— Я подожду с детьми внизу, — сказал он и, подмигнув Теодору, увел с собой детей.

Алекс заметил, что Лорен о чем-то спорила с Теодором, и стиснул зубы, когда Теодор сел впереди. Значит, Лорен намеревалась править. Когда санки тронулись с места, Теодор слегка побледнел, но Лорен улыбалась, и санки летели все быстрее и быстрее.

Алекс затаил дыхание, увидев, что санки мчатся к деревьям. Он шагнул вперед — санки пролетели у самого камня и устремились к дереву. От волнения сердце у Алекса, казалось, подпрыгнуло до самого горла. Кто-то кричал, призывая обогнуть дерево, то ли Леонард, то ли он сам.

В последний момент Лорен удалось свернуть в сторону, но санки пролетели в опасной близости от ствола и стали неуправляемыми. Алекс с ужасом увидел на снегу ее алый плащ. Страх буквально сковал его. Крики детей вывели его из оцепенения, и они вместе с Леонардом побежали к Лорен и Теодору. Когда, скользя и спотыкаясь, Алекс забрался наверх, Теодор уже поднялся и, напуганный до смерти, стоял возле Лорен. На вопрос Леонарда он ответил, что невредим. Алекс рухнул на колени рядом с Лорен и, убедившись, что она дышит, перекатил ее на спину.

Лорен лежала, раскинув руки. Вдруг ее сапфировые глаза сверкнули, и она звонко рассмеялась. Онемев, Алекс отпрянул и уставился на нее. Лицо девушки от волнения покрылось красными пятнами.

— Наверное, мой плащ зацепился за руль! — весело произнесла Лорен и после некоторых усилий села.

Зато Алекс, который никак не мог успокоиться, тяжело опустился в снег. Лорен наконец удалось встать, и она весело улыбнулась мальчикам.

— Простите, что напугала вас, со мной все в порядке.

— Ага, — только и смог пробормотать Леонард. Теодор и вовсе молчал, только смотрел на нее. Алекс неловко поднялся.

— Вы порядком напугали меня, сударыня. Лорен хмыкнула, стряхнула с плаща снег и подняла к нему сияющее лицо.

— Это очень весело, правда?

— Правда, — ответил он ровным голосом и посмотрел на детей. — С ней ничего не случилось, — сказал он резко, схватив ее за запястье, и увлек за собой, досадуя, что никак не может унять сильно бьющееся сердце. Будь на то его воля, он запретил бы этой девчонке кататься на санках. Лорен едва поспевала за ним и, когда они подошли к детям, стала смеяться над своим подвигом, и смеялась до тех пор, пока на лицах ее подопечных не осталось и следа страха.

Прийти в себя после пережитого Алекс смог, только очутившись в Данвуди и глотнув портвейна. А забыть о случившемся — только после тройной дозы.

Лорен распрямила спину и оглядела результаты своего труда — она чинила проволочное заграждение вокруг молодого деревца, разрушенное скотом. Нечего мечтать средь бела дня, если она вообще хочет когда-нибудь закончить эту работу.

Честно говоря, с тех пор как Алекс попытался помочь ей перебраться через изгородь, она не проработала по дому и дня. Целых две недели только и думала о джентльмене, появившемся ниоткуда и пленившем ее воображение и сердце. Он полностью овладел ее мыслями, так что она с трудом могла сосредоточиться на каком-то деле, а то и вовсе забывала о нем. Даже сейчас, сидя на корточках среди спутанной проволоки, она мечтала об интимном ужине с Алексом при свечах. На Алексе черный фрак, точь-в-точь такой по торжественным случаям надевал Магнус, и он смотрит на нее своими изумрудными глазами. Сама она похожа на сказочную принцессу в роскошном платье из синего атласа, расшитом жемчугом, на голове жемчужная диадема. Алекс не устает осыпать ее комплиментами.

Лорен засмеялась, покачала головой и обмотала проволокой торчащую из земли толстую палку. Но не только интимный ужин ей рисовало воображение. Порой она представляла себе, как работает вместе с Алексом в поле. Его мускулистые руки блестят от пота, и он хвалит ее за мудрость, за то, что наладила обмен овощами. А вот он играет с детьми на красивой зеленой лужайке перед домом. Или они вместе скачут верхом на Юпитере, она крепко прижалась к нему, ощущая его твердое, словно камень, тело, и они галопом несутся по цветущим лугам.

