Триада стала единым организмом, конгломератом, чем-то цельным, но все они и правда сохранили собственную индивидуальность. Насколько понимал Дан, заставить войти в Триаду невозможно, кандидат должен этого хотеть, и хотеть больше всего на свете. Это всегда было трудно, потому что Триада должна быть составлена из представителей трех разных рас, а расы здесь дружили примерно как Йорки с Ланкастерами или Монтекки с Капулетти, то есть с удовольствием друг друга резали, едва только представлялся случай. Властитель искал таких несколько лет, случайно напоролся на Дана и Гая, понял, что нашел, и начал думать, кто может быть третьим. В Алире он уверен не был, однако ошибся, надменный и вспыльчивый эльф, продолжая старательно ненавидеть людей и презирать вампиров, сумел стать третью Триады. Другом конкретного человека и конкретного вампира.
Дан, как и Гай и Алир, научился легко входить в боевой режим, когда внешние органы чувств словно бы отключались или, скорее, начинали работать так быстро, что мозг за ними не успевал, его хватало только на то, чтоб посылать импульсы в руки-ноги, не тратя времени на объяснения глазам или ушам. То же самое испытывали эльф и вампир, которые были намного быстрее и выносливее человека. Но втроем они были универсальной боевой машиной. Пострашнее танка.
И все трое ничуть не переживали из-за того, что применять навыки на практике им не приходилось. Не были они ни агрессивны, ни воинственны. Или перестали быть, как Аль. Дан всегда был неконфликтен, Гай всегда был уравновешен, а Алир справился со своим взрывным характером.
Потом появилась Лара. Увидев ее впервые, все трое дружно и громко сглотнули, потому что такого – не бывает. Вообще. Даже в сказках (с точки зрения аборигенов), даже в компьютерной графике (с точки зрения пришельца). Сказать, что Лара была красива и соблазнительна, – ничего не сказать. Она была категорически красива, абсолютно соблазнительна и вызывающе сильна. При всей хрестоматийности ее красоты (осиная талия, роскошная грудь не менее чем четвертого номера, длинные ноги, грива разноцветных волос, аппетитные губы и серо-фиолетовые глазищи) она не была банальна. Она была совершенна в том смысле, что ни одни мужчина не мог смотреть на нее равнодушно, каких бы женщин он ни предпочитал, маленьких и хрупких блондинок или высоких и пышногрудых рыжуль.
Властитель похихикал, глядя на их остолбенелые фигуры, выкаченные глаза и облизывающиеся рты, а роскошная женщина с естественно-бесстыдной улыбкой сообщила, что у них штаны в определенном месте порвались, и с удовольствием расхохоталась, когда они автоматически опустили глаза, потому что поверили.
Ни Гай, ни Аль не распознали, какой она расы, и едва не попадали в обмороки, когда узнали. Лара была демоном. Аналог суккуба в земной мифологии. Или инкуба, Дан не помнил, которая из ипостасей женская. Их было вымирающе мало, но это самое вымирание продолжалось уже не одну сотню лет, так что за сохранность вида можно было не беспокоиться. Их убивали беспощадно: мужья или жены. То есть обманутые жены или увенчанные оленьими рогами мужья. Или те, которые были свято уверены, что обмануты и увенчаны. Демоны вовсе не рвались соблазнять всех подряд. Более того, им этого и не хотелось. Они прятались среди людей, потому что от людей были совершенно неотличимы: ни тебе вампирских клыков, ни тебе эльфийских ушей. Прятались ровно до того момента, когда толпа не начинала визжать (или орать басами): «Демон!» – и им не приходилось прорываться с боем. Если же толпа оказывалась умнее и просто подсыпала им в еду яд, который их не убивал, но сильно тормозил все рефлексы, все кончалось плохо.
Лара была сравнительно молода. Очередная раса с неограниченной продолжительностью жизни в мирных условиях. Они не болели, не чихали, не умирали в родах. Их только убивали. Как эльфов и вампиров. Они никогда не жили компактно, рассеивались среди людей или среди эльфов. Поведение обманутых и рогатых было аналогичным, а эльфам запрещалось убивать только людей, в отношении демонов и вампиров на них распространялись общие законы. И если вампира убивали, так сказать, незаконно, за это могли жестоко наказать, а вот за демона – только спасибо сказать. Почему – не помнил даже властитель. Очень давняя традиция. Любая другая раса давно бы вымерла, а эти ничего, выживали.
