— Боюсь, это невозможно, — любезно проговорил он; его изумрудные глаза сверкали от удовольствия.

— Почему же? — Она с опаской огляделась.

— Потому что вы в таком состоянии, что вряд ли услышите то, что я вам скажу. Нет, лучше подождем, когда вы сможете поговорить со мной, как подобает леди.

От такого оскорбления Лорен на мгновение замерла, потеряв дар речи. Потом воскликнула:

— Ну и нахал!

— Ах, как это оригинально! — ухмыльнулся он. Лорен бессильно уронила руки, сжатые в кулаки.

— Никогда, никогда в жизни не встречала более надменного грубияна! — проговорила она задыхаясь.

Он с веселым видом склонил голову, соглашаясь с этим определением.

— А я никогда в жизни не встречал более несговорчивой женщины. Пойдемте?

И он как ни в чем не бывало предложил ей руку.

— А где же леди Пэддингтон? — спросила Лорен, словно не замечая предложенной руки.

— Ей захотелось немного поболтать с миссис Кларк. Она потом присоединится к нам.

Лорен с презрением посмотрела на его руку и не двинулась с места. Алекс с дьявольской усмешкой покачал головой:

— Лорен, вы прекрасно знаете, что уйти из театра вам сейчас невозможно. Ваш брат проиграл пари, согласно которому вы должны пробыть здесь весь вечер. Пари вполне законно, а джентльмен всегда платит свои долги. Если будете упорствовать и сердиться, привлечете к себе внимание — не только сейчас, но и когда я потребую от Пола сатисфакции за его долг. Так что позвольте еще раз предложить вам руку. Пойдемте?

Видит Бог, как хотелось ей содрать с его лица эту самодовольную ухмылку!

— Глупец! — пробормотала она.

— Прошу прощения. Это означает согласие? — спросил он, откровенно потешаясь.

Бросив на него сверкающий взгляд, который заставил бы любого мужчину пуститься в бегство, она резким движением положила руку на его согнутый локоть. И он повел ее вверх по великолепной лестнице, усмехаясь с присущим ему самоуверенным видом и фыркая, когда она пыталась отстраниться от него как можно дальше, вытягивая руку, насколько это было возможно, чтобы не упасть при этом.

В конце длинного коридора, устланного ковровой дорожкой, показался лакей, который открыл резную дверь в богато убранную ложу. Там стояли четыре бархатных кресла, маленький столик с двумя хрустальными бокалами, шоколадными конфетами и бутылкой шампанского в ведерке со льдом. Положив руку ей на талию, Алекс подвел ее к креслу, взял за руку и усадил. Его прикосновения были ей неприятны, от них по спине пробегал холодок. Он, кажется, чувствовал это. Изящно приподняв фалды фрака, сел рядом и нагло усмехнулся.

— Где леди Пэддингтон? — спросила она, охваченная смущением.

— Вон там, — ответил он, кивнув влево. — Не волнуйтесь. Она не выпускает вас из поля зрения, так что вы в полной безопасности.

Лорен окинула взглядом переполненный зал. Леди Пэддингтон и миссис Кларк помахали ей веерами; она улыбнулась и подняла затянутую в перчатку руку. Глупое, глупое пари! Она смотрела на затейливо украшенный потолок, на оркестр, на бутоньерку, но ни разу не удостоила взглядом своего спутника. Они занимали одну из самых больших лож в театре, прямо напротив герцога Веллингтона, которого Лорен сразу узнала. К ее великому изумлению, он наклонил голову, и она радостно улыбнулась, прежде чем поняла, что герцог кивнул грубияну, сидевшему рядом с ней. Смутившись, Лорен исподтишка огляделась. Лицо ее пылало, но она старалась сохранять невозмутимый вид.

Когда Алекс прикоснулся к ее руке, она едва не подскочила и посмотрела на него краешком глаза. Он наклонился к ней со спокойной улыбкой.

— Мне кажется, — сказал он любезно, — все восхищены вашим великолепным платьем.

Она невольно усмехнулась. Алекс умен, в этом ему не откажешь, но его ничем не проймешь. Платье на ней было очень простое, без всяких излишеств.

— Вряд ли кто-нибудь восхищается моим платьем.

— Почему же? Мне оно кажется очень красивым.

