Клодия сцепила руки на коленях, пытаясь сдержать рвавшееся наружу негодование.

– Это верно, но и многие девочки будут тоже...

– Именно в этом и проблема, мадам, – прервал ее Дилби. – Вовсе не отсутствие образования держит этих девушек всю жизнь на фабриках, а отсутствие морали. Приличные молодые девушки рано или поздно выйдут замуж и покинут фабрики, чтобы воспитывать детей, рожденных в законном браке.

Клодия еле сдерживалась, чтобы не наброситься на этого кретина.

– Прошу прощения, – мягко сказала она, – но мне кажется, это довольно безжалостное суждение.

Дильби дернул плечом:

– Это лишь констатация факта.

– По-вашему, девочки даже не должны уметь читать?

– Нет, конечно, нет.

– В таком случае нужны школы, чтобы обучать их.

– Нам нужно больше школ для мальчиков, – упорствовал Дилби. – На каждый фунт, который вы собираетесь потратить на бессмысленное образование девочек, есть два мальчика, которым он очень пригодится. А девушке нужно знать лишь одно – как быть хорошей женой и матерью!

В комнате наступила тишина, все взоры устремились на Клодию. Она чувствовала, что теряет контроль над ситуацией, и внезапно поняла, что ей не под силу разрушить привычные стереотипы света. Она отчаянно искала аргументы, которые могли бы убедить упрямого осла.

– Прошу прощения, но я с вами не согласен.

Двадцать голов повернулись на звук спокойного, ровного голоса Джулиана. Он смотрел прямо на Клодию... и сердце ее вдруг забилось где-то в самом горле.

– Конечно, нам необходимо дать образование как можно большему числу мальчиков, но необходимо обучать и девочек. Для процветания нации наши матери, жены и дочери должны читать, писать и внушать ценность знаний и творчества своим детям. Образование молодежи, будь то юноши или девушки, свидетельствует о том, какие ценности нация относит к основополагающим. Уверен, мы не считаем ценностью невежество.

– Хорошо сказано, – горячо согласилась Энн.

– Я с радостью пожертвую леди Клодии средства на строительство школы для девочек, – произнес Джулиан.

– Я тоже, – произнес лорд Чиверс, его поддержали еще двое-трое мужчин. Клодия едва слышала их, занятая тем, что изо всех сил пыталась соотнести благородный жест джентльмена с повесой, чей взгляд обжигал ее. И, словно понимая это, Джулиан улыбнулся своей ленивой улыбкой, приподняв бровь, словно призывая ее попробовать объяснить это.

Она не могла объяснить. Но неожиданно мелькнула мысль, что, возможно, она ошиблась в нем. Неужели он действительно переменился? Она сама изменилась. Эта мысль поразила ее, и Клодия размышляла над ней до конца чаепития, украдкой бросая на Джулиана взгляды. И каждый раз, когда они пересекались, ее словно пронзала молния.

Она все еще размышляла над этой загадкой, когда Рэндалл тихо сообщил ей, что в прихожей находится лорд Кристиан.

Клодия выскользнула из салона в разгар сольной партии леди Чиверс, возблагодарив Господа за то, что он избавил ее от необходимости слушать это ужасное верещание.

– Как жаль, что вы не пришли чуть раньше! – приветствовала она Артура, тепло улыбаясь. – У нас было очень оживленное чаепитие.

Он засмеялся, поднеся ее руку к губам:

– Ах, какое невезение! Увы, у меня было неотложное дело. Прошу прощения, но я согласился забрать Кеттеринга после того, как он насладится своей внезапно вспыхнувшей страстью к благотворительности. Я даже не смог спросить, что могло вызвать это чувство.

Именно об этом она и сама думала.

– Милорд Кристиан точен, как всегда. – Джулиан со своей обычной ленивой улыбкой вышел в прихожую.

– Естественно. Мы же не хотим, чтобы нас ждали? – спросил Артур, хитро подмигнув Клодии. – Не стоит шокировать вас неподобающими подробностями, но у нас есть неотложные дела.

Внезапно образ Филиппа вновь возник в воображении Клодии. Сколько раз она наблюдала, как он вот так же покидает какой-нибудь светский раут, чтобы потом его увидели в невообразимой дыре, пьяного, с пустым кошельком. «У меня дела, дорогая. Я навещу тебя через день-другой, если хочешь». «День-другой» зачастую превращался в одну-две недели. Мурашки побежали по спине Клодии.

