— Лети давай, — тихо шепнул Лён Сияру, отпуская его во влажную тьму ночного леса, и жеребец серебристо-белой тенью скользнул в лесной дворец. Дубрава была так изумительна, так таинственна, так притягательна, словно зачарованная куща. Сидеть в такие ночи в душных комнатах, боясь каких-то привидений! И Лён решил не возвращаться. Он забрался на дерево и решил пересидеть там до возвращения Сияра.
Он смотрел на небо, на бесчисленные звёзды, вдыхал запахи леса. Где-то пели соловьи и гулял, дыша свободой, ветер. Страстное дыхание зелёного прибоя, робкое кружение падающих листьев, пряный запах дубовой коры, шорох коготков лазающих по деревьям куниц, писк зайца, тявканье лисицы — природа ничего не знала о наступающей беде, о неизбежности. Не хотелось думать о зловещих тварях, что уже вторглись в этот мирный край и уже тянули из него здоровье, силы, кровь. Если бы не человек, и его мрачное стремление всё держать под своим контролем — кто знает, может быть, природа совладала бы с наступающей бедой. Откуда она шла, что было ей причиной — этого Лён пока так и не узнал.
Он не сразу понял, что увидел — едва повернув голову, чтобы поймать лицом лёгкую ветряную струю, он заметил, как что-то двигается меж деревьев. Нечто полупрозрачное, отсвечивающее сиреневыми искрами, с острым верхом и широким низом. Лён моментально спрыгнул на землю — он не боялся встречи с ночными кровососами, будь то хоть скавабары собственной персоной.
И в следующий миг понял, что ошибся.
— Простите, Ваше Высочество, — невольно отшатнувшись, произнёс он и склонился в почтительном поклоне, чтобы скрыть замешательство.
Перед ним стояла сама принцесса Фантегэроа. Одетая по обыкновению в широкий кринолин из тонкой белой тафты, с наброшенным на плечи прозрачным плащом из сиреневого газа. На её светлые волосы был наброшен пышный капюшон, через который просвечивали звёзды, но ярче звёзд сияли светлые глаза принцессы, неотрывно глядя на юношу, дерзко заступившего ей путь. А он застыл, глядя на неё — так необыкновенно, сказочно, невероятно хороша была принцесса. Он ошибся, думая, что она невелика ростом и тонка — такое впечатление рождалось от контраста этого стройного стана и пышного кринолина. Фантегэроа была ростом с Лёна.
Несколько мгновений она смотрела на него своими прозрачными, мерцающими в темноте глазами, затем протянула руку, затянутую в белый бархат, и жестом отстранила юношу с пути.
— Вам нельзя здесь находиться, маркиз, — чудно звучащим голосом сказала она, и Лёну показалось, что в ушах его запели скрипки. Зачарованным взором он смотрел как удаляется принцесса, бесшумно, плавной походкой заходя в кромешную тьму ночного леса, леса, в котором, как ему сказали, водятся чудовища.
Он в растерянности оглянулся. В самом деле, что бы тут ни происходило, надо убираться, пока не нарвался на мясников герцога Даэгиро. Он снова осенил себя магическим пассом, скрываясь под завесой незаметности, и двинул к библиотечному пристрою. У самого выхода из леса остановился, прислушался. Всё было тихо.
Возвращаться в свою спальню, а потом снова покидать её, чтобы встретить и отвести Сияра, было делом хлопотным, поэтому Лён решил спрятаться среди кипарисов и посмотреть, когда принцесса вернётся с прогулки. Всё это было очень странно и таинственно. Он решил соблюсти конспирацию и обратиться совой.
Ночную тишину слегка потревожило хлопанье крыльев, когда из леса в парящем полёте выскользнул серый силуэт. Он приблизился и залетал вокруг кипарисов, выискивая удобное место для посадки. Большеглазая сова уселась на вершину одного дерева и покойно замерла, лишь время от времени поворачивая голову и тревожно обозревая глубины леса. Тогда в глубине густых веток, образующих аккуратный конус, открылись два глаза. Они стрельнули взглядом туда-сюда, посмотрели наверх и поморгали.
— Пошла вон, зараза! — шепнул чей-то голос, и вершина кипариса слегка качнулась, как от ветра — птица тут же спорхнула с неё. Немного полетав кругами, она облюбовала другой кипарис и снова замерла в ожидании.
