А поняв, засмеялся в полный голос.

Может, виной тому были слова, которые непривычно было слышать из уст человека другого поколения. И человека ли вообще?

Может адреналин, который мой организм услужливо впрыскивал в кровь, заставляя сердце ускоряться.

А может быть «Маззи», который с нескрываемой радостью бежал к нам закатав рукава.

— Чё ты скалиш… — начал было Марсель, но прервался получив остатки пива из моей кружки в лицо. Мне нужно было убедиться, действительно ли он правша.

Надо признаться реакция у него была неплохая, потому что он ударил первым и прямо в лицо. Я начал свой маневр раньше и поэтому удар прошёл вскользь по скуле, на излете зацепив ухо, которое тут же вспыхнуло и загудело.

Главное при драке не пропустить первые удары (тренер самбо Георгий Николаевич).

Дальнейшие действия были сделаны по привычке. Уйдя немного влево, я чуть пригнулся и подавшись вперед крепко, зафиксировал правую руку на левом плече «братишки». В затылок больно, но терпимо, а главное ожидаемо ударил локоть. Еще один шаг позволил мне завести правую ногу за противника, и я всем телом навалился, опрокидывая противника на спину. Он отлетел к столику стоявшему между баром и дорожками. Сидевшие за ним девушки завизжали и повскакивали из за стола, нервно хватаясь за свои мини сумочки.

Классическая задняя подножка, ей учат первым делом, но проведенная быстро и качественно она ничуть не уступает более хитрым приемам.

Учитывая, что это может быть боксер, который после нокдауна всегда вскакивает, я подскочил и с силой ударил ногой по изгибу локтя, на который тот уже успел опереться.

Марсель засопел, когда я с размаху сел к нему на грудь, придавив коленями руки. Быстро прицелившись, я сделал прямой удар ладонью в запрокинутый нос.

Ничего не ломается, но заставляет противника успокоиться после первого же удара.

Марселю понадобилось три.

Все еще сидя на противнике, я обернулся, чтобы посмотреть как там остальные.

И тут же получил пинок под ребра.

Стратегия важнее тактики (директор моей школы Баббитов Хасан Исмаилович).

Почка взорвалась болью. Я начал заваливаться вперед и влево, прикрывая рукой место удара. И это спасло меня, потому что по ладони еще два раза ударили, пока я не перекувырнулся на спину.

Ох, и не повезло же мне.

Этот «братишка» вместо кроссовок носил ботинки. Зимние. Тяжелые. Встретившись со мной взглядом, он вдруг замялся, не решаясь продолжать нападение. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, нелепо выставив перед собой кулаки.

Я сидя, а он стоя. Рядом лежал Марсель и что-то мычал, выдувая пузыри крови, пытаясь подняться на локтях.

— Урод, — закричал я обиженным голосом, — На улице может и декабрь, но температура ведь плюс семь. Жарко же в ботинках ходить.

К нерешительности, на его лице прибавилось недоумение, и видимо восприняв мою реплику как атаку, он ответил:

— Я с Перми приехал. Там снег уже три недели.

Меня проняло. Сначала я начал улыбаться, а потом, покряхтывая смеяться. Мой противник не знал чем ответить, и начал смотреть по сторонам в поисках помощи. Я последовав его примеру увидел как Маззи пыхтя пытается перевернуть сжавшегося как в Греко-римской борьбе громилу, попутно успевая бить в открывшиеся места.

Владька стоял рядом, но почему-то очень внимательно смотрел в сторону бара. Проследив за его взглядом, я увидел вечно ухмыляющегося Руфуса сжимающего в руках ручку от стеклянной кружки. У его ног валялся последний «братишка», с окровавленной головой.

Смеяться я резко перестал. И почему-то именно в этот момент смолкла музыка. Звуки катящихся шаров и разбиваемых кегль стали более четкими и громкими. Я заметил, что девочки рядом нервно зашептались и стали мелкими шажками отходить от меня. Лица у людей вокруг, посуровели и осунулись. Кто-то зашипел, сетуя на отсутствие охраны.

