Так вы говорите, эта женщина хочет продать свою одежду? – покачала Кара головой, не веря в такую удачу.

Ожидая Дейка в маленькой, просто обставленной столовой «Птичьего гнезда», девушка разговаривала с хозяйкой, женщиной средних лет. Они уже видели ее, когда записывались в регистрационную книгу. Миссис Клео Хардести сообщила Каре, что в Поплар-Блаффе уже нет портного, но, по ее словам, одна вдова хотела бы продать кое-что из своих вещей.

Хозяйка взяла стул и придвинулась к Каре.

– Это точно, что она продаст. Бедняжка приехала в город с мужем и двумя детьми – мальчиком и девочкой. Все они болели. Озноб, лихорадка, расстройство желудка. Три дня они не появлялись: сначала умер муж, потом мальчик. В жизни не видала ничего печальнее. Сейчас они в доме священника, продают едва ли не все вещи, чтобы па вырученные деньги вернуться в Нью-Гемпшир.

Кара почувствовала симпатию к этой незнакомой вдове, которая потеряла почти все. Она вспомнила, как ухаживала за своей матерью во время ее болезни. Все было так похоже!

– Как жаль эту женщину, – сказала девушка.

– В последнее время мы здесь немало пережили, – добавила миссис Хардести. – А куда вы с мужем направляетесь?

– О, он мне не муж, – сказала Кара.

Миссис Хардести нахмурилась. Она взглянула на младенца, которого Кара прижимала к груди.

Осознав свою ошибку, Кара добавила:

– И это – не мой ребенок.

– Не ваш?!

Девушка попыталась улыбнуться. Миссис Хардести, в темных волосах которой белела седина, продолжала сидеть напротив нее, но смотрела на Кару такими г лазами, словно у той выросли рога.

– Дейк, то есть мистер Рид, нашел младенца возле его умирающей матери через несколько минут после его рождения. Перед смертью женщина попросила доставить малыша в Алабаму. Поэтому-то мистер Рид и направляется на юг: он поклялся этой женщине выполнить ее просьбу. А меня Дейк нанял, чтобы я ухаживала за Клеем по дороге.

Было ясно, что женщина не поверила ни одному ее слову.

– Мы живем в отдельных комнатах, – добавила Кара.

– Люди с детьми часто занимают две комнаты.

Пытаясь сдержать себя, Кара сказала:

– Могу вас уверить, что я живу в комнате одна, миссис Хардести.

Повисло неловкое молчание. Кара покраснела, но не опустила глаз. Ей нечего было стыдиться, даже когда под многозначительным взглядом хозяйки она вспомнила, как Дейк взволновал ее. Девушке хотелось, чтобы он пришел поскорее и помог ей выпутаться из этой неприятной ситуации.

Наконец пожилая женщина кашлянула.

– Мистер Рид – приятный мужчина, – сказала она.

Кара покачала ребенка на руках и ничего не сказала.

Засопев, дама продолжила:

– Похоже, несмотря на войну, он неплохо жил.

– Он был офицером в юнионистской армии – еще несколько дней назад.

Миссис Хардести подскочила на своем стуле. Встав, она принялась точить и без того острые ножи.

Кара оглянулась и с облегчением увидела молодого человека, входящего в столовую. Его уверенная походка, улыбка, осветившая его лицо, когда он увидел ее, успокоили девушку. Она с облегчением улыбнулась. Он кивнул миссис Хардести после того, как Кара представила его, и сел за стол рядом с ней.

– Миссис Хардести и ее сын Бобби приобрели эту гостиницу лишь несколько месяцев назад, – сказала Кара, стараясь поддерживать легкую беседу.

Миссис Хардести впилась взглядом в Дейка с таким выражением, словно тот посадил жирное пятно на ее новую скатерть.

Хозяйка наклонилась вперед. От ее платья шел тяжелый дух пота, перемешанного с запахом туалетной воды.

– Я как раз собиралась сказать мисс Джеймс, что ей не следует говорить всем и каждому, в особенности в некоторых частях штата Миссури, на чьей стороне вы сражались во время войны.

Рид поглядел на Кару. Она была поглощена тем, что укутывала ножки Клея в одеяло. Подняв глаза, она заметила, что Дейк больше не улыбался.

