Блондинка протягивает руку через стол.

– Привет, – кротко говорит она. – Меня зовут Виктория, очень приятно.

Перевожу взгляд на Харпер, но у этой женщины нет понятия стыда, и она лишь беззастенчиво усмехается, пожимает плечом и берет меню. Затем склоняется над своей подружкой и что-то шепчет той на ухо, от чего Вероника …. э … Виктория краснеет.

– Ну, Харпер, расскажи, что произошло сегодня, – она по-детски смотрит в синие глаза моей неистовой партнерши.

Меньше всего на свете мне хотелось бы сейчас услышать пересказ сегодняшних событий. И Харпер, должно быть, думает так же, потому что, взглянув на меня, коротко бросает:

– Какой-то придурок с пистолетом запугал до смерти детей, ну а там оказались я с камерой и Келс. Все это показывали в новостях, и добавить тут нечего.

Я облегченно вздыхаю. Думаю, Эрик тоже. Он не хочет знать детали, считая, что это было слишком тягостным переживанием.

– Эрик, скажи мне, – медленно начинает Харпер, и я чувствую, что сейчас у меня начнутся неприятности. – Что ты думаешь о смене должности Келси?

Он прочищает горло, отпивая глоток воды.

– Я думаю, Чамберс скоро ее продаст.

– Она рассказывала тебе про эту милую сделку, Эрик? Про должность штатника в Нью-Йорке?

– Конечно. У нас нет секретов друг от друга, – улыбается он, поглаживая мою ногу.

– А она тебе говорила, что это сказки и что у нее нет ни малейшего шанса получить эту вакансию? Они просто разыгрывают ее.

Харпер мило улыбается, будто обсуждает погоду, а не мою жизнь. Кроме того, слегка раздражает, что она говорит обо мне в третьем лице, как будто меня здесь нет, и я ставлю ее на место:

– Не стоит говорить обо мне за моей спиной. Я пока здесь, – стараюсь улыбаться в тон ей, но знаю, что моя улыбка выглядит более принужденной.

– Так что, Келс, ты со мной будешь еще долгое время. И ничего не сможешь с этим поделать.

Качаю головой и оборачиваюсь к Эрику. Он выглядит лишь слегка озадаченным – все-таки он хороший актер:

– Кажется, Харпер считает, что Ривс не уйдет на пенсию. Но он уйдет, и по контракту мне гарантирована эта должность.

– И много тебе помог твой контракт на прежней должности диктора, Келс?

У меня не возникает желания комментировать этот вопрос.

– Очевидно, что нет, – самодовольно констатирует она. – Поэтому я бы не особо рассчитывала на работу в Нью-Йорке. Но зато могу порекомендовать тебе хорошего юриста. Он хорошо составил мой контракт, пока еще проблем не возникало.

– Забавно, но что-то не припомню, чтобы просила тебя о помощи.

Харпер пожимает плечами, делает знак официанту и заказывает бутылку вина.

– Ну, Харпер, может, теперь ты расскажешь о своей предыдущей работе. Бульварная журналистика, должно быть, очень захватывающее дело. И, несомненно, очень уважаемое.

Бедняжка Виктория кивает с воодушевлением:

– Да, Харпер, расскажи. Я слышала, ты знакома с Джерри Спрингером. Я просто обожаю его шоу. Как вы думаете, это ж надо быть очень умным, чтобы вести его? – Спарки* оборачивается ко мне.

Я усмехаюсь, втайне радуясь, что ее подружка сделала все за меня.

– Да, надо быть очень умным. А как насчет True TV? Там теперь освободилось местечко, где можно начать карьеру.

Виктория согласно кивает. Эрик уставился на обои, будто их дизайн – это самое интересное из всего, что он когда-либо видел, а во взгляде Харпер неожиданно заиграли искорки смеха:

– Да, это отличная платформа для старта, с которой я попала в программу сетевых новостей. Мне только двадцать пять, а я работаю оператором и режиссером в той сфере, которая мне нравится. Но это даже рядом не стоит с твоим продвижением, Келс, – ухмыляется она. – Я слышала, что ты ухватила свой шанс, ведь у нас могла бы работать Вотерс.

Кровь стынет в жилах, и я молюсь про себя, чтобы это не было правдой. Почему Чамберс выбрал на эту должность меня, а не Джессику? Эта высокомерная дура, как никто другой, отлично подошла бы. Харпер дразнит меня, а я злюсь, что ей это удается. И меня бесит, что ей только двадцать пять. Вот стерва!

