Непонятно, что делать с водой, заливающей весь пол его однокомнатной квартиры. Но вода, как говорится, дырочку найдёт — она стала утекать в щель под дверью на лоджию. Тогда Грандиевский посоветовал герою, пока не пришла девушка, выгрести всю воду на лоджию, чтобы она ушла наружу через водосливное отверстие у самого пола. Дело действительно пошло, так что герой уже обрадовался — он надеялся, что наверху перестанут лить воду, ведь им же там жить!

Так оно и произошло, и по стенам течь перестало, даже с потолка перестало капать. Но, герой был смущён одним обстоятельством — а как быть с девушкой? Что, если ей вздумается заглянуть в его совмещённый санузел, или, например, принять ванну. Ему не пришлось долго раздумывать над этим обстоятельством, потому что он обнаружил, как гениально решили эту проблему его соседи сверху: на глазах у обомлевшего героя с лоджии верхнего этажа полились недвусмысленно жёлтые струи — всё это происходило под дикий гогот и оглушительную матерщину.

Герой притаился на своём месте, не желая, чтобы эти хамы знали, что он видит их художества. Иначе ему пришлось бы как-то реагировать на это безобразие, а вступать в перепалку с этими дебилами — чистое безумие. Однако, соседи снизу так не думали.

— Скотина! — завизжал женский голос. — Он ссыт с балкона!

— Это не я! — не выдержал и заорал герой, но снизу продолжали раздаваться проклятия и угрозы, а сверху — хохот и мат.

Бедняга Март заскочил в комнату, закрыл дверь на лоджию, задёрнул занавески и нервно бросился за тряпкой — подтереть пол насухо, пока не пришла девушка. Набрав целое ведро грязной воды, он задумался: куда всё это девать? В канализацию не вылить, в ванну — тем более, а, судя по всему, таких ведёр ему ещё надо собрать минимум четыре. Тогда герой осторожно прислушался под дверью, потом открыл замок и бесшумно выскользнул на лестничную площадку. Так же бесшумно он скользнул к мусоропроводу и с замиранием сердца слил воду в трубу. Так он проделал ещё три раза, а на четвёртом попался.

— Ах ты, скотина! — заорала уборщица, накидываясь на него со шваброй. — Вот кто льёт воду в мусоропровод!

Едва отбившись от разгневанной женщины, Герой поспешно ретировался. Он понял, что на сегодня романтический вечер не состоялся, и позвонил своей девушке, с замиранием сердца ожидая, что она ему сейчас скажет, что уже входит в его подъезд. Но, оказалось, что она, как подлинная дочь Евы, даже не вышла из своего дома, поскольку была сильно занята размышлениями о том, что надеть.

— Ничего, милая, — умилённо сказал герой. — Не беспокойся. Надень свой пеньюарчик, а я приду к тебе с бутылочкой Шабли.

Кажется, личная жизнь опять шла на подъём, так что герой воодушевился и не обращая внимания на крики сверху, снова нарядился, надушился дорогим одеколоном, собрался выйти, но вдруг почувствовал настоятельное желание воспользоваться туалетом.

"Чёрт, что же делать?" — забеспокоился герой-любовник. Но, оставалась лишь одна возможность — бежать на улицу и, как последний бомж, мочиться на угол дома. Впрочем, на улице уже стемнело, так что мероприятие могло пройти незамеченным.

Постукивая от нетерпения ногой, он стоял перед дверью лифта и ждал, когда старый больной механизм дотянет кабинку до его седьмого этажа. На площадке была темень — лампочки тут выкручивали с маниакальной регулярностью. Но это даже хорошо, что ничего не видно — Март справедливо полагал, что из-за двери напротив сейчас за ним пытается подглядывать соседка.

Вот лифт прибыл, с нервным лязгом распахнул двери, и обнаружил в своём нутре полное отсутствие освещения. Едва ступив в кабинку, герой сразу понял, что дело плохо: под ногами отчётливо хлюпнула некая однозначная жидкость, да и запах был весьма недвусмысленным. Весь пол в кабинке был залит мочой. Содрогаясь от отвращения, Март нажал кнопку и тут же понял, что попал пальцами в соплю. Это уже было выше всех его сил. Вне себя от бешенства, зажимая нос и крепко сжав губы, он дожидался, когда медлительный лифт доползёт до первого этажа. Как только створки разошлись, он с судорожным вздохом выскочил на площадку первого этажа — прямо на полную женщину.