Вообще-то звали ее Лаар, это Дан обозвал ее Ларой Крофт – расхитительницей гробниц. Так и пристало – Лара, нормально звучащее на местный лад красивое женское имя. А Лаар – подозрительно как-то. Она не была похожа ни на Анджелину Джоли, ни даже на ее улучшенную компьютерную копию. Она была ни на кого не похожа. Триада видела ее в женском платье один раз, и этого хватило, чтобы понять: никакой мужчина не устоит, даже если он категорический сторонник однополой любви. Гаю особенно нравились ее изумительные переменчивые глаза, Алиру – великолепная фигура, Дану – разноцветные волосы. Окружающим Лара легко врала, что волосы она так хитро красит разными красками (кажется, дома это называлось мелированием), а на самом деле они просто такими и были. Вот как у собак: шерстинка черная, шерстинка рыжая, шерстинка белая. У Лары было сочетание огненно-рыжего, золотистого и черного.
Хотеть ее они перестали как-то удивительно быстро, обсудили между собой, к определенным выводам не пришли, но разговор с ней отложили до других времен. Частью Квадры она стала очень легко. Словно провела с ними годы. Ей нечего было скрывать – просто не в характере. Она могла откровенно ответить на любой вопрос, была прямолинейна, что при ее абсолютной искренности не воспринималось как нетактичность. Кстати, смысла деликатности Лара и вовсе не понимала. Она была сказочно необразованна, только и умела, что читать, не интересовалась никакими достижениями науки, была уверена, что Траития плоская и окружена твердой поверхностью, которую кто-то от нечего делать украсил блестящими предметами. Когда же Гай, впадавший в ужас от таких заявлений, внятно и кратко рассказал ей о строении системы, она выслушал, кивнула и поинтересовалась, зачем ей надо это знать. Для общего развития? А это еще что такое?
Как боевая единица она не просто превосходила всех: раскидывала их, как щенят. Даже без трансформации. Ну а если…
У нее не появлялись клыки, когти или крылья, как у Гая. Она не обрастала волчьей шерстью, как оборотни. Она не приобретала свойств животных, как некоторые маги. Она просто становилась неуязвима. Дан никак не мог вспомнить название боевичка, в котором персонаж тоже вдруг покрывался броней и никакие ракеты класса «земля – земля» были ему не страшны. Нежная смуглая кожа Лары мгновенно становилась металлической. Во всяком случае, Дану так казалось. Ей это не стоило никакого труда, не сопровождалось неприятными ощущениями, как у вампиров, не загоняло разум на задний план, как у оборотней. Она оставалась той же Ларой. Волосы исчезали, глаза становились словно стеклянными, как у робота: хоть ты ножом бей, хоть в упор из арбалета болт засаживай – соскользнет и даже царапин не оставит. Ни чешуек, как у Шарика, ничего. Матовый металл, ничуть не препятствующий ее феноменальной гибкости и только подчеркивающий столь же феноменальные формы. Ни тебе хвоста, ни рогов, как положено бы демону по Дановым представлениям. В боевом варианте ее невозможно было убить. Ее не брали ни серебро, ни железо, ни серная кислота. Ни магия.
Про магию говорил властитель, потому что Дан так ее толком и не видел за все пять лет. Ну вот только дознаватели, видевшие правду, да исцеление. Хозяин не разменивался на мелочи, в быту магией не пользовался, но это было святое убеждение только Дана; остальные кое-что считали магией, но он крепко подозревал, что это снова технология. Для чего-то, точнее для кого-то, скупали у пришельцев диковинки, и кто знает, насколько здесь развита наука. У вампиров, например, не только медицина, но и биология с химией (алхимией по-здешнему) были на высоте. Они в течение столетий, если и не дольше, искали препарат, который мог бы заменить им свежую кровь, и не находили. Никакое консервирование, никакие вытяжки никаких лейкоцитов (здесь их называли иначе, Дан термина не помнил), никакой гемоглобин – только свежая кровь непосредственно из живого тела. Однако они продолжали исследования, попутно отрывая много нового и полезного.