Джулиан взял у лакея свою шляпу.

– Боюсь, ничего путного мы сегодня не совершим.

О да, вот этому она легко могла поверить, и ей стало не по себе.

– Ну что ж, – напряженно произнесла Клодия, избегая взгляда Джулиана. – Благодарю от всей души за ваше пожертвование, милорд.

– Это доставило мне удовольствие, мадам.

– Да, вполне допускаю, – сказал Артур, на что Джулиан лишь хмыкнул. – Если позволите, миледи, я избавлю вас от этого негодяя.

Да, она, конечно, позволит. Пусть Кристиан уведет его.

– Да, пожалуйста, – сказала она и отвернулась, чувствуя себя совершенной дурой.

Под «неотложным делом», на которое шутливо сослался Артур, в действительности подразумевался ужин в клубе «Уайте» с Адрианом Спенсом. Адриан очень гордился тем, что стал недавно отцом. Он приехал в Лондон всего на день и уже на следующее утро собирался отправиться в свои загородные владения.

Поглощая дымящееся жаркое из оленины, друзья обменивались последними новостями и сплетнями. Когда пришло время портвейна, они заспорили о том, какое преступление мог совершить лорд Терлингтон двадцать лет назад, чтобы вынудить Джулиана засунуть его голову в ночной горшок, и в конечном итоге вынуждены были признать, что не могут вспомнить. Уже перевалило далеко за полночь, когда Адриан наконец решил, что ему пора покинуть друзей, потому что предстоял ранний отъезд. Однако первым ушел Джулиан.

Посмотрев ему вслед, Адриан взглянул на Артура.

– Ну ладно, кто же она? – спросил он без обиняков. Артур фыркнул:

– Ты не поверишь, если я скажу.

Адриан, заинтригованный, весь обратился в слух.

– Правда? Ну же, давай, говори! Которая из дебютанток все же сумела околдовать нашего удалого молодого графа?

Артур, скользнув взглядом по Адриану, злорадно улыбнулся:

– Клодия Уитни.

В наступившей тишине друзья потрясенно уставились друг на друга и разразились громким хохотом.

– Так этому пройдохе и надо, – только и смог выдавить из себя Адриан между приступами смеха.

А вот Джулиану, сидевшему в наемном, дурно пахнувшем фаэтоне, было не до смеха. Его ни на минуту не покидала мысль о невозможном, изводившем его своей дерзостью исчадии ада. То она смеется вместе с ним или, скорее, над ним. А в следующее мгновение испепеляет взглядом, как самого последнего негодяя. Именно таким взглядом она одарила его, когда он ушел с Артуром... но она уже смотрела на него так однажды, когда он пришел предостеречь ее насчет Филиппа.

Джулиан двумя пальцами сжал переносицу, тщетно пытаясь прогнать нараставшую в затылке боль.

На следующий день боль сковала уже всю голову. Сидя в кабинете, он рассматривал средневековый манускрипт, найденный в винном подвале у деревни Уиттен. Джулиан с детства обожал рассказы о давно прошедших временах, особенно сказки о прекрасных королевах и отважных рыцарях, которые словно оживали в его воображении, когда он бродил по развалинам вокруг Кеттеринг-Холла. Повзрослев, он обнаружил, что у него дар переводить тексты с древнеанглийского и латыни. Мальчишеский интерес перерос в увлечение, и сейчас он считался специалистом – в данном случае это означало, что он обязан перевести лежавший перед ним манускрипт для Кембриджа. Но за два часа он не продвинулся ни на йоту. Черт бы ее побрал! Она снилась ему всю ночь – сон был такой чувственный, что после долгих месяцев полного бессилия он вдруг почувствовал болезненное возбуждение.

Этим утром он раздумывал, стоит ли нанести ей визит. Джулиан боролся с собой, то поражаясь тому, что может вот так увлечься женщиной, то возмущаясь тем, что она, похоже, едва выносит его.

Это просто нелепо! Джулиан оттолкнул от себя манускрипт и потер затылок. Во-первых, он повеса с Риджент-стрит и может получить любую женщину, какую только пожелает. Во-вторых, она выросла в его доме, среди его сестер, знает его с детства. И, в-третьих, черт возьми, она была нареченной Филиппа, и хотя прошло почти два года, он не может предать память друга, соблазнив женщину, на которой тот хотел жениться!