Дан еще даже успел подумать, что сейчас его убьют каким-то изысканным магическим способом, успел даже на прощание глянуть на Аля и Лару и только начал поворачивать голову, чтобы посмотреть и на Гая, как черная тень мелькнула перед глазами.

Велир вскрикнул, потому что Гай почти успел – когти вампира проделали на лице, шее и груди властителя четыре глубоких разреза. Но только почти, потому что Велир вскинул руку, и Гай завис в воздухе не несколько долгих секунд и рухнул сломанной игрушкой. Дан встретился с ним глазами. Терракотовый взгляд угасал. Гай…

Что случилось дальше, Дан не осознавал. Включились рефлексы и что-то еще. Боевой режим. Он видел перед собой только цель – и ничего больше. Он выбросил руку в сторону – и шершавая рукоять катаны послушно легла в ладонь, рванулся вперед-вверх – и тускло сияющее лезвие вошло под челюсть властителя Велира. И тут мир обрушился и потемнел.

– Не суетись, Алир, он уже приходит в себя. Это действует больше на расстоянии, чем вблизи, так что нам с тобой досталось больше, но и мы, как видишь, в порядке. Дан, видишь меня? Дан, открой глаза.

Не хотелось. Хотелось лежать не шевелясь и наслаждаться покоем и тишиной. Тишину нарушал только звон в ушах. Что-то шершавое проехалось по щеке.

– Шарик, не толкайся. Погоди. С ним все в хорошо. Дан, открой глаза.

В руку тыкалось что-то мокрое и холодное. Это не в ушах звенит, это щенок скулит. Дан, превозмогая себя, открыл глаза. Там же. Встревоженное лицо властителя. Перекошенная физиономия Алира, выглядевшая так, словно он в ведро с кровью голову окунул. Дан сфокусировал на нем взгляд.

– Ерунда, – слабо улыбнулся Аль, – правда.

Он потер лицо рукавом, размазав кровь еще больше. Гай.

Дан попытался сесть, но ничего не выходило, и властитель обошел сзади, поднял его подмышки и прислонил к себе. Лара и Гай лежали рядом. Серо-фиолетовые глаза Лары застыли, смуглая кожа чуть серебрилась – она начала трансформироваться, но не успела. Гай смотрел на Дана неотрывно, пытался что-то выговорить, но вместо слов изо рта выплескивалась кровь, губы дергались. Дан взял его за руку.

– Нирут, ради всего святого…

– Я маг, – глухо сказал властитель, – но не бог. Никто не в силах ему помочь.

Лицо Гая кривилось, но он даже не моргал, не сводя с Дана взгляда.

– Ему же больно, – беспомощно прошептал Дан. – Сделайте что-нибудь.

Аль прикусил губу и положил ладонь на лоб Гая, оставляя кровавый отпечаток. Напряженное лицо Гая расслабилось, глаза начали гаснуть.

– Дан… – выдохнул он. В последний раз. Холодные пальцы разжались.

Властитель прижал его к себе.

– Прости, друг. Я ничего не мог сделать. Недооценил…

Дан слышал его слова сквозь очень толстый слой ваты. Почти невнятное «бу-бу-бу». В памяти ничего не оставалось. Отчаянно взвизгнул щенок и полез на колени, Дан автоматически подхватил его, поднес к лицу, позволил облизать щеку. Шарик ткнулся носом. Алир смотрел с отчаянием и болью. Невыносимой болью. С такой же Дан смотрел на Гая. И Гай не отводил взгляда. И не отведет уже никогда. Никогда.

– Почему не позвал, Нирут?

Темно-красный, если судить по голосу. Флайт. Почему Дан видел Алира и Шарика, если смотрел только на Гая?

– Не сумел, – подавленно ответил властитель. – Даже позвать не сумел.

– Поплачь еще, – холодно посоветовал темно-красный. – Получается, простой смертный убил властителя. Всего лишь мечом. Забавно. В страшном сне не приснится.

– Никогда не стоит недооценивать противника.

Голос незнакомый. Еще один властитель? А кто ж еще. Властителей до черта. Поменять бы их всех оптом на Гая. Включая и Нирута.

– Что с ним?

Кто-то попытался оттеснить Шарика и проверить, что с Даном, да дракон вызверился и так двинул поддержателя равновесия мордой, что сшиб с ног. И зашипел обещающе.

– Шарик, – мягко сказал Нирут, – он хочет помочь. Пожалуйста, не надо.

Шипение стихло. На Дана возложили руку.

– Странно. Ничего серьезного. Небольшая контузия, так это не страшно… Шок? Он что, еще никогда не терял?

