— Этого ни в коем случае не может быть! — возразил Кранц. — Если она хотела убить его, зачем стала его женой?
— А ты не признаешь за женщиной способности пойти на позор во имя долга? — тихо спросила Луиза.
Кранц замотал головой.
— Не похоже! Чтобы убить Николаева, существовало множество других способов. К чему непременно выходить за него замуж? Кроме того, когда она услышала, что в полковника стреляли, она совершенно искренне расстроилась!
Луиза задумчиво кивнула.
— Мы должны еще раз проверить это. Поскольку Саша видела тебя, товарищ Кранц, тебе лучше скрыться. Поживи немного в моем доме!
Юноша согласился. Перед уходом он отдал кое-какие приказания домашним и отправился к Луизе. С тех пор Луиза и Борма всяческими способами старались разузнать обстоятельства дела, а Кранц спокойно отсиживался в доме Мелисковых. Первые месяцы вокруг убийства Николаева был поднят страшный шум, но потом все постепенно успокоилось. Почему? — спросишь ты, читатель. Дело в том, что русская жандармерия, несмотря на свой солидный сыскной опыт, боялась партии нигилистов как огня и старалась умыть руки каждый раз, когда сталкивалась с ней. Ведь всего за полгода с марта 1881 года было убито тринадцать жандармских и полицейских офицеров! Хотя в связи с убийством Николаева царь несколько раз издавал строжайшие указы, никто не решался вести настоящего расследования. К тому же у полковника почти не осталось родных, поэтому пострадавшая сторона не слишком рьяно возбуждала иск. Кранц, находившийся в семье Мелисковых, был в курсе всех событий, и когда стало ясно, что опасность миновала, тотчас вернулся к себе домой.
Дни и месяцы летели, словно ткацкие челноки, незаметно кончилась зима, и наступила весна. Девятого февраля по русскому календарю, в конце масленицы, царь назначил бал в Зимнем дворце. По неожиданному стечению обстоятельств партия нигилистов в тот же день устроила тайный съезд в столице, в помещении клуба «Народной воли».
В это время самой сильной организацией среди народников был кружок чайковцев[222]. За ним следовала «Земля и воля». Но главное место занимала партия «Народная воля». Кроме того, здесь были представлены оренбургский кружок, кружки моряков, долгушинцев, а также польско-русский клуб. Зал был набит битком, мужчины и женщины пробивались сквозь толпу, оживленно спорили, смеялись.
Вдруг все смолкло, и на трибуну взошла делегатка «Народной воли» Луиза — в длинном платье, отделанном хвостом куницы. Обратив к собранию строгое лицо, она с грустью заявила, что партия испытывает финансовые трудности, силы организаций разобщены, а поэтому для решительных действий необходимо сплотиться и развернуть кампанию по сбору средств.
Выступление Луизы должно было выразить основную идею съезда, затем предполагалось начать прения, но в этот момент в зал, расталкивая всех, вбежал Борма.
— Товарищи! — закричал он. — Среди нас появилась вторая Софья! Наш осведомитель из дворца прислал об этом тайное донесение!
Делегаты замолкли, ошеломленные. Луиза, стоявшая на трибуне, взяла из рук Бормы листок бумаги, быстро пробежала его глазами, и на лице ее отразилось неподдельное изумление. Все начали забрасывать ее вопросами. Тогда Луиза, обращаясь к делегатам, громко и внятно прочла:
«Сегодня в Зимнем дворце Александр Третий назначил грандиозный бал, на который приглашались послы всех иностранных государств. Царь уже должен был прибыть во дворец. Но не успел он выйти из внутренних покоев, как от толпы фрейлин отделилась женщина с бомбой в руках, которая схватила императора за грудь и гневно крикнула: «Отвечай: будут ли выполнены требования об амнистии политических преступников и созыве Государственной думы, изложенные в письме партии «Народная воля» от 12 февраля 1881 года?! Если нет, я взорву тебя!»
