Разумеется, я не могла оставить поступок Иглы без последствий, бросилась на нее.

Началась схватка не на жизнь, а на смерть. Чтобы остаться в живых, одной из нас нужно было оставить это судно, с которого бросают разные лакомства и устремляют на тебя фото — и киноаппараты. Защелкали зубы, готовые впиться в тело врага.

Через полчаса мне пришлось позорно отступить и оставить соблазнительный корабль — мне хотелось жить, а если бы я не обратилась в бегство, мне перегрызли бы горло.

Я долго колесила по Атлантическому океану, волоча за собой кровавый след.

Избегала встреч с подобными себе и даже с дельфинами. Питалась мелкими рыбешками, встречавшимися мне на пути, а чаще голодала и ждала, когда затянутся раны. Выздоровев, я решила снова жить по-старому: подальше от судов и объективов, подальше от легкой жизни. Теперь мне предстояло самой добывать себе пищу — в схватках. Шли месяцы, силы возвращались ко мне, мускулы окрепли, а через два года обо мне снова заговорили. Я сумела завоевать славу вторично. Я выигрывала схватку за схваткой, снова стала чемпионом по плаванию. Пора было возвращаться в родной океан, найти отца, рассказать ему о своих злоключениях и попросить прощения.

Только одно останавливало меня — мне хотелось еще раз встретить Иглу. Из-за этого глупого желания я и живу сейчас не в Тихом океане, а в Черном море, которое тесно для меня — только наберешь скорость, и сразу оказываешься у противоположного берега.

Я решила подстеречь Иглу и стала сновать по трассе судна, за которым плавала Игла. И вот судно наконец появилось. Я услышала голос третьего капитана:

— Смотрите! За бортом Синяя акула!

Какую гордость я испытывала в ту минуту! Моряки принялись махать мне руками. Я была польщена.

— Посмотрим теперь, что произойдет! — крикнул механик.

— Где же Игла? — заинтересовались матросы. Поднялся шум, на правом борту столпилось много народа, зажужжали кинокамеры, разгорелись споры. Все это тронуло меня. Но где же Игла?.. И в этот момент я увидела ее рядом с собой. С палубы снова бросили шницель. Я стремительно бросилась к нему, подскочила по всем правилам и схватила кусок прямо в воздухе. Шницель оказался превосходным, но все же вкус его слегка изменился. Видимо, на корабле сменили кока.

Игла попыталась поднырнуть под меня, чтобы поразить меня в самое уязвимое место — в брюхо, но я перевернулась на спину. Игла щелкнула зубами, ее челюсти скользнули по моему спинному плавнику. Наступил мой черед. Прежде всего я ошеломила своего врага стремительными разворотами, потом улучила момент, впилась Игле в брюхо и подняла ее тело над водой. До моего слуха донеслись ободряющие крики и аплодисменты. Я подбросила Иглу вверх и вцепилась зубами ей в жабры.

Целый день я лакомилась мясом своей недавней противницы, выбирая самые лакомые куски. Потом бросила ее останки. Я не ожидала, что победа окажется такой легкой.

Праздная жизнь подточила силы Иглы.

Жестоко отомстив за нанесенное мне два года назад оскорбление, я поплыла к родному океану. Плыла спокойно, чувствуя себя хозяйкой морей. Порой я слышала голоса: «Берегитесь, это Синяя акула!» …Слава обо мне разнеслась повсюду.

На третий день после моего триумфа ко мне приблизилось неказистое суденышко — деревянное, утлое. Один из моряков словно нечаянно бросил в море кусок мяса. Я моментально проглотила его.

Не помню, что произошло со мной дальше. Когда я снова почувствовала, что живу, я поняла, что нахожусь в Черном море, что здесь я единственная кровожадная акула, что у меня нет противников, а пища сама лезет мне в рот…

— Ха-ха! — захохотала вдруг Синяя акула, которая, в сущности, была серо-синей. — Вот и мой смешной островок! Мы достигли цели!

Островок и вправду оказался смешным, это была источенная волнами скала, едва выступавшая из воды. При малейшем волнении она, наверно, оказывалась под волнами, и о ее существовании свидетельствовала только пена.

— Когда вы собираетесь меня съесть? — спросил Лисенок, когда акула высадила его на камень.

— Почему тебя это интересует?

— Здесь мне неудобно. Лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. К тому же скала колет мне пятки.

— Я не могу тебя съесть раньше 23 июля, — ответила Синяя акула.

— Почему?