Наверное, ребром ударил, а еще джинн называется. Не мог аккуратнее все сделать? Или мог? И поэтому сделал именно так? А зачем? Чтобы меня подставить?

Я резко вскочил. Гопник в зимних ботинках дернулся и попятился.

Как лучше «валить» отсюда? Откуда придет охрана? И почему никого до сих пор из них нет? Наверное, через нижний выход.

Ох, Рики, Рики и когда ты стал, таким пугливым?

— Томатный сок, — нарочито громко произнес Руфус, наверняка только для меня, но все остальные тоже услышали, — обыкновенный томатный сок.

Я почувствовал облегчение, и посмотрел вокруг. Даже показалось что воздух стал чище, а с лиц пропала обреченность. Одна из девчонок, выгнанных из-за столика нашей дракой лукаво мне улыбнулась и откинула волосы, показав тонкую шею.

Проигнорировав откровенное приглашение к знакомству, я направился к джинну.

И кой черт меня дернул драться? Выпендритсья перед джинном? Показать, мол, мы тоже чего могЁм?

— Помочь не мог, раз так быстро расправился? — спросил я не столько ожидая ответ, сколько, для того чтобы просто что-то сказать. Адреналин провоцировал мозг на ненужные действия. Чего доброго, на джинна накинусь.

— Ты же не сказал «желаю» — съехидничал Руфус.

Я нервно улыбнулся, и откусил зефир.

Наконец, появилась охрана. Быстро растеклась по предбарной зоне, первым делом, подскочив к лежащим «развлекающимся». Стащила Маззи с толстяка, но удерживать не стала. Видимо потому что Маззи с легкостью отпустил «жертву» и потому что Владька, что-то вкрадчиво объяснял пышной женщине в форме охраны. Её помимо пышных форм отличало то, что она имела аж четыре рации.

Я улыбнулся, в очередной раз удивляясь способностям друга.

Умел Куст быстро найти нужные слова и сказать их самому нужному человеку.

Женщина, с серьезным видом слушала Владьку, посматривая то на меня с Руфусом, то на раскрасневшегося Гошу, периодически отвечая повизгивающим рациям.

Убедившись, что все «пострадавшие» могут ходить, и идут под «чутким» наблюдением в комнату охраны, защитница правопорядка начала улыбаться. Кокетливо закачалась на месте, поправила прическу, непонятным и чудесным образом преображаясь, уже и не в столь пухленькую, но положительно очаровательную женщину.

— Базарология первейшая из наук (Куст, после сдачи курсовой на пять, взятого у однокурсника, сдавшего в этот же день ранее на три).

— Я тебя запомнил фраер — выплюнул вполне ожидаемую фразу Марсель, когда внушительного вида охранник провел его мимо меня.

— Всенепременно, казлина — ответил я, сам не до конца понимая зачем.

По идее нужно было просто промолчать, но сказав это и увидев искаженную гримасу горе-драчуна мне стало комфортнее.

Если кто и испытывал дискомфорт от сложившейся ситуации, то только не Маззи. С улыбкой пятилетнего ребенка, которому подарили аппарат по производству сахарной ваты, он подскочил к нам, хвастаясь кровоточащей ссадиной на костяшке.

— Кто у нас запределен? — таинственно улыбаясь спросил Гоша, и тут же ответил срываясь на крик — Я. Я запределен. Рики ты видел моего? Килограмм стопсят. Я таких еще не валил. Я ему три раза всёк, а он стоит. Прикиньте. И лапищами машет….

За пять минут Маззи три раза описал схватку, два раза посетовал, что на соревнованиях по рукопашному бою не дают драться с бойцами, весящими больше, и десять раз сказал «Я запределен».

Я часто задаю себе вопрос, почему Маззи и Куст? Почему этих людей я обособил и назвал своими друзьями. Абсолютно разных, абсолютно непохожих, но таких близких и любимых?