– Сара Клейтон знала, что они поженились?

Инез кивнула;

– В тот день, когда они исчезли, миссис Клейтон надела черное платье и больше никогда не произносила ее имени. Старый хозяин так страдал от этого. Он слег и умер от потрясения. А через несколько месяцев миз Анна прислала родным письмо. Миз Сара выбросила его, но я его прочла, прежде чем сжечь.

Кара задумчиво похлопала мальчика по спинке, когда он ухватился за узенькую кружевную тесьму на ее воротнике. Ей пришла в голову неожиданная мысль:

– Так это был Прайс – там, в степи, возле фургона?

По щеке Инез медленно скатилась слеза.

Должно быть, он. Они направлялись в Канзас, встретившись с другими людьми в Мемфисе. Закон не разрешает в этих краях белым и черным вступать в брак, поэтому им надо было уехать. Беда в том, что их нигде не ждали. Дело даже не в том, что у Прайса цветная кожа. Просто они были никому не нужны.

Кара положила Клея на колени и погладила его кудри.

– Не похоже, что у Клея есть черная кровь.

– Нет, мэм. Не похоже, но это может быть и Божьим провидением и проклятьем. Неизвестно, каким он будет, когда вырастет. Поэтому я и рассказала вам правду. А теперь я бы хотела забрать у вас мальчика, если вы больше не хотите за ним ухаживать. Я должна это сделать: ведь мать Прайса была моей сестрой.

Кара подумала, сколько еще сюрпризов ожидает ее в этот день. Инез внимательно смотрела на Клея.

– Так вы его тетя?

Инез кивнула, глядя на мальчика с любовью.

– Хотите подержать его? – Кара нежно подняла ребенка и передала его тетке.

Девушка отряхнула юбку и обняла колени, наблюдая, как Инез улыбается Клею и заигрывает с ним, тормоша его подбородок. На сердце у нее стало тяжело.

– Вы сказали, если я не хочу Клея, вы заберете его. Означает ли это, что вы сами не хотите забрать его?

Инез сразу ответила:

– Да я бы тут же забрала его, миз Кара, если бы была уверена, что смогу прокормить его и воспитать. А ведь я даже не знаю, где поем в следующий раз. А к Клейтонам я уж точно не вернусь.

Кара видела, что Клей наблюдает за Инез; потом он стал смотреть в окно. Встретив ее взгляд, мальчик заулыбался и стал махать ручками.

– Я не отдам его, Инез. Ни за что на свете.

– Вы уверены, миз Кара? Может, вам стоит как следует все обдумать?

Кара покачала головой.

– Мне не надо ничего обдумывать. Я думаю, Господь поручил его моим заботам. Иначе, зачем бы мы встретились? Я считаю, что это Господне провидение. Так и должно быть.

– А как же ваш кавалер? Что он скажет, узнав правду?

– Ш-ш-ш ... Что это? – Кара подошла к двери. – Я что-то услыхала.

Инез молчала и смотрела. Она прижала к себе Клея и стала баюкать его, а Кара распахнула дверь и позвала:

– Кто там?

Тишина. Они слышали, как птицы скачут по крыше над их головами. Кара пробралась назад и снова уселась.

Вы что-нибудь слышали?

– Нет, мэм.

– Надо вам сказать, мне не очень-то здесь нравится, – поежившись, призналась Кара. – Брата Дейка убили здесь меньше недели назад.

Инез вытаращила глаза. Она оглядела каждый уголок чердака и шепотом спросила:

– Спаси нас Бог. Прямо здесь?

– Нет, он был в бывшей комнате Дейка. Но давайте не будем сейчас говорить об этом. Мне надо решить, что я могу рассказать Дейку.

– Это ваш ухажер?

Кара улыбнулась.

– Да нет, он сам по себе. Упрям, как осел, обидчив, как старый медведь. – «Волнующий, прекрасный, соблазнительный», – проносилось у нее в голове. – Знаете, я все пытаюсь решить, кто он для меня. Сегодня он сделал мне предложение.

– Вы хотите моего совета, миз Кара?

– Не совсем.

Клей заплакал. Инез отдала его Каре.

– Ваш кавалер мог быть солдатом, янки и все такое. Патси сказала мне об этом. Но он из Алабамы – он здесь вырос. Если вы хотите оставить Клея – лучше не говорите ему о происхождении мальчика.

– Но Дейк любит Клея, как и я. Он с ним с самого его рождения.