– Думаю, ты просто не смогла отказаться от возможности работать со мной, – говорит Харпер, между делом обсуждая с официантом карту вин.

– Ты права, – соглашаюсь я, делая паузу, достаточную для того, чтобы привлечь ее внимание, – у профессионалов моего уровня редко выдается шанс поработать с кем-то, имеющим такой послужной список, как у тебя.

Становится совершенно ясно, что вечер будет столь же ужасным, как и наше дневное приключение. Официант застыл в ожидании заказа, и Харпер улыбается мне, предоставляя возможность сделать его раньше, чем она и Спарки. Эрик заказывает свою любимую пасту. Я иронично улыбаюсь – ведь он знает, что я тоже люблю пасту, но никогда не ем ее, иначе придется подольше заниматься в спортзале. Наклоняюсь к нему и шепчу на ухо, поигрывая с лацканом его пиджака:

– Ты – маленький негодник.

Услышав, как Харпер прочищает горло, оборачиваюсь – она усмехается мне и легким кивком подзывает официанта:

– Может сделаешь заказ? Или ты предпочитаешь Эрика на первое?

Легонько глажу внутреннюю поверхность его бедра:

– На самом деле он больше похож на десерт.

– Угу, – сухо звучит от нее в ответ.

Оборачиваюсь на Эрика, и тот подтверждает:

– О да, она такие вещи вытворяет с шоколадом!

– Хм, это плохо, у меня аллергия на шоколад, – снова подначивает меня Харпер, а Спарки опять растерянно смотрит на нее.

Делаю глубокий вдох и озвучиваю свой заказ официанту. Когда очередь, наконец, доходит до Харпер, он смущенно краснеет:

– Мадам?

– Я бы хотела стейк «по-нью-йоркски», а дама… – Неужели Харпер умеет так изъясняться? – закажет феттучини «Альфредо».

– Харпер, – я смотрю на Спарки, которая улыбается мне (Господи, как же она глупа!), – может быть, Виктория желает сделать заказ самостоятельно. Я уверена, что она способна на это.

– На самом деле, мне подходит все, что заказала Харпер.

Да, некоторые люди абсолютно безнадежны! Качаю головой, а Харпер тихо смеется и обнимает Спарки за плечи:

– Видишь, Келс, некоторые люди доверяют моему мнению.

– Вместо того, чтобы иметь свое, – улыбаясь, делаю глоток вина и, наконец-то, начинаю расслабляться. Я могу играть в эти детские игры так же хорошо, как и моя новая партнерша (О, Боже, как же я ненавижу это слово!). Вздыхаю, и Эрик обхватывает рукой спинку моего стула, слегка касаясь кончиками пальцев плеча. Этот жест не остается незамеченным для Харпер – она изгибает бровь.

Смотрю вглубь зала и замечаю Келвина Александера. Слегка толкаю Эрика локтем, чтобы обратить его внимание на нового босса:

– Тебе стоит подойти к нему и поздороваться.

Брови Эрика застыли в немом вопросе.

– Со мной будет все хорошо, дорогой. Иди, пообщайся с Келвином.

– Ах, Келс, я так люблю тебя, – шепчет он, нежно целуя меня в щечку. – Вернусь через секунду.

– Эрик, не стоит торопиться, – говорит Харпер, глядя на меня. – Я уверена, что мы с Вероникой сможем развлечь Келс в течение пары минут.

Эрик встает и, застегнув пиджак, склоняется над Харпер:

– Это Виктория. Могла бы хотя бы попытаться называть ее правильно.

Харпер наблюдает, как он удаляется, затем оборачивается ко мне:

– Какой бесцеремонный маленький негодник, не правда ли?

– Он – очень заботливый человек. И терпеть не может, когда неуважительно обращаются с людьми.

Виктория при этом напряженно уставилась на свой стакан с водой, полностью поглощенная происходящим здесь. До меня начинает доходить: скорее всего, у Марион было слишком много интеллекта.

В этот момент Спарки подает голос:

– Харпер, прошу прощения, я выйду на секундочку. Мне надо…

Беги-беги, бедная глупышка! Беги отсюда, пока она не использовала и не бросила тебя. Харпер выскальзывает из кабинки, пропуская ее и поглаживая пониже пояса так же, как меня возле библиотеки. Мы остаемся с ней наедине.