Лорен подняла голову, с улыбкой посмотрела на небо. И представила себе то, чего больше всего желала. Его изумрудные глаза смотрят ей прямо в душу, он наклоняется к ней. Медленно, слишком медленно его губы приоткрываются…

— Лорен!

Она ахнула, резко обернувшись. Он стоял, прислонившись к дереву, засунув руки в карманы, наверняка пришел с бахчи. Щеки ее запылали… Господи, не мог же он догадаться о ее мыслях!

— Вы меня испугали. — Она нервно засмеялась и провела тыльной стороной руки по щеке, словно хотела стереть краску смущения.

— Юпитер там, на бахче. Надеюсь, вы не возражаете?

— Вовсе нет! — Она не возражала бы, если бы даже Юпитер щипал травку у них в гостиной. Улыбнувшись, она вскочила на ноги, стряхивая с плаща землю. — Я рада, что вы приехали! Дети постоянно говорят о вас, а мой брат Пол жаждет познакомиться с этим пиратом на санках. Он считает, что вы — плод нашего воображения.

— Как-нибудь в другой раз, — ответил он.

В его голосе ей почудилась какая-то отчужденность. Ничего нет удивительного в том, что она хочет познакомить его со своей семьей. Пол давно требовал, чтобы она привела мистера Кристиана в дом. Поначалу Лорен говорила, что Алекс — джентльмен, который гостит в их краях, и их встречи случайны. Но после катания на санках Пол стал настойчивее. Странно, говорил он Лорен, приглашает детей кататься на санках, а с семьей не хочет знакомиться. Она снова ушла от прямого ответа. Но вскоре совершенно случайно встретилась с Алексом под вечер возле булочной миссис Пеннипек, и они прошлись по Пемберхиту. Пол услышал об этом от мистера Голдуэйта, который так покраснел, увидев их вместе, что Лорен испугалась, как бы аптекаря не хватил удар. Тогда-то Пол и потребовал, чтобы его познакомили с таинственным джентльменом.

— Да ведь он вас не укусит. — И она нервно засмеялась. Алекс чуть улыбнулся, отошел от дерева, лицо у него было слишком серьезно.

— Я должен вам кое-что сказать.

Сердце у нее замерло на мгновение, а в голове пронеслась нелепая мысль. Боже, она неисправима! Он ведь ни разу не намекнул, что его интересует нечто большее, чем ни к чему не обязывающая дружба, которая доставляет удовольствие им обоим. Тем не менее она густо покраснела.

— Я уже поняла, что разговор будет очень серьезным, сэр. Очень важным. Вы не забыли, как зовут здешнего поэта, о котором я вам говорила?

— Нет, не забыл, — спокойно ответил он.

Алекс сделал еще шаг и взглянул на деревце.

Выражение его лица ей не понравилось, совсем не понравилось, и она стянула с головы широкополую соломенную шляпу, чтобы занять чем-нибудь свои дрожащие руки.

— Скотина трется о него, а оно такое маленькое и едва не погибло, — объяснила она, бросив печальный взгляд на деревце; мысли ее лихорадочно работали, она говорила без умолку, только бы не молчать. — Кажется, я не сумею прикрепить проволоку. — Эти слова прозвучали едва слышно.

— Я завтра уезжаю.

Он уезжает? У нее перехватило дыхание как от сильного удара. Нет! Этого не может быть! Ее обуревали самые противоречивые чувства, и она изо всех сил старалась не выдать своего волнения.

— Я… я даже не знаю, что вам сказать. Я думала… мне казалось… — Голос ее дрогнул, и она опустила глаза.

— Я приехал сюда только на время поохотиться, но пробыл дольше, чем намеревался. У меня есть обязанности…

— Обязанности? — воскликнула она. Господи, он ведь женат, а она мечтала о нем эти две недели, как глупая влюбленная девчонка, и всякий раз при встрече с ним порола чушь. Он наверняка считает ее дурой.

— У меня есть дом и семья, — продолжал он. Она мысленно перебрала все возможные сцены, которые ей представлялись раньше; эта была наихудшей. Он женат. — Брат недавно сообщил мне, что дела требуют моего немедленного возвращения.

Лорен захотелось умереть прямо на месте. Лицо ее пылало, она боялась посмотреть ему в глаза, уверенная, что все ее мечты и фантазии написаны у нее на лице.