Внезапно, как у многих, кто переживал подобное, перед глазами прокрутилась вся моя жизнь. Я слышу грохот, и мир вокруг меня начинает вращаться. Что-то попало в глаза, щиплет и вызывает слезы, из-за чего я ничего не вижу и теряю координацию, закрывая руками лицо. Затем чувствую, как меня хватают и бросают на землю. Я не могу дышать, ничего не вижу, только знаю, что нужно бежать отсюда, поэтому начинаю бороться. Но мои руки тут же обездвиживают, и другое тело накрывает меня.

– Перестань, Келс! Просто лежи спокойно! Я держу тебя!

И я понимаю, что это Харпер прикрыла меня своим телом. Пытаюсь не двигаться, но жжение в глазах не дает успокоиться. Вдали слышны перестрелка, крики людей, скрежет металла, движение машин, сирены, топот и ор полицейских.

– Харпер! – трясу головой, пытаясь восстановить зрение, но глазам становится только хуже. – Я ничего не вижу!

– Я знаю, детка, знаю. Потерпи немного. Все закончится через пару минут. Доверься мне, мы – в безопасности. Лежи смирно и прекрати бороться со мной, – шепчет она мне на ухо. – Пожалуйста, прекрати бороться со мной.

Я стараюсь расслабиться насколько это возможно, но удается с трудом. Тем временем ее тело еще плотнее обхватывает мое, и она продолжает шептать мне на ухо:

– Я держу тебя, я держу тебя.

Через какое-то мгновение она отрывается от меня. Я остаюсь одна и ничего не вижу, и снова впадаю в панику. Кто-то хватает меня и перекатывает на живот. О, Боже! Мне сейчас выстрелят в голову! Но вместо этого чувствую щелчок наручников на запястьях.

– Харпер!

– Это копы, Келс, хорошие парни. Не борись с ними. Лежи спокойно. Они это делают в целях безопасности. Нас отпустят, когда во всем разберутся. А сейчас постарайся расслабиться.

Я слышу много различных звуков, но не могу определить их значения. Сейчас мне хочется слышать только один звук, звук ее голоса:

– Харпер, говори со мной. Пожалуйста, говори со мной.

– Хорошо, Крошка Ру…

– Мои глаза … – всхлипываю я и от испытываемой боли, и от нежности в ее голосе.

– С ними все будет в порядке, Келс. Мне очень жаль, это все по моей вине. Я распылила перцовую смесь на того парня с пушкой, а из-за ветра часть ее попала тебе в лицо. Извини. Мы ее скоро смоем. А сейчас просто попробуй открыть глаза.

– Очень жжет.

– Я знаю, но если у тебя выступят слезы, они помогут смыть это.

Чужие руки рывком поднимают меня. Единственно, что радует – я опираюсь о знакомую спину и чувствую, как она дотрагивается до моих рук. Привыкнув к жжению в глазах, я делаю глубокий вдох и хватаю ее руки:

– Что только что произошло?

– Полиция расставила снайперов, чтобы завалить Скэмпа, как только он направил свою пушку тебе в лицо. Если моя камера осталась цела, ты сможешь это все увидеть сама.

– Что значит, если твоя камера осталась цела?

– Я ее бросила в него после того, как распылила перцовую смесь.

– Ты бросила свою малышку? – я поражена.

– Адреналин хорошая штука, Келс, – слышу ее короткий смешок. Она легонько сжимает мою руку. – А ты в любом случае намного дороже, чем эта штуковина.

Сидя через какое-то время в уютном помещении нашего минивэна, я чувствую, как она притрагивается ладонью к моему подбородку.

– Ну вот, Крошка Ру, сейчас немножко попечет, но зато нейтрализуется перцовый спрей. Готова?

Я киваю и чувствую, как она поднимает мое веко и что-то впрыскивает. Затем проделывает ту же манипуляцию с другим. Не могу ничего с собой поделать и вырываюсь, мотая головой. Наконец, жжение проходит. Я поднимаю голову и открываю глаза – Харпер улыбается, утирая платком мое лицо от слез. Забавно – то, что я видела последним, когда думала, что умру, вижу первым теперь, когда жива-здорова.