— Потому что это день моего рождения. Мне исполнится семьдесят лет, и ты составишь мой праздничный ужин.

— Из-за ваших капризов мне придется ждать целых три дня?

— Придется.

— Не бывать этому! Или вы съедите меня немедленно, или…

— Что или?

— Или не съедите меня вообще.

— А как ты себе это представляешь?

— Увидите. И другие оставляли меня на потом, и я оставался жив.

— Что-то не понимаю…

— Что-то подсказывает мне, что если вы не съедите меня сейчас же, то я не смогу обеспечить вам праздничное меню.

— Сбежать вы не сможете, — заявила Синяя акула. — Я буду постоянно наблюдать за скалой. До вечера 23 июля я буду питаться мелкими рыбешками. После этой даты скала перестанет колоть вам пятки.

— Вы обращаетесь ко мне то на ВЫ, то на ТЫ, что за воспитание?.. Я еще маленький, поэтому лучше обращайтесь ко мне на ТЫ.

— Ладно.

— И все же мне кажется, что вы меня не съедите.

— Послушай! — рассердилась Синяя акула. — Никто тебе не поможет. Дельфины бессильны передо мной. Понял?

— Хорошо, хорошо, понял.

— Предупреждаю, чтобы ты знал. Живи спокойно до 23 июля. Тогда я стукну тебя хвостом, сброшу в воду и проглочу.

— Хорошо, хорошо, понял.

— Брось свое «понял»!

— Хорошо, а что мне тогда делать?

— Молчать!

— И ждать вашего каприза?

— Да!

— Как бы ни так! Или ешьте меня или убирайтесь отсюда!

— Послушай, малявка, с кем это ты так разговариваешь?.. Ты забыл, что перед тобой Синяя акула?

— Это мне давно ясно.

— Замолчи, а не то я выйду из себя!.. В конце концов и у меня есть нервы!..

— Ничего у вас нет. У злодеев нет ни сердца, ни нервов. Просто не понимаю, почему весь мир не ополчится против вас, не уничтожит вас, чтобы мы зажили спокойно.

— Кто это вы и как вы собираетесь жить?

— Мы — добрые животные, которые никому не причиняют зла и мечтают жить счастливо. Мы хотим играть, резвиться, не боясь, что нас станут хватать ко всяким дням рождения!.. Я родился совсем не для того, чтобы послужить вам ужином!.. У моих родителей другие планы на мое будущее.

— Очень меня это интересует!

— Придет день, и заинтересует… И вам придется туго. Надоели вы мне, понимаете?!

— Ха-ха-ха!

— Почему вы смеетесь?

— Если бы в океане узнали, что какая-то малявка так разговаривает со мной, все лопнули бы от смеха.

— Вы лопнете не от смеха, а от злости.

— Ха-ха-ха!

— И не рассчитывайте, что раз вы такая знаменитая, то вам все сойдет с рук…

Многие прославленные личности канули в неизвестность.

— Ха-ха-ха!

— Вы смеетесь совсем неестественно.

— Замолчи! — гаркнула Синяя акула.

— А вы меня не раздражайте! — ответил Лисенок.

— Замолчи, тебе говорят!

— И до каких пор мне молчать?

— До 23 июля.

— Плевать я хотел на ваш день рождения!

— Что?!

— А вот то! Такие, как вы, рождаются для того, чтобы умирали тысячи других!

— Замолчи, тебе говорят!

Акула яростно ударила хвостом по воде.

— А вы сейчас и вправду синяя. Посинели от злости. И все из-за того, что я не боюсь смерти. Если бы я трусил, вы бы вели себя властно, а так вы видите, что ваша сила ничего не стоит. Вы и вам подобные сильны только в глазах трусов. Им обязаны славой все угнетатели.

— Прошу тебя, замолчи! — снова закричала акула и заплакала.

Обреченный на съедение Лисенок с удовольствием взирал на ревущую акулу. Злодейка ревела, оглашая все вокруг звуками, которых никто никогда не слышал и не описывал. Ее длинное тело сотрясалось, гоня на скалу волны. Пленник чувствовал, что вода захлестывает ему лапы, но сейчас ему было не до того. Лисенок представлял себе, как это кровожадное страшилище, такое жалкое в данный момент, нападает на беззащитных, терзает их тела, опьяненная кровью жертв. И это продолжается уже семьдесят лет. Тысячи живых симпатичных существ разорваны зубами Синей акулы, они даже не проявляли, вероятно, достаточного сопротивления, потому что много лет подряд слушали страшные предания о ее непобедимости.