— Она не проглотит его раньше 23 июля! — уверенно заявил Мони.

Члены Дельфиньего совета переглянулись, потом загадочно заулыбались. Мони хотел было обидеться, но он был хорошо воспитан и пересилил себя. В таких случаях он закрывал глаза и несколько раз повторял про себя: «Взрослые редко ошибаются, взрослые редко ошибаются…» И наоборот: «Дети совершают ошибку за ошибкой, дети совершают ошибку за ошибкой…»

— Может, объясним ему? — нарушил молчание Ловкий.

— Попытаемся, — согласился Вожак. — Если он и сегодня не поймет нас, то вспомнит наши слова, когда вырастет… Я должен объяснить ему?

— Ты.

— Видишь ли, Мони, — начал Вожак, — нельзя верить акуле и ей подобным, Особенно, когда они что-нибудь говорят, когда сыты. Сытый думает одно, голодный — другое.

Синяя акула уже проголодалась и, ручаюсь, вертится возле Лисенка, намереваясь его съесть.

— Не дожидаясь дня рождения?.. Но ведь это нарушение традиции!

— Традиций придерживаются только сытые, они-то их и придумали. Синяя акула сейчас думает только о том, как-бы приступить к делу… Если только не поживилась крупной жертвой.

— А возле Ныряющей скалы не водится крупных обитателей, — дополнил Ловкий. — Конечно, порой туда заплывает крупная рыба, но акула не может сейчас гоняться за ней. Она должна стеречь Лисенка… У меня такое предчувствие, что твоего друга сегодня проглотят.

— Тогда и моя жизнь кончена!.. Это я во всем виноват… Что вы медлите? Нельзя ли что-нибудь предпринять?

Все повернулись к Вожаку.

— Это мы сейчас обсудим, — сказал он. — Надо очистить наше море от акулы. Каждый день мы даем все новые жертвы.

— Наступило время решительных действий! — крикнул Ловкий.

— Раздавим проклятую! — поддержал его Смелый.

— Как? — спокойно осведомился Вожак.

— Что-нибудь придумаем, — прошептал Длинный.

— Должны же мы с ней разделаться, — откликнулся Толстяк.

— Наступило время! — повторил Ловкий. — Пусть у нас будут жертвы, но мы одолеем ее!

— Да, без жертв не обойдется, — сурово произнес Вожак. — Не забывайте, что Синяя акула — непревзойденный пловец. Кто может настигнуть ее?

— Тогда давайте ждать и ничего не делать! — недовольно буркнул Ловкий.

— Нет! Мы начинаем бороться, пути назад нет! — Вожак задумался. — Мы или спасем Лисенка, или отомстим за него.

— Надо спасти его! — заволновался Мони.

— Это зависит от многих вещей. А вот и Серебряная кефаль.

Известная своей мудростью, Серебряная кефаль приплыла к месту встречи, как и обещала Мони. Она и в самом деле была очень мудрой, если ее сравнивать с рыбами, однако дельфины — другое дело. Но что она могла предложить? Правда, со вчерашнего вечера она думала только о том, как спасти пленника.

— У тебя есть предложение? — спросил Вожак.

— Есть у меня одна идея… Может, она не слишком удачна, но поскольку ничего другого мне в голову не пришло, изложу вам ее, — скромно произнесла кефаль.

— Догадываюсь, — произнес Вожак. — Я тоже подумал об этом. Ты имеешь в виду Глагоабазубадузу, да?

— Вот именно! Но как ты догадался?

— Она все время у меня на уме. При желании она могла бы помочь одолеть Синюю акулу.

— Эта напыщенная корзинка? — удивился Ловкий.

— Эта слизкая… — даже не могу найти подходящего слова, — присоединился к Ловкому Смелый.

— Только ОНА может помочь.

— Но как?

— Она и ее кочующая империя.

Представьте себе удивление Дельфиньего совета, а я представляю себе ваше удивление. Но Мечтатель, который уже начал кое о чем догадываться, добавил:

— Ее кочующая империя насчитывает три миллиарда медуз.

Наступило молчание. Члены совета один за другим начинали понимать, к чему клонит Вожак. Они один за другим поднимали головы, давая понять, что им все ясно. А вы еще не догадались, правда?

— Чего же мы ждем? — спросил Ловкий. — Поплыли!

— Гениальная идея! — подпрыгнул Смелый. — Вперед! Где Глагоабамуза?

