Мне удается выскользнуть из объятий Харпер, что вызывает ее недовольный протест, но она не просыпается. Я надеваю халат, склоняюсь к ней и легонько целую. Черт, это так приятно. Я буду наслаждаться этим всю мою жизнь.

Затем спускаюсь вниз на кухню, чтобы сделать себе чашечку чаю и разбудить старину Эрика. Лучше бы маленькому негоднику сейчас быть дома.

Я усаживаюсь с чаем и телефонной трубкой в руках и набираю мой домашний номер, цифры которого совпадают с номером моей визитной карточки.

После трех гудков на том конце провода мне отвечают:

- Лучше бы кое-кто умер, - рычит он низким заспанным голосом, похожим по звуку на скрип бумаги по фанере.

- И тебя с добрым утром, радость моя.

- Господи, Келс, ты хоть в курсе, который час?

- Шесть утра.

- В какой части этого идиотского мира ты сейчас?

- В Новом Орлеане.

- Снова? Ты туда слишком зачастила.

- Да, и думаю, что в будущем буду бывать здесь еще чаще.

- Там так здорово?

- Более чем. Просто великолепно, - я делаю паузу и затем произношу слова, которые никогда не думала, что скажу вслух. И уж точно не в отношении Харпер. – Я влюблена, Эрик.

- Я знаю, солнышко, и счастлив за тебя. Как там поживает старина Харпер?

Старина Харпер? Это что-то новенькое. Звучит так, как будто он положительно относится к ее присутствию в моей жизни.

- Она великолепна. И даже более чем … она … ммм ….

- Феноменальнопревосходнопрекрасна.

- Все верно, маленький негодник, так и есть!

Его смех льется музыкой в моих ушах.

- Я по-настоящему счастлив за тебя, Келс.

- Она тоже любит меня, - говорю ему. Думаю, когда кто-то еще знает, это становится более реальным. – Она сказала мне это прошлой ночью.

- Что правда? Она сказала это? Она действительно сказал эти три пугающих слова?

- Громко и отчетливо.

- Черт. Что ж, поздравляю тебя, Келси Стентон. Ты заарканила Харпер Кингсли.

- Очень надеюсь, что нет, - смеюсь я. – Лично я предпочитаю видеть ее дикой и свободной.

- Для горячего обезьяньего секса? – он издает звук, похожий на сопение шимпанзе.

- В том числе, - соглашаюсь я. Я все еще чувствую ее прикосновения прошлой ночью. Мне кажется, ее отпечатки до сих пор обжигают мою кожу. И я не против носить на себе этот вид тату постоянно.

- О, это должно быть фантастично.

- Так и есть, - так, теперь самое время сказать это … хмм … пора ложить трубку. – Слушай, тут много еще всего интересного произошло, но я расскажу тебе позже.

- Да-да-да, подняла меня в четыре утра, чтобы самой пойти заняться сексом. Спасибо тебе, Келс, я тоже тебя люблю.

Я смеюсь, удивляясь, насколько чувственно звучит мой голос. О, она действительно очень вдохновляюще действует на меня.

- Увидимся завтра. Когда я приеду домой, мы сходим куда-нибудь и отпразднуем это.

- Обязательно.

- Я люблю тебя, Эрик.

Его голос нежный и теплый, так же как и его сердце.

- Я тоже люблю тебя, Келс. Береги себя и до встречи завтра.

Положив трубку, я неожиданно понимаю, что у меня не рассказал ему про предложение работы в Нью-Йорке, а только лишь про свои отношения с Харпер. Возможно мои приоритеты меняются. Или же пару миллионов долларов в год не очень хорошая компенсация за по-настоящему великолепный секс.

Да, эта смена приоритетов к лучшему. В данном случае, к самому лучшему.

Надо бы поскорее вернуться в спальню.

Я сбегаю по лестнице и захожу на кухню. Мама готовит у плиты.

- Не бегай по дому, - ворчит она.

Некоторые вещи не меняются.

- Доброе утро, мама, - я обнимаю ее за талию и целую в щеку.

- Кажется, кое-кто отлично провел прошлую ночь.

- Мама! Перестань! – отпускаю ее. – Ты хочешь, чтобы меня лечили у психиатра всю мою оставшуюся жизнь? Может, тебе не стоит быть такой уж открытой в отношении некоторых вопросов?