– Я вам прямо говорю, этот человек может изменить свое мнение, когда узнает, что мальчик – цветной. Он, конечно, может многое для него сделать и вырастить его, но он никогда не назовет его своим сыном. Ведь собственный дедушка Клея не признал Прайса своим сыном. Почему же ваш кавалер поступит иначе?

– Отец Прайса был белый?

– Ну да. А его мама была моей сводной сестрой, как я вам уже сказала. Она всегда была очень красивой. Высокая и тонкая, ее отец тоже был белый. Она была похожа на африканскую принцессу. Всегда держалась прямо, очень гордая. Масса Клейтон не мог не обратить на нее внимания. Он купил нас обеих, но смотрел лишь на Джанеллу.

– Масса Клейтон?! – повторила Кара, пытаясь распутать клубок родословной мальчика. – Погодите минутку.

Она вскочила и Инез пришлось задрать голову, чтобы увидеть ее.

– Вы говорите, масса Клейтон?! Разве это не отец Анны?

Инез кивнула. Она выглядела несчастной.

– Миз Кара, она убежала со своим сводным братом.

– О Господи!

– Где ты нашел это, Элайджа?

Дейк стоял в тени сарая, разглядывая свою собственную черную шляпу, ту самую, которую он потерял в ночь убийства Берка.

– В сарае, масса Дейк. Она завалена соломой в дальнем углу. Я находить ее, когда вынимать ящики миз Кары из повозки, которую вы наняли в Гадсдене.

Отряхивая свою шляпу от пыли и соломы, Дейк снова и снова поворачивал ее в руках, как будто надеялся найти в ней ответы на свои вопросы.

– Интересно, почему вор не уничтожил ее?

– Может, он собирался воспользоваться ею еще раз?

Дейк нахмурился.

– Этот человек должен хорошо ориентироваться в здешних местах. Шелби бы сразу заметили.

– Только не в темноте, масса Дейк. Не тогда, когда он крался. Вы уверены, что это он убил массу Берка?

– Я не знаю, кто мог это сделать. Но Шелби видел меня в тот день в городе и поспешил сюда, чтобы рассказать это Минне. К тому же он состоит в Ку-Клукс-Клане.

Дейк оглядел ряд хижин, которые образовывали поселок, а потом посмотрел на открытые поля за домами.

– Я знал, что возвращаться домой небезопасно. И никогда бы не вернулся, если бы мог подумать, что это будет стоить моему брату жизни.

– Что вы теперь собираетесь делать?

Дейк повернулся к Элайдже.

– Мне надо его найти. И в этом мне понадобится твоя помощь.

Первой реакцией на просьбу Дейка был страх. Он читался в его темных глазах. Элайджа перевел взгляд с земли на Дейка, а потом посмотрел на дом.

– Буду с вами честным. Это зависит от того, что я должен делать.

– Возвращаясь из Гадсдена, ты будешь говорить с каждым освобожденным рабом, которому нужна работа. Говори им, что я хочу дать всем желающим жилье, инструменты, еду, словом, все, что нужно для уборки урожая. Они будут работать за треть доходов от земли, которую я им сдам в аренду.

– Некоторым здешним плантаторам это не понравится. Многие не хотят больше нанимать людей.

– И это еще одна форма рабства. Я просто надеюсь, что другим плантаторам понравится это, Элайджа.

– Вы уверены, что хотеть неприятности, масса Дейк?

Рид думал о людях, убитых рядом с ним в бою, о разоренных городах, о тех семьях, которые больше не смогут принять в свои объятия отцов и сыновей.

– Насмешка судьбы, Элайджа, заключается в том, что свобода далеко еще не дает свободы.

– Да, сэр. Вы правы.

Собираясь уходить, Элайджа натянул свой поношенный шерстяной жакет, который когда-то принадлежал Дейку.

– Люди быть рады услышать, что могут приехать. Многие есть женаты, а некоторые обнаруживать, что их родные проданы. Как раз тогда, когда свобода приходить, я прошел до Монтгомери – искал свою мать. Там я видеть ее в последний раз, перед тем как масса Рид покупать меня. Не смог найти ее. – Он покачал головой, его лицо было грустным. – Наверное, прошел мимо.

Элайджа нацепил свою высокую шляпу и обратился с последней просьбой:

– Вам лучше писать мне записку, масса Дейк, чтобы я мог ехать в Гадсден отвозить повозку.