Литмир - Электронная Библиотека

Хауэлл открыл глаза, но увидел лишь черноту. Он снова закрыл их, и тут же раздался второй оглушительный раскат грома, до такой степени сотрясший окна и большую дверь, что Хауэлл испугался, как бы стекла не разбились. Снова открыв глаза, он услышал еще более продолжительный грохот, а затем, так же внезапно, как сверкнула молния, зажегся свет, и Хауэлл, вскрикнув, подскочил на месте. Девочка исчезла! Одна створка стеклянной двери была распахнута и ходила туда-сюда, так что в домик заливал дождь. Хауэлл подбежал к двери и моментально промок. Прикоснувшись к стеклу, он посмотрел на озеро… вернее, туда, где должно было находиться озеро. Но увидел только стену дождя, отвесную стену. Ветра не было, а такого сильного ливня Хауэлл в своей жизни еще не видел.

«Детям нельзя стоять под таким дождем», — подумал Хауэлл и кинулся к двери, чтобы посмотреть, где девочка, но ливень был таким жутким, что он испугался и не стал открывать дверь. Отступив на несколько шагов, Хауэлл встал посреди комнаты и, задрав голову, посмотрел на потолок. Только бы крыша не обвалилась! Ливень бушевал еще минуты три, и Хауэлл стоял, словно пригвожденный к полу. Потом шум начал понемногу стихать, и еще через полминуты это уже была обычная гроза.

Хауэлл открыл дверь и вышел на причал, не обращая внимания на дождь, который по сравнению с тем страшным ливнем казался совсем несильным. Короткие вспышки молнии освещали причал, озеро и лес. Девочки Хауэлл не видел. Оставалось только надеяться, что с ней ничего плохого не случилось. Ему было стыдно, что он не нашел в себе силы пойти за ней вслед.

Хауэлл вернулся в домик, взял полотенце, до сих пор лежавшее в нераспакованной коробке с постельным бельем, и вытер лицо и волосы. Потом осторожно заглянул во все углы спальни и кухни: ему хотелось убедиться, что он действительно один. В домике везде горел свет, даже те лампы, которые он явно не зажигал прежде, чем уснуть на диване. Хауэлл взял бутылку бурбона и принялся пить прямо из горлышка. Сердце бешено колотилось, и он так тяжело дышал, что в какой-то момент чуть не захлебнулся. Тяжело плюхнувшись на диван, Хауэлл подождал, пока спиртное начнет действовать, и по всему телу разольется тепло. Он понемногу приходил в себя, но оцепенение еще не прошло: Хауэлл никак не мог объяснить появление девочки, и у него сейчас не было желания разбираться, на самом деле он ее видел или ему показалось.

Потом Джон вспомнил, чем он занимался, когда раздался гром. Он встал и обошел вокруг дивана. Ружье исчезло. Коробка с патронами тоже. Неужели их взяла девочка? Может, она наблюдала всю эту сцену и хотела остановить его? Хауэллу стало стыдно, что кто-то увидел его в такую минуту… Но почему ружье не выстрелило? Он помнил, что оба спусковых крючка поддались под его весом, когда он положил пальцы ног на карандаш и нажал на него. Карандаш валялся на полу, он был переломан пополам. Значит, ему удалось нажать на курки!

И все-таки у Хауэлла не возникло чувства, что его обманули: он не хотел получить ружье обратно. Что-то помогло ему спастись в критический, безумный момент, и он был этому рад. Хауэлл взял из коробки одеяло и подушку и прошелся по домику, выключая свет. Он зашел в спальню, снял мокрую одежду и без сил рухнул на постель. В последний миг перед тем, как заснуть, Хауэлл подумал, что совсем недавно он коснулся дна, но ему удалось всплыть на поверхность…

Глава 4

Стук в дверь вверг Хауэлла в панику: он не понимал, где находится, а когда понял, усомнился в реальности событий прошедшей ночи. Они показались странно далекими… он бы даже подумал, что это ему приснилось, если бы он не помнил все до мельчайшей подробности. В конце концов отупленное сознание Хауэлла сосредоточилось на шуме у входной двери. Он, чертыхаясь, натянул банный халат и, дрожа от холода и сырости — домишко был ветхий и протекал — пошел к выходу. Дождь до сих пор не прекратился. Хауэлл рывком открыл дверь.