– Нет, мэм. Я уверен, она больше этого не сделает, – согласился Дейк, помрачнев.

Кара быстро пихнула его под столом.

Дейк и бровью не повел. Вместо этого он переменил тему:

– Может быть, вы скажете нам, что у вас на обед? Миссис Хардести охотно сообщила, что на обед будут свиные котлеты, картофельное пюре, соус, бисквиты и зеленая фасоль, которую она «вот-вот» подаст им. Дейк уверил ее, что он с нетерпением будет ожидать угощения, и хозяйка отправилась на кухню.

Когда женщина исчезла за захлопнувшейся дверью, Кара прижала ребенка к своему плечу и посмотрела Дейку в глаза – в первый раз с тех пор, как он уселся за стол.

– Извините, – медленно начала она. – Я не подумала, что не следует говорить ей, что вы только что из юнионистской армии.

– Там, куда мы направляемся, лучше всего вообще об этом помалкивать. Вы же видели сегодня этих бездельников на улице. На них все еще лохмотья формы конфедератов. Для таких людей самое милое дело доставить неприятности тем, кого они считают своими противниками. Большинству из них терять нечего.

Кара знала, что он тревожился не за себя. Она бы прозакладывала свою ферму – если бы та еще у нее была, – что Рид из тех мужчин, которые вообще ничего не боятся.

– Но Миссури был юнионистским штатом, – напомнила она ему.

– Верно, но не всех это радует.

Дверь кухни распахнулась, и миссис Хардести внесла две тарелки с едой, от которой исходил упоительный аромат.

– Я хочу выехать завтра пораньше. Не позже семи, – сказал Рид девушке.

Он взял вилку и придвинул к себе тарелку. Свиные котлеты были отлично приготовлены, зеленая фасоль поблескивала в растаявшем масле, а бисквиты были покрыты румяной корочкой.

Кара подумала, что она в жизни не ела ничего лучше. Ее рот наполнился слюной при одном взгляде на тарелку. Мысленно она произнесла благодарственную молитву. Еда явно была гораздо вкуснее той, что она готовила во время путешествия.

Дейк разломил пополам слоеную булочку.

– Вы можете быть готовой вовремя?

Опять вовремя!

– Я буду готова, – пообещала Кара.

Каблуки уродливых туфель стучали по пустынной деревянной мостовой. Кара несла узел, в котором лежали поношенные платья и довольно посапывающий маленький Клейтон. Она с интересом рассматривала Мейн-стрит. Лавки и магазины еще не открылись, но когда она проходила мимо галантерейной лавки, кто-то приподнял изнутри штору на парадной двери. Кара улыбнулась человеку, смотревшему на нее из темноты, и прибавила шагу. Ей очень хотелось остановиться, но она не должна была заставлять Дейка ждать, тем более что он назначил точное время отправления.

Девушке казалось, что было уже почти семь, но нельзя было сказать с уверенностью: солнце в тот день решило не появляться, скрываясь за тучами. Она запахнула полы только что купленного шерстяного жакета, довольная тем, что ей удалось уговорить его прежнюю владелицу продать кофту вместе с платьями, которые, к счастью, были подходящего размера. Торопясь, чтобы успеть переменить свое персиковое платье, Кара осторожно обошла ступеньку в конце улицы и решила взглянуть еще на пару магазинов перед тем, как вернуться в гостиницу.

Озабоченная тем, чтобы не выронить узел с платьями и Клеем, она не сразу заметила двух мужчин, которые внезапно выросли у нее на пути. Увидев их, она неосознанно улыбнулась, как улыбалась всем встречным, – такое у нее было радужное настроение.

Но ее улыбка тут же погасла: в этих мужчинах она узнала двоих из тех, что вывалились из салуна, когда накануне они с Дейком въезжали в город. От страха у нее волосы встали дыбом.

– Куда торопишься, крошка?

Более высокий подошел к ней вплотную – так близко, что она почувствовала запах спиртного, исходящий от него.

Кара оглядела улицу. Вокруг не было ни души. Девушка понимала, что ей не убежать от них с узлом платьев и малышом на руках. Поэтому она решила идти напролом. Она вздернула подбородок.