— Глагоабазубадуза! — поправил его кто-то.

Никак не могу запомнить ее имя… Давайте… ее разыщем!

Но Вожак молчал.

— Отец, почему ты молчишь?.. Ничего не понимаю… Как медуза может одолеть акулу? Но если может, то почему ты медлишь?

Вожак молчал.

— Тебе не кажется, что твое молчание в такой момент обижает нас? — не выдержал Ловкий.

— Мы теряем время, — поддержал его Смелый. — Надо немедленно переходить к действиям.

— Отец!..

— Замолчи, Мони! И отплыви подальше, ты мне мешаешь.

Мони послушно отплыл. Вожак продолжал загадочно молчать. Другие члены совета тоже замолчали и склонили головы, потому что уважали своего вожака. По выражению его глаз они поняли, что он принимает важное решение. Наконец Вожак сказал:

— Послушайте, друзья. Мне не хотелось бы объяснять, что меня смущает, почему было было бы лучше отказаться от услуг Глагоабазубадузы. Позвольте мне сохранить эту тайну. Что касается решения, то оно принято. Мы — совет, и решения принимаются большинством.

— Мы верим тебе и не настаиваем на том, чтобы ты сообщал нам причины твоих сомнений, — тихо произнес Смелый.

— Свои соображения я не изложу ни за что на свете! Итак, надо разыскать царицу медуз!.. Пусть каждый ищет ее самостоятельно.

— Но как объяснить ей?.. — спросил Мечтатель. Действительно, как вдолбить этому тупому рыхлому существу, которое и существом-то не назовешь, что надо собрать по крайней мере два миллиона медуз и поручить им совсем простую задачу?

— Это до отчаяния бесчувственная масса! — с отвращением воскликнул Ловкий.

— И все же — за дело! — прозвучал бодрый голос Вожака. — Надо разыскать Глагоабазубадузу.

— Позвольте мне удалиться, — попросила Серебряная кефаль.

— Куда ты собралась?

— К Па-па-па! — с улыбкой ответила кефаль. Все заулыбались, несмотря на озабоченность. Сейчас бычок, этот известный болтун и сплетник, мог сослужить хорошую службу. Его язык мог сделать наконец и нечто полезное.

Хвост Синей акулы взметнулся над Ныряющей скалой, и Лисенок предпочел добровольно броситься в море. Пока хищница огибала скалу, пленник снова вскарабкался на нее и стал ждать второго удара. Акула вытаращила глаза, потом снова раздался ее зловещий смех.

— Видите ли, в чем дело, — произнес Лисенок — я забыл самое главное.

— Что?

— В суматохе забыл спросить вас, знаете ли вы, что такое БАСНЯ?

— В литературе я не сильна, — призналась злодейка.

— Басня — это литературное произведение, в котором что-то говорится о людях, но это «что-то» относится к животным.

— Ну и что?

— Что «ну и что»?

— Зачем ты меня об этом спрашиваешь?

— Интересуюсь, знаете ли вы.

— Оставь свои хитрости.

Раздосадованная акула теперь была начеку. В этот критический момент Лисенок ненавидел свой хвост. Он старательно подобрал его под себя, хотя и понимал — с хвостом ли, без него ли, долго сопротивляться он не сможет. Второй удар окажется более точным. Лисенок весь напрягся, готовый в любой момент броситься в море.

Синяя акула ходила кругами около скалы и яростно ревела. Бедный скиталец из Тихого леса дрожал, как осиновый листок.

А хищница яростно била хвостом по воде, поднимая волны. Они заливали скалу, подбирались к несчастному Лисенку.

«Пока акула огибает скалу, надо перебраться на другой ее конец и крепко держаться за камни. Надо все время находиться на максимальном расстоянии от нее». — думал пленник.

Волны становились все выше, они перекатывались через скалу, готовые смыть жертву. Лисенок держался из последних сил. Может, кончить эту неравную борьбу, броситься в море, а там будь что будет… Только чайки наблюдали сверху за этим поединком. Они кричали, может, звали кого-то на помощь? Но кого? Никого вокруг не было. Да и кто ему теперь поможет? Птицы впервые наблюдали схватку между акулой и маленьким лисенком. Они просто не верили собственным глазам. Наверно, они позднее начнут рассказывать всем: «Теперь нас ничто уже не удивит. Чего только не увидишь на этом свете, даже поединок между акулой и лисенком».