– Ну как, уже лучше? – я просто киваю. – Хорошо. Знаешь, после того, как мы выберемся отсюда, закажем все вместе самый дорогой обед за счет нашей конторы, – она накидывает одеяло на мои плечи. – Но это после того, как мы сегодня напьемся до полной отключки.

– А как ты? – замечаю пару царапин на ее шее. Должно быть, это я постаралась, когда боролась с ней. Протягиваю руку и поглаживаю их пальцем. – Прости.

Она делает вид, что ничего не болит.

– Да я в порядке. Это просто царапины. Кроме того, я заслужила их, поскольку ты очень смягчила мое падение. Думаю, тебе надо будет обратиться в больницу и проверить, целы ли все твои кости.

– Рада, что смогла помочь хоть чем-то, – коротко смеюсь, а Джимми передает мне чашку кофе. – Я в порядке, Харпер.

– Келси, извини, что не смог достать для тебя чаю, – говорит он, дотрагиваясь до моего плеча.

Я улыбаюсь, так как рада видеть это оранжевое чудо. Я правда очень рада их увидеть снова.

– Ничего, Джимми. Спасибо, – с наслаждением делаю глоток кофе. Терпеть не могу его горький привкус, но он согревает изнутри. – Не знаешь, почему так быстро все пошло наперекосяк? – спрашиваю Харпер.

– Скорее всего Скэмп и его сторонники перебрались сюда недавно. Их устраивало то, что Сэм и другие были всего лишь группкой пацифистов, у которых было легко перехватить бразды правления. Эти уроды ведут себя везде одинаково: не хотят платить цену за лидерство, а пытаются переманить сторонников у кого-то другого. Скэмп хотел запугать горожан своими отморозками, таким образом настраивая тех против Сэма. А затем он бы вошел в игру и начал «контролировать» юнцов и все поселение. Но мальчишки вчера зашли слишком далеко и избили одного из владельцев магазинов, потом появились мы, и весь его план полетел к чертям. Когда он понял, что план не сработает, то вознамерился убить нас и быть застреленным копами. Для него это была более достойная смерть, нежели остаться в живых. Также он знал, что если убьет тебя, это мгновенно станет главной новостью на всех каналах страны и завоюет репутацию второго инцидента а-ля Вако. Вроде того, что «снова правительство применило силовые методы, отчего погибло много невинных людей».

– Включая всем известную телезвезду, – вздрагиваю только лишь от одной этой мысли.

– Включая всем известную телезвезду, – мягко повторяет она, касаясь ладонью моей щеки. – Извини, что втянула тебя во все это.

– Нет, не извиняйся. Мы приехали сюда за сюжетом и попали в переделку. Ты же не могла предугадать подобный ход событий, и это не твоя вина. Это особенности нашей работы.

– Но все же …

– Прекрати, – снова говорю ей, отпивая кофе. – Главное, что сейчас с нами все в порядке.

– Крошка Ру, ты все-таки удивительный человек.

– Это не так уж и сложно, если кое-кто вдохновляет меня на подвиги, Таблоид, – я оглядываюсь вокруг и вижу камеру в глубине минивэна. – Получилось что-нибудь заснять?

Харпер смотрит на камеру и вздыхает:

– Я не знаю, даже не проверяла еще. Займусь этим в филиале компании перед отлетом.

– Извини.

– Да ладно, мы с этой камерой были неразлучны долгое время, но, – она вновь улыбается мне, – оно того стоило.

О, как я обожаю эту улыбку! Ловлю ее взгляд и решаю еще немного помучить:

– Эй, Харпер, у тебя не осталось пары батончиков с кремовой начинкой?

– Ну, кому куда? – втискиваю свою долговязую фигуру в арендованный паршивенький форд, закрываю дверцу и берусь за руль. Последние пару часов мы провели в местном отделении полиции, снова подписывали свидетельские показания, пили отвратительный кофе и готовили сюжет для передачи. Бросаю взгляд на заднее сиденье, там вытянулся полусонный Олсон, и на мою вторую пассажирку со слегка красноватыми глазами. Несмотря на это они прекрасны, и я могла бы утонуть в их нефритовой глубине, но я быстро отгоняю от себя эту мысль.

– В гостиницу, – в один голос говорят мои партнеры.

Закатываю глаза и завожу мотор.

– Я имела в виду после гостиницы, вы, парочка пенсионеров!