Как долго?

Остин был изгнан в потусторонний мир на тысячу лет до того, как он

объявился в Ранчо Доминго. И у него было всего три года прежде, чем он

снова был сослан. Не то чтобы я об этом сожалела.

– Долго.

Дорога сужается, поднимаясь все выше, извиваясь и петляя сквозь лес

деревьев, пока городок и океан окончательно не скрываются из виду.

4 Гилла (giolla) – гаэльский «слуга»

5 Араун (валл. Arawn) — в валлийской мифологии король потустороннего мира Аннуна

– Ты можешь вспомнить последний раз, когда Остин приезжал сюда?

Гиллы – хранители проживаемой ими истории.

– Да. Господин удостоил нас своим появлением в год наших богов

1009. Ни разу не взглянул на дом.

В уголках глаз Мика залегли морщинки. Интересно, как ему удалось

сохранить гладкое лицо, учитывая прожитые им столетия.

– Каким он тогда был? – Я не могу представить себе Остина, как

какого-нибудь средневекового лорда.

– Воображал из себя крутого парня.

– Представляю.

Мик покачивает головой, словно принял решение.

– Каждые шестьдесят лет или около того я даю ему новое имя и

личность, даже не смотря на то, что он ни разу не вернулся принять их.

– Ты знал, что он возвращался? В Калифорнию?

Печально, что все эти годы Мик впустую поддерживал жизнь Остина

на земле.

Мик не отвечает. Он еще немного распрямляется, хотя в машине едва

ли найдется для этого места.

– А ты действительно бандия? – спрашивает Мик, переводя тему

разговора. – Из-за этого всполошились Сыны?

Сыны Киллиана веками преследовали моих предков. Так же как сейчас

они охотятся за мною.

– Кто еще знает? О бандиях?

– Даже самые преданные среди нас знают нашу историю, – улыбается

он. – Тебе лучше не расхаживать, демонстрируя силы там, где любой тебя

может увидеть.

Может быть, Джо все-таки поведал ему, почему я бегу.

– Итак, ты хочешь сказать, что мое женское магическое представление

стало общеизвестно?

Мик улыбается.

– Возможно, нет. Полагаю, большинство людей выложило бы целое

состояние, чтобы увидеть это.

И вот как только я подумала, что меня начнет укачивать от всех этих

поворотов, он сворачивает с дороги, останавливая автомобиль перед

гигантскими железными воротами. В центре каждой двери – огромное

металлическое солнце, а по обеим сторонам от ворот – высокая каменная

стена, простирающаяся дальше, чем можно увидеть. Мик нажимает кнопку

на крыше машины и врата со скрипом раскрываются, приглашая нас внутрь.

Он поднимает телефон и что-то говорит с сильным ирландским акцентом,

который я вообще не могу разобрать.

Примерно после мили езды мы достигаем вершины холма. Снова виден

океан, простирающийся за ровной поверхностью суши, резко обрывающейся

в бушующие потоки волн. Дом располагается на утесе с травой и каменными

дорожками, ведущими к низкой каменной стене на краю скалы.

Остроконечные склоны утеса под стать свирепости белоснежных

облаков и скал внизу. Это скорее замок, нежели дом, гигантское каменное

сооружение с двумя огромными крылами позади него, окруженное с трех

сторон стенами. Одинаковые круглые башни, расположенные по углам,

словно сошли из волшебной сказки.

Справа – огромный амбар, возведенный из похожих камней. Мужчина

выводит лоснящуюся гнедую лошадь на соседнее поле. Это место подобает

королю.

Богу.

– Нравиться? – Мик останавливает машину, чтобы я могла все

рассмотреть. Я делаю вдох, наполняя грудь соленым воздухом.

– Возможно это самое прекрасное место, которое я когда-либо видела.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Он сбрасывает скорость съезжая по склону и плавно останавливается

перед домом. Впереди, на каменистой подъездной аллеи, выстроившись в

ряд, стоят восемь человек. Они выглядят безупречно в своих

накрахмаленных черных униформах, но при ближайшем рассмотрении, они

все кажутся взволнованными, переминаясь с ноги на ногу, и стараясь

мельком взглянуть за тонированные окна автомобиля.

Мик вылезает из машины и обходит, чтобы открыть заднюю дверь.

Взоры собравшегося персонала обращены на меня, когда я выхожу в своих

джинсах и кофте. Я убираю за ухо прядь каштановых волос, в тщетной

попытке уложить их.

Мик проходит вдоль стоящих в линию людей, по очереди представляя

каждого. Я иду следом, кивая головой и протягивая руку. Я пытаюсь

зафиксировать их имена в памяти, но к тому времени, когда в конце мы

подходим к веснушчатой женщине с вьющимися волосами, поварихе по

имени Рианнон, их имена в беспорядке перемешиваются в моей голове.

Рианнон берет мою руку. Я уже собираюсь отпустить ее, но она еще

крепче сжимает пальцы, останавливая меня в причиняющем боль

рукопожатие. Ее взгляд прикован к серебряному браслету на моем запястье.

Ее глаза округляются, и она так же внезапно отпускает мою руку, как и

схватила ее, отступая на шаг.

– Я не буду работать в одном доме с ней.

Мик кладет руку на плечо Рианнон.

– Она – гостья, и ты будешь обращаться с нею соответственно.

– Я не прислуживаю ведьмам.

Слова жалят.

Вот и сбежала. Я не могу убежать от того, что я есть. Теперь все

взгляды собравшихся обращены ко мне, по-прежнему любопытные, но в

тоже время и настороженные.

Управляющий конюшней, невысокий и грубоватый на вид мужчина,

которого, как я думаю, зовут Малкольм, рассмеялся.

– Разве ты не видишь, она – американка?

Это вызывает смех еще четверых мужчин в линии.