- А ну тихо! Другие бы молились на таких родителей, как мы с папой, - говорит она с улыбкой, чтобы смягчить горечь своих слов. Затем улыбка превращается в коварную усмешку. – Если я правильно понимаю, тебе не было за что краснеть.

Я тихо стону. Все становится только хуже.

Она смеется надо мной.

- Мы с папой уже позавтракали, а все остальные еще в своих спальнях. Я приготовила для вас обеих немного оладьев.

- Ага.

- Прихвати парочку для своей девушки. Но не ешь слишком много, чтобы не перебить аппетит. Я приготовлю большой обед. Вы сможете обе спуститься вниз к тому времени?

- Если мы все еще сможем ходить, то да, - в эту игру могут играть двое.

- С практикой становишься совершенней. Я уверена, ты скоро это поймешь.

Надо бы запомнить на будущее - с мамой не стоит тягаться и шутить в таких вещах.

Мы сидим на полу перед камином. На самом деле это я сижу на полу, а Келс распласталась на моем теле. Она слегка устала, а все благодаря мне, чем я горжусь в глубине души. Я ее едва уговорила выпить чаю или съесть оладьи, приготовленные мамой, с дюжину которых я могу легко проглотить в мгновение ока.

- Келс, ты проснулась?

- Нет.

Я тихонько смеюсь, из-за чего ее немного колышет на моей груди.

- Перестань, плохой матрас, - ворчит она, хлопая меня сбоку.

- Мы не можем проспать целый день.

- Конечно же можем, мы не спали всю ночь, - бормочет она и пытается взбить мою грудь как подушку.

- Прекрати! – возмущаюсь я. Эта женщина явно не в себе. – Нам надо посетить много мест, встретиться со многими людьми.

- Куда это мы должны ехать, Таблоид?

Я снова набираюсь смелости. Учитывая мою прошлую репутацию, все не так уж и плохо. Но это сообщение может причинить боль.

- Я думала о Нью-Йорке.

Чувствую, как она зашевелилась.

- Да?

- Я хочу принять предложение CBS.

- Хорошо, - ее тон свидетельствует об обратном.

Я приподнимаю ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.

- Я хочу, чтобы мы обе поехали туда, Крошка Ру. Я не хочу потерять тебя.

- Ты не хочешь?

Я хмурюсь в растерянности. Неужели я выразилась неясно?

- Черт, нет конечно. Я что, похожа на идиотку?

- Нет, я никогда так не считала.

- Ты не хочешь поехать со мной в Нью-Йорк, Келс? – я чувствую, как замирает мое сердце в ожидании ее ответа.

Она вздыхает и еще сильнее прижимается ко мне.

- Конечно хочу.

Моя кровь снова начинает течь в жилах.

- Нам надо будет попросить твоего агента провести переговоры. Если в твоем контракте не прописано, что я буду твоим исполнительным продюсером, то мы можем и не увидеть друг друга в программе «Взгляд».

- Позвоним сегодня Фостер, - Келс целует в место с небольшим засосом на моем плече.

- Фостер?

- Это мой агент. Фостер МакГоверн. Я работаю с ней уже пару лет. Она великолепна и безжалостна во время переговоров.

- Хорошо, мне это нравится в женщинах.

Келс слегка щипает меня.

- Эй, надеюсь не слишком.

Все верно, с учетом моей репутации.

- Не бойся, солнышко. Сегодня мои мысли занимает только некая блондинка, из-за которой я потеряла голову. Она уносит меня туда, где я уже не разбираю – стою я, иду или лежу.

- Ну, недавно тебе пришлось очень много двигаться, - подшучивает она и крепко сжимает меня в объятьях. – «Расскажу всем о том, что я уезжаю», - начинает петь Келс нежным голосом.

Почему бы и нет, раз это не песенка лягушонка Кермита.

- «Я хочу быть с тобой, Нью-Йорк, Нью-Йорк», - я тоже умею петь.

Моя Крошка Ру оживляется и начинает петь погромче, - «Ты мой город мечты, где свободно гуляю».

- «Где так вольно дышу, Нью-Йорк, Нью-Йорк», - подпеваю я. Припев мы поем вместе, стараясь не рассмеяться. – «Я проснусь в городе, что никогда не спит, и узнаю что стала королевой горы.»