Прошло немало времени, в течение которого всё было тихо. Потом послышался глухой топот, и невидимый конь подал лёгкий голос, словно призывал кого-то.
Тогда сова сорвалась с вершины дерева и бесшумно нырнула в лесную тьму. Она пролетел меж двух деревьев и прямо на лету преобразилась в человека — раскинутые крылья выросли и превратились в руки, вытянутые вперёд когтистые лапы тоже отросли, во мгновение обратились в ноги, и непонятно откуда взявшийся человек ещё несколько шагов по инерции пробежал вперёд.
Высокий юноша в сером с серебром костюме уверенно пошёл дальше, тихим свистом призывая своего жеребца. В глубине леса мелькнула быстрая белая молния, и на маркиза выскочил белый конь, только это был не Сияр.
Перед Лёном стояло и смотрело на него необыкновенное существо. Белый стройный конский круп, на месте шеи которого вырастала девичья фигура. Широко распахнутые прозрачные глаза принцессы Фантегэроа смотрели на маркиза. Это её стройная шея, её светлые волосы, разметавшиеся по спине, её прекрасный стройный стан, затянутый не в белый бархат — о, нет! — это была конская шкура! И руки принцессы, и открытая грудь её были покрыты нежной белой лошадиной шкурой! И только выше линии груди кожа переходила в человечью! Девушка-кентавр неподвижно стояла и смотрела на человека, проникнувшего в её тайну.
Из леса выскочил Сияр и подлетел к принцессе. Фантегэроа обернулась и погладила его по шее. Вот с кем лунный жеребец скакал ночами по дубраве!
— Уже пора? — спросил конь, увидев своего хозяина.
— Он твой? — спросила принцесса у Лёна, и он, не находя слов, кивнул головой.
— Зачем вы здесь, маркиз? — опять спросила девушка. — Вас же предупреждали: нельзя ночами выходить из дворца. Если вы попадётесь герцогу Даэгиро, вас сгноят в застенках.
— Я герцог Даэгиро, — раздался низкий голос, и из тьмы среди деревьев вышла чёрная высокая фигура. Человек скинул шляпу и сорвал с лица платок. Он повернулся к Лёну и сказал:
— Вы не послушались меня, маркиз, нарушили запрет.
Это был учёный-магистр, мэтр Кореспио.
— Как же так? — ошеломлённо спросил Лён. — Вы же Кореспио, библиотекарь.
— Я герцог, — ответил тот, — Герцог Кореспи Даэгиро, и не ваше дело, мэтр Румистэль, чем я занимаюсь в свободные от дел часы.
Лён не находил, что сказать, он переводил глаза с герцога на девушку-кентавра.
— Да, это наша тайна, — жёстко отвечал на этот невысказанный вопрос герцог Даэгиро. — Принцесса Фантегэроа мутант, и с каждым годом ситуация ухудшается. Скоро мы не сможем показать её народу даже издалека. Мы тщательно скрывали нашу семейную тайну.
Герцог отошёл во тьму и вынес оттуда нечто белое и накинул на круп принцессы широкую пышную юбку, помогая застегнуть её на талии, затем набросил ей на плечи прозрачный плащ, превратив её тем самым вновь в прекрасную принцессу. И лишь затем обратил к Лёну своё лицо. Ужасная боль гнездилась в глазах герцога, стыд поруганной любви и гнев на дерзеца, посмевшего проникнуть в эту чудовищную тайну.
— Я видел, как ты пришёл сюда, — сказал Кореспио маркизу. — Хотел бы я свернуть тебе башку, да точно знаю, что не получится. Сделай одолжение, маркиз, катись отсюда побыстрее. Давай, прямо завтра и улетай на своём крылатом скакуне.
— Отдай мне книгу Скарамуса Разноглазого, и я уеду, — глухо отвечал дивоярец, униженный своей оплошностью.
— Ах, вон оно что! — насмешливо отозвался Кореспио, уводя принцессу прочь. — Я заметил, что ты лазал по моим бумагам.
Почтительно доведя девушку до входа в пристрой, герцог распахнул перед ней двери, и принцесса Фантегэроа вошла туда. Теперь Лён понял, для чего вообще было выстроено здание библиотеки — это был самый удобный способ выбраться ночью в лес, чтобы погулять на просторе. Девушке-кентавру очень сложно соблюдать человеческие обычаи и многочасовое хождение в платье, поэтому ночами она уходила в лес.
