– Джулиан! Мы же теперь братья! Надеюсь, ты не станешь этого отрицать! – Он улыбнулся, небрежно поправил галстук и, не глядя на жену, сказал: – Давай, скажи ему, зачем мы пришли, дорогая.
Едва заметно покачав головой, Софи беспомощно посмотрела на Юджинию.
– Скажи ему! – настойчиво повторил Уильям.
Софи снова посмотрела на Юджинию, потом на сапоги Джулиана, не в силах взглянуть брату в глаза.
– Мы... нам негде жить. Мы с Уильямом думали... мы думали... – Она остановилась, кашлянула. – Мы думали, ты согласишься снять нам дом у парка...
Джулиан не предполагал, что вымогательство начнется так скоро.
– Насколько я понимаю, уничтожив репутацию моей сестры, ты еще собираешься вымогать у меня деньги? – спросил он, бросив на Стэнвуда уничтожающий взгляд.
– Нет! – воскликнула Софи, но ее протесты смолкли от одного лишь взгляда Стэнвуда, и ненависть стала душить Джулиана, когда он это заметил.
– Я бы предпочел назвать это займом, – сказал Стэнвуд. – Не нужно так расстраиваться, Кеттеринг. Дом нам понадобится всего на пару недель, пока Софи не станет совершеннолетней. А потом у нас будет столько средств, что хватит до конца наших дней. – Он сверкнул торжествующей улыбкой, и Софи от стыда опустила голову и закрыла глаза.
– Можешь называть это как хочешь, – спокойно сказал Джулиан, – только это все равно вымогательство.
Лицо Стэнвуда потемнело.
– Нам нужен дом, Кеттеринг. Не хочешь посмотреть, что я могу позволить себе в этом плане? Конечно, квартирка по вашим меркам мала и слишком далеко, к югу от Темзы. Однако в ней сравнительно чисто, и крыс не так уж много...
– О Боже! – в ужасе воскликнула Юджиния.
– Мы вас поняли, Стэнвуд, – гневно вмешался Виктор.
– Вот и замечательно.
Что ж, если Стэнвуд намерен вымогать у него деньги, он пойдет на это, лишь бы не пугать сестер. Джулиан решительно шагнул к Стэнвуду, презрительно усмехнулся и взялся за ручку двери.
– Можете быть уверены, сэр, я постараюсь найти вам подходящее жилье... возле парка, если хотите. – Он взглянул на Софи, которая по-прежнему смотрела в пол, и распахнул дверь. – Благодарю вас за то, что привезли к нам Софи. Мы очень рады, что она жива и здорова.
Софи наконец нашла в себе силы поднять голову.
– Ты... ты чрезвычайно щедр.
– Это не имеет никакого отношения к щедрости, – сказал Джулиан и пронзил Стэнвуда таким взглядом, что тот вздрогнул. – Что-нибудь еще, сэр Уильям?
Стэнвуду вдруг стало не по себе, впервые с тех пор, как он вошел в гостиную. Он с тревогой посмотрел на собравшихся и быстро покачал головой.
– Нет, пока нет, – бросил он и нетерпеливым жестом позвал Софи. – Мы остановились в отеле «Савой». Попрощайся со всеми, Софи.
– Всего доброго, – пробормотала она и с тоской посмотрела через плечо на сестер.
– Пойдем, – настойчиво сказал Стэнвуд и, косо взглянув на Джулиана, потащил жену за собой. Джулиан смотрел им вслед, пока они шли по коридору, и только потом закрыл дверь.
– Возмутительно! – взревел Луи. – Кто этот мерзавец?
– Он, к сожалению, муж Софи, – устало ответил Джулиан, направляясь к буфету. Он жаждал притупить свою боль и ярость.
– Вы видели ее? – вскричала Энн. – Господи, вы видели, на что она стала похожа?
– Он ограбит нас! Мы не можем допустить этого! – горячо воскликнул Виктор, глядя на Луи, который согласно кивнул в ответ.
– Можем, Виктор. – Джулиан внезапно почувствовал странную усталость. – Мы должны думать о Софи. Если он хочет отыграться на мне, я не стану ему мешать.
– Ты шутишь! – взорвался Луи. – Ты не можешь поддаваться на шантаж. Думаешь, он остановится, получив дом? Да он просто обчистит тебя!
– Что значат несколько сотен фунтов по сравнению с ее счастьем? – возразил Джулиан, хмуро взглянув на Луи. – Плевать мне на деньги!
– Но это шантаж, Джулиан! – настаивал Виктор. – Он будет держать Софи в качестве заложницы, вымогая у тебя деньги.