Растерянный царь не знал, что сказать, и лишь слабым голосом позвал к себе телохранителей. Но у тех задрожали коленки при виде бомбы, и с места они сдвинуться не посмели. Воспользовавшись минутным замешательством, женщина хотела бросить бомбу, но царь обхватил ее руками. Тогда профессор Боголепов, стоявший за женщиной, крикнул Александру: «Ваше величество, не отпускайте ее!» Он вырвал у телохранителя меч и ударил женщину по руке. Полилась кровь, женщина упала, а царь подхватил бомбу, чтобы та не взорвалась. Когда телохранители бросились к женщине, она с усилием поднялась и вцепилась одному из них в глаза. В конце концов ее схватили. Я поражен смелостью этой женщины, но, к сожалению, не знаю ее имени. Постараюсь сообщить в дальнейшем».
Тайный осведомитель партии «Народная воля».
Луиза кончила читать.
Делегаты стояли побледневшие, притихшие. И вдруг разом заговорили:
— Кто эта женщина? Как бы узнать ее имя!
Внезапно среди вздохов сожаления раздался такой печальный голос, который, казалось, был способен тронуть даже камень:
— Товарищи, это моя Саша!
На лицах делегатов появилось изумление: рядом с Луизой стоял Кранц, весь в слезах.
— Откуда ты знаешь, что это она, Кранц? — воскликнула Луиза.
— Не буду вас обманывать: вчера вечером она приходила ко мне, но мы не виделись.
— Если она приходила к тебе, почему ты ее не видел?
— Разве я знал, что она придет! — со вздохом ответил юноша. — Только сегодня утром, встав с постели, я обнаружил, что на столе нет моей фотокарточки, а вместо нее стоит маленькая фотография Саши. Я очень удивился, взял ее в руки и увидел за рамкой записку. Из нее я узнал, что вся жизнь Саши, полная тяжких раздумий, и вся будущность партии связаны с этой маленькой фотографией! Я принес ее сюда, чтобы посоветоваться с вами, как спасти Сашу, но, кажется, уже поздно!
С этими словами он вынул из кармана маленький конвертик и фотографию и передал их Луизе. Та не стала смотреть на фотографию и поспешно достала письмо. Прочитав две-три строки, она со вздохом кивнула головой.
— Оказывается, брак с Николаевым был задуман ею только для того, чтобы помочь партии. Ах, как мы ошиблись в ней! Порвать с любимым и выйти замуж за негодяя, — какое самоотвержение!
Луиза продолжала читать:
— И Николаева убила она! Кто бы мог догадаться!
Кранц стоял молча, утирая слезы. Борма и другие делегаты переглянулись.
— Кто убил Николаева?! — переспросил Борма.
— Конечно, Саша! — ответила Луиза.
— Странно! Выйти за него замуж и убить его? Как это связать?
— Она убила Николаева для того, чтобы разрешить наши финансовые затруднения, — пояснила Луиза. — Все его наследство она передает партии.
— В свое время революционерка Горнфельд тоже вышла замуж за богатого, отравила его и овладела его деньгами, — взволнованно заговорили делегаты. — Очевидно, так решила действовать и Саша!
— Сколько ей удалось достать? — спросил Борма. Луиза заглянула в письмо.
— Немало! Восемьдесят миллионов рублей! — Она показала фотографию и вздохнула. — Вот это чек на восемьдесят миллионов! Саша поступила очень предусмотрительно, вложив деньги в швейцарские и французские банки срочными вкладами и договорившись с управляющими, что выплата будет производиться по предъявлении этой фотографии. Она пишет, что мы должны получить деньги сразу же, как прочтем письмо, иначе будет поздно!
Тут Луиза остановилась и удивленно промолвила:
— Но зачем она истратила десять тысяч рублей, чтобы купить себе место фрейлины?!
— Это как раз связано с сегодняшним происшествием! — с грустью проговорил Кранц. — Разве вы не знаете, что она давно уже отправила свою мать к родственникам в Швейцарию? А бомба осталась ей от Николаева, который в свое время добыл ее при обыске клуба «Ад». Едва Саша увидела бомбу, как поняла, что ее надо припрятать. Это значит, что она давно уже прониклась решимостью умереть!
Луиза опустила письмо и заплакала.
— Она совершила настоящий подвиг, дав партии такой колоссальный капитал! Разве мы можем позволить тирану и чиновникам-палачам убить ее?!