На крыльце стоял юноша, с его лица и волос стекала вода. Хауэлл сразу понял, что юноша умственно отсталый. Глаза его были дискоординированы, и когда он обратился к Хауэллу, то казалось, будто он смотрит куда-то за озеро.

— Вам дрова нужны?

При этом паренек, как ни странно, был красив. В правильных, точеных чертах было что-то почти аристократическое. Только глаза да отвисшая челюсть указывали на отклонение от нормы.

— Вам дрова нужны? — повторил юноша, на сей раз слегка улыбаясь и демонстрируя великолепные зубы. — Мама сказала, вам нужны дрова.

Хауэлл посмотрел через его плечо и увидел старенький грузовичок с кузовом, накрытым брезентом. Наконец-то до Хауэлла дошло, что происходит: парень торгует дровами! Ну, да… Бенни Поуп сказал, что раньше воскресенья он не выберется, а сегодня только вторник…

— Да, конечно, — после затянувшейся паузы сумел выдавить из себя Хауэлл и указал на навес рядом с крыльцом. — Сгрузи вон туда.

— Сделаем, сэр, — откликнулся паренек и, подбежав к грузовичку, стянул брезент, под которым оказались аккуратно сложенные дрова. Юноша брал по четыре-пять поленьев и относил их под навес. Хауэлл сообразил, что он не спросил о цене… может, придется переплатить… но с другой стороны, он ведь сжег за ночь все дрова! Когда грузовик опустел, а под навесом выросла большая поленница, паренек отнес туда же джутовый мешок с щепками для растопки, помахал Хауэллу рукой и направился к кабине.

Хауэлл закричал ему вслед:

— Сколько я вам должен?

— Ничего! — раздалось в ответ.

Паренек сел в кабину на место пассажира, и Хауэлл понял, что за рулем сидит кто-то другой.

Хауэлл был настолько удивлен, что даже не поблагодарил. Грузовик развернулся и поехал вверх по холму по направлению к перекрестку. За рулем сидела женщина, но стекло слишком запотело, и Хауэлл не смог ее разглядеть. Невзирая на дождь, он кинулся под навес, взял мешок со щепками и охапку дров и, осторожно ступая, поднялся по ступенькам. Он уже растопил камин и допивал первую чашку кофе, когда ему вдруг вспомнились слова паренька: «Мама сказала, вам нужны дрова». Черт побери, кто такие этот паренек, женщина за рулем и, главное, мама? Откуда она узнала, что ему нужны дрова? Наверное, это друзья Денхема Уайта… они, должно быть, увидели пустой навес и решили проявить дружелюбие.

«Ладно, ничего страшного, — успокоил себя Хауэлл, греясь у жаркого пламени. — Надо позвонить Денхему и узнать, кто эти люди, чтобы поблагодарить их».

Потом — он все еще продолжал греть руки у камина — его вдруг поразила одна мысль… Несколько минут назад, когда паренек разбудил его и он пошел открывать дверь, голова с похмелья жутко болела: ведь прошлой ночью он явно перебрал лишнего. А сейчас, как ни странно, Хауэлл чувствовал себя отлично: ни головной боли, ни тошноты… Зазвонил телефон.

«Только бы не Элизабет!» — мысленно взмолился Хауэлл, снимая трубку.

Но это оказался Денхем Уайт.

— Как дела, приятель?

— Великолепно! Место чудесное, Денхем! А ты так его описывал, словно это какая-то дыра.

— Да, наверное. Тебе придется позаботиться о дровах. По ночам может быть холодно.

— Забавно, что ты вспомнил про дрова, — Хауэлл рассказал Денхему про паренька. — Это твои друзья? Кто они?

— Понятия не имею. Мне там никто ничего не давал. Я с местными почти не общался. Странно. Вообще-то там умеют выколотить деньжонки из отдыхающих, уж поверь мне.

Хауэлл знал, как может себя вести Денхем с людьми, которых он считает ниже себя по положению в обществе. Так что он действительно мог не знать, кто его соседи.

— Ты уже видел старика Сазерленда? — поинтересовался Денхем.

— Да, сразу же по приезде. Он изрядная скотина, скажу я тебе. Почему-то сразу меня невзлюбил.

Денхем рассмеялся.

— Такой уж у него характер. Теперь послушай, Джон. Мне еще предстоит жить с ним по соседству, так что, если можешь, ты с ним не ссорься, ладно? Просто держись от старика подальше — вот и все.

— Да я тут ни с кем не сближаюсь. Ты видел Элизабет?

8
{"b":"182186","o":1}