– Вот именно! – взревел Джулиан. – Он использует Софи! И у меня нет ни малейших сомнений, что он будет продолжать это, причем жесточайшим образом, в борьбе со мной. Он хочет денег, а для меня деньги – ничто, особенно когда я увидел ее сегодня в таком состоянии! Я не могу сознательно причинять ей вред! – Схватив графин с портвейном, он повторил, скорее для себя: – Не могу!
– Джулиан прав! – воскликнула Энн, умоляюще взглянув на Виктора. – Мы должны думать о Софи!
– Да, должны, – согласилась Юджиния и, торопливо подойдя к Луи, умоляюще положила руку ему на грудь. – Луи, дорогой, я не могу даже думать, чтобы она жила в одном из тех жутких районов. Ты же слышал. Там крысы, Луи!
Виктор и Луи обменялись мрачными взглядами. Луи посмотрел на обращенное к нему лицо Юджинии, и мускулы напряглись на его щеке: он явно боролся с желанием возразить. Спустя мгновение он взглянул на Джулиана и вздохнул:
– Это ошибка, друг мой. – Но голос его звучал уже мягче. – Ты должен понять, что Софи сделала свой выбор, когда бежала со Стэнвудом. И ты теперь ей ничего не должен.
«Но она была совершенно невинной», – подумал Джулиан.
– Можешь думать что хочешь, Рено, но я за нее отвечаю и сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь от боли и беды. Поэтому непременно сниму им дом у парка.
– В конце концов это вырастет до невероятных размеров, – упрямо повторил Виктор, на что Джулиан пожал плечами.
После этого разговор сам собой прекратился. Лишь Юджиния и Энн дали несколько советов Джулиану по поводу поиска дома для Софи. Юджиния твердо придерживалась того мнения, что дом должен быть как можно ближе к Сент-Джеймс-сквер. Джулиан молчал, но идея ему не очень нравилась. Он сомневался, что сможет видеть Софи, пусть даже редко, пусть даже по другую сторону площади.
Он испытал огромное облегчение, когда Луи и Юджиния наконец засобирались домой, и бесстрастно наблюдал, как Клодия прощается со всеми и провожает до двери гостиной.
Он стоял, прислонившись к подоконнику, небрежно держа в руке графин с портвейном, когда Клодия наконец повернулась к нему. В ее глазах сквозила глубокая печаль, такая глубокая, что он торопливо поднес графин ко рту и отхлебнул портвейна. Ему не хотелось, чтобы она была рядом, не сейчас – он был слишком утомлен, чтобы терпеть присутствие жены, предавшей его.
– Ты, несомненно, устала после встречи с сэром Уильямом и, наверно, захочешь отдохнуть перед ужином, – небрежно произнес он и сделал еще глоток портвейна.
– А ты не хочешь, чтобы я побыла с тобой? Джулиан усмехнулся, не обращая внимания на обиду, промелькнувшую в ее глазах.
– Нет, Клодия. Если бы мне нужно было общество, я скорее предпочел бы побыть с Тинли, чем с тобой.
Это явно сильно задело Клодию, и она опустила глаза.
– Я знаю, что тебе больно...
– Мне до смерти надоела твоя проницательность! – воскликнул он и резко встал, поставив графин с портвейном на столик с напитками с такой силой, что зазвенел хрусталь.
– Да, судя по всему, – тихо сказала она. – Я не знаю, как заслужить твое прощение.
– В этом, мадам, вы правы! – рявкнул он и устремил на нее холодный взгляд. – Ты не можешь сказать ничего в свое оправдание ни сейчас, ни в будущем. Так что, пожалуйста, сделай одолжение – просто оставь меня одного.
– Джулиан, я хочу помочь тебе.
Он не мог понять, что за безумие вселилось в эту женщину, но она упрямо отказывалась уступить, почти вызвав у него приступ ярости.
– Ты уже помогла мне, разве нет, Клодия? Я больше не перенесу такой помощи! Так что всего доброго! – снова рявкнул он, сердито указывая на дверь.
Мужество покинуло Клодию. Понурившись, она повернулась к двери.
Но только Джулиан еще не все высказал ей.
– Прежде чем ты уйдешь...
Она резко обернулась, и ее прелестное лицо осветилось надеждой. А Джулиан вдруг понял, что все чувства к ней, которые он носил в себе долгие два года, куда-то исчезли. Разбитые, стертые ее безразличием к нему, легкомысленным пренебрежением к судьбе Софи. Ему не нужна была ее помощь, он не хотел видеть надежду в ее глазах, он ничего от нее не хотел! Господи, как же он ненавидел ее сейчас!