— Попался, сволочь! — закричала она, хватая его за полу пиджака. — Теперь мы знаем, кто в лифте ссыт!

Не слушая воплей соседки, он ринулся наружу и поспешно выбежал из подъезда. Ему надо было срочно добежать до угла.

Перескочив через низенькую оградку и забежав по узенькой асфальтированной дорожке мимо зарослей высоких цветов с названием "золотой шар", он принялся с облегчением мочиться на угол дома, радуясь наступившему вечеру и скрывающим его цветам. Он находился почти в трансе, пока совершался процесс, который, как известно, прервать нельзя.

— Попался гад. — сказал старушечий голос немного слева и сверху. — Вот будешь ссать у меня под окном.

И в следующий миг героя с ног до головы окатило прокисшим борщом.

Он был в ужасе. Как быть?! Не идти же в таком виде к девушке на свидание! Об этом даже речи не шло — следовало позвонить ей и отовраться каким-нибудь чрезвычайными обстоятельствами, хотя что может быть чрезвычайнее того, что с ним произошло? Но, к огорчению героя, его мобильник вышел из строя — в него попал жирный бульон.

Герой сидел за трансформаторной будкой, на обвалившемся бетонном крыльце, непонятно зачем приделанном к глухой стене. Он не знал, что делать. Проблема была в том, что у соседей сверху кончилось пиво и они решили восполнить запас. Часть компании тусовалась у подъезда, оглашая вечер громкими выкриками, матом и песнями, мочась на злосчастный угол и топча золотые шары. Зловредная старуха, окатившая героя борщом, даже не высунулась — может потому, что борщ кончился, а, может, по другим причинам.

Была надежда, что, когда они уйдут, можно будет проскользнуть к себе домой. Здесь его едва ли кто увидит — место скрыто от фонарей, освещавших детскую площадку с лесенками, городками и песочницами. Сквозь редкие ветви деревьев, названия которых герой не знал, светили окна его родного дома.

Из-за угла на пыльную землю упала длинная тень, и впавший в задумчивость неудачливый любовник обнаружил прямо перед собой здоровенного мужика, голого по пояс, в растянутых трениках и домашних тапках.

— Ты кто такой? — мрачно спросил мужик.

— Я Март. — встрепенулся герой.

— Сам вижу.

— Дай ему в рожу, Коля! — визгливо закричал голос откуда-то из-за ветвей. — Он маньяк! Он тут всё время подстерегает, когда я иду домой!

— А нехиля тебе ночами шляться возле дома! — ответил Коля в темноту, но в глаз герою всё же дал.

Лифтом он не воспользовался, понимая, что там сейчас должно твориться, и потому лёгкой тенью пробирался в темноте, разжижаемой только неверным светом уличных фонарей, по лестнице к себе на седьмой этаж.

На пятом этаже он ступил ногой во что-то мягкое и тут же понял — во что. Он попытался вытереть подошву о ступеньку, как вдруг через открытое на площадке окно донёсся пронзительный сигнал, который ни с чем спутать нельзя. Это вопила пожарная сирена. Оглушительный вой был подхвачен другими сиренами, по потолку забегали огни, и на этажах снизу и сверху стали открываться двери. Соседи выскакивали с фонариками и свечками. И тут их глазам предстал герой со следами борща на плечах и ногой в говне.

— Ах, сволочь! — заорали голоса. — Вот кто у нас срёт в подъезде!

Они бежали мимо него вниз по лестнице, и каждый считал своим долгом хоть раз треснуть ему по шее.

Затюканный герой забился в угол за мусоропровод и обалдело наблюдал картину великого исхода. Где-то поблизости горело, и соседи непременно желали видеть это зрелище. Как только мимо проскакала скандальная старушка из квартиры напротив, он побежал наверх. Он уже мечтал, как вбежит домой, скинет с ноги смердящий ботинок и сразу позвонит девушке. Он наплетёт ей что-нибудь мужественное, назначит новое свидание, а потом избавится от воняющего прокисшим борщом пиджака.

Едва открыв ключом замок, он понял, что сильно ошибался касательно ближайших планов.