– Он человек, Флайт, – ответил Нирут, – в отличие от нас всех. Обычный человек, который не разучился чувствовать.

Не разучился? Дан не чувствовал ровным счетом ничего. Словно был всего оболочкой, внешним контуром для абсолютной пустоты. И глаза, которые видели только остывшую терракоту. И пальцы, которые чувствовали только холодную неподвижную руку. Мир рушится не под ударами ядерных бомб. А вот так. Когда умирает друг. Нет Гая – нет Дана.

– Ну вот ты и спас мир, Дан, – глухо проговорил Нирут. – Ты сохранил равновесие.

Озеро было зеркально спокойно. Синее-синее, как небо, и только узкая полоска желтеющего берега намечала границу. Солнце садилось, и небо и озеро темнели с одинаковой скоростью, а осенняя желтизна наливалась темным огнем. Дан ждал, когда небо начнет сереть. Щенок осторожно подошел к краю, высунул нос и торопливо побежал обратно, забрался Дану на колени и притих. Избаловался за время путешествия, привык к рукам, а немаленький уже. Особенно большим он, конечно, не вымахает, с овчарку, наверное. Дан погладил лохматую спину, и пес блаженно засопел.

Рядом опустился на шершавый камень Аль.

– Можно?

– Конечно, – удивился Дан.

Аль долго-долго молчал, глядя в небо.

– Как глаза у Лары, – выдавил он наконец. – Дан, мы же ее любили, почему не вспоминаем?

– А зачем я здесь сижу, по-твоему? – усмехнулся Дан. Он отлично понял, что имел в виду Аль. Лара словно стала тенью, и ему уже нужно приходить сюда и ждать, когда посереет небо, чтобы подумать о ней. А Гай есть всегда.

За прошедшие два месяца оболочка, называемая Даном, не заполнилась.

Властители навели порядок, залили бункер цементом или еще чем, устроили снаружи землетрясение, безвредное, потому что их стараниями район Огненных гор был безлюден, пользовался дурной славой, и его избегали все расы. Нирут, оказывается, нескольких собратьев предупредил, что собирается что-то предпринять, попросил быть наготове, заманил первейшего друга в бункер, но получил по башке заклинанием и позвать властителей не успел. Заклинание было какой-то особой поганости, противодействия ему оказать еще никогда никому не удавалось, потому что оно радостно этим противодействием питалось и только усиливалось, так что был Нирут беспомощен как этот вот щенок. Аля и Шарика Велир просто спеленал щитом, а на остальных силу решил не тратить, чтоб хватило на Нирута. Лара хотела этим воспользоваться, и не смогла. Не успела. Маги умели убивать на расстоянии. Ловушка на Велира сработала, но совсем не так, как предполагал Нирут.

– Дан, – звенящим голосом начал Аль, – я понимаю, что не смогу заменить тебе Гая…

– Я тебе тоже, – перебил Дан. – Нам с тобой только еще отношения выяснять осталось.

Аль упрямо опустил голову.

– Нужно.

– Раз тебе нужно, давай. Можно я начну? – Аль кивнул, не поднимая головы, и Дан вздохнул: – Какие отношения, если кроме тебя у меня есть только Шарик? Я люблю тебя, Аль. Ты мой единственный друг.

– Будь со мной, Дан, – тихо попросил Аль. – Не оставляй. Я не хочу стать таким, как остальные маги. Я хочу оставаться живым и чувствующим. Или черт с ней, с магией.

– И не надейся от меня отделаться, – серьезно сказал Дан. Пустота никогда не заполнится. И у Аля тоже. И это сближает их еще больше.

– И еще, – почти беззвучно сказал эльф. – Я помог Гаю умереть. Никто не спас бы его. У него… у него все внутри было разорвано, все кости перемяты, позвоночник скручен, но он вампир, он умирал бы еще несколько часов, и никакому магу не под силу было бы снять такую боль… я…

– Я знаю, Аль, – мягко прервал его Дан. Аль повесил голову еще ниже, и Дан просто обнял его за плечи, как прежде обнял бы только девушку. Он всегда остерегался лишний раз прикоснуться к Алю, чтоб грешным делом не вызвать у него каких-то устремлений, но сейчас этот жест не казался ему ни сексуальным, ни двусмысленным. И не был им. Плечи Аля дрогнули. А говорят, эльфы не плачут. Глупости. Вот люди!– разучились. Не получается. – Нам обоим будет не хватать Гая. Но у меня есть ты, у тебя – я. Ты – мой мир, Алир. Ты – мой друг. И ты уж постарайся выжить, чтобы я не умер окончательно.