Лорен слегка повернула голову посмотреть, не потешается ли он над ней, но вид у него был вполне серьезный, и она против воли почувствовала себя польщенной. Лорен раскрыла позаимствованный у Эбби веер и принялась обмахиваться.

— Это платье для торжественных случаев, — пробормотала она.

Он фыркнул:

— Вот как, для торжественных случаев? А мне кажется, я никогда не видел более красивого платья.

Господи, уж не спятил ли он? Или ему просто не по себе? Либо то, либо другое, это ясно, потому что всякий раз, когда Лорен встречала леди Марлей, та была одета по последней моде — платья пастельных тонов со всякими рюшечками и оборочками. Строгих темных платьев леди Марлен вообще не носила.

— Вам, ваша милость, надо иметь при себе монокль, раз вы так плохо видите.

Алекс лишь улыбнулся в ответ. Поднялся занавес.

— Прошу вас, называйте меня по имени, — прошептал он.

В этот момент раздались звуки оркестра, и Лорен забыла обо всем на свете.

Что до Алекса, то он вообще ничего не слышал, он даже не дышал, так на него действовала эта женщина. Платье ее сверкало и переливалось, как перья павлина, и поэтому казалось, что кожа ее излучает сияние. Видневшаяся из глубокого декольте грудь вздымалась, из-под изящного простого чепца выбилась прядь темно-каштановых волос. А глаза, Господи, эти глаза, о которых он так тосковал всю неделю, как ярко они блестят!

Представление полностью захватило Лорен. Она подалась вперед; стиснутые руки лежали на коленях. Он не мог отвести глаз от ее классического профиля, от пряди волос, которую она то и дело убирала со лба. Он буквально впивал ее в себя, с трудом сдерживая желание прикоснуться к ней, приласкать ее, прильнуть к ее губам.

Он весь был во власти своих чувств, и это вывело его из состояния равновесия.

Лорен же, оказавшись во власти музыки, успокоилась. Когда во время антракта занавес опустили, она со вздохом откинулась в бархатном кресле.

— Кажется, спектакль вам понравился.

Она улыбнулась и решилась наконец посмотреть на него. Он выглядел таким мужественным в призрачном свете свечей. Когда он подал ей бокал шампанского, его густые темные волосы коснулись его воротника. Изумрудные глаза были мягкими и прозрачными, а слегка сжатые губы напомнили об их пылком поцелуе. Неожиданно по телу ее пробежала дрожь.

— Бог мой, вы красивее, чем мне представлялось, — сказал он, оглядев ее с ног до головы.

Лорен напряглась. Державшая бокал рука задрожала.

— Вы не должны так говорить.

— Почему? — улыбнулся он. — Я как-то сказал вам, что красотой надо восхищаться открыто и честно. Не скрывать своих чувств. Или вы думали, я пошутил?

— Я, признаться, вам не поверила.

В его изумрудных глазах заплясали искорки.

— Ангел, вы вообще ничему не верите, ну так поверьте хотя бы тому, что вы самая очаровательная женщина из всех, кого я знал.

Боже, как ей хотелось в это поверить! Лорен почувствовала, что дрожит. Она поставила бокал и положила руки на колени. От нежного взгляда Алекса сердце у нее забилось сильнее. А уж когда он накрыл своей рукой ее руку, Лорен едва не ахнула от этого ласкового прикосновения. Его рука была такой большой и сильной. И такой надежной. Лорен не могла отвести от нее глаз. Какие у него изящные, длинные пальцы! А рубины на его запонках на фоне белых манжет похожи на капельки крови.

— Мне так хотелось, чтобы вы приехали сюда, но вовсе не из-за пари, — тихо произнес он. — Простите меня, но я должен был вас увидеть.

Чувства волной захлестнули ее.

— По-моему, мы с вами договорились… Собственный голос показался Лорен каким-то чужим.

— Видимо, мы с вами не совсем поняли друг друга, — сказал он, помолчав. — То, о чем вы говорите, для меня неприемлемо.

Лорен вздохнула, чтобы обрести равновесие.

— Разве мы с вами не пришли к выводу, что наши отношения бесперспективны? Леди Марлен…

— Нет, — перебил он ее, — хотя бы сейчас не надо об этом. Пусть сегодняшний вечер принадлежит нам двоим, вам и мне, Лорен… Всего один вечер.