- Вовсе нет, - возразила Катя. - Это серьезное заблуждение - судить о человеке по его друзьям. У Иуды они были безупречны.

Максим Петрович расхохотался.

- А вы зря времени не теряли! Но друг, достигший власти, все равно потерянный друг. И вообще служба и дружба - две параллельные линии: они никогда не сходятся. Эх, Катя, Катя... Да вы себя всегда найдете, вы талантливый педагог и настоящая пахесса... будете себе пахать с утра до ночи, а эти ваши верки-вальки...

- Они несчастные люди! - отчеканила Катя.

Бывший директор снова хитро прищурился.

- А вы счастливая? Ладно, не врите, представляю, что вы сейчас скажете... И кто счастлив и велик по-настоящему? Тот, кому не нужно ни подчиняться, ни приказывать для того, чтобы представлять собой что-то. Хотя порой прикрикнуть и увидеть, что тебя боятся, даже приятно. Слишком много в вас, Катя. благородства, чтобы вы могли поверить в отсутствие порядочности у тех, кого любите. А верить никому нельзя, уж вы мне поверьте. Только честные люди все равно верят любому мошеннику. А вы знаете, что такое счастье?

- Не знаю, но догадываюсь, - пробурчала Катя.

Добров опять засмеялся.

- Быть счастливым - значит быть умным. А быть умным - значит не задавать безответные вопросы. Отсюда вывод: счастье - не желать того, чего нельзя получить. А что такое настоящее горе? Это когда ты год был закодирован, до раскодировки остался всего один день и в этот день тебя укусила бесхозная собака! - Он снова весело расхохотался - все такой же! - Вы невысокого мнения о моих моральных качествах. Но, как известно, пороки входят в состав добродетелей, как ядовитые снадобья в состав лекарств. Разве вам мало встречалось истинных, отъявленных негодяев? А может, жулики всегда привлекают людей порядочных, а грешники - чистых душой, все равно как блондинки - брюнетов? А себялюбие... Отказаться от него совсем - это слишком большая гордыня и самонадеянность. Ладно, еще увидимся! - он снова засмеялся и быстро, как раньше, ушел.

Катя печально смотрела ему вслед. Увидимся... Обязательно...

По настоянию Кати и требованию Ариадны Константиновны Акрама Добров в десятый класс взял. А летом директора сняли. И Таишев оказался в полном тупике. Он заметался - ошеломленный, уничтоженный, сломанный. Уход Кати в гимназию был для Акрама почти крахом, концом жизни.. Да и сама она переходила к Вере какая-то неуверенная, даже часто плакала. Хотя она вообще нередко плакала, и здесь ничего нового не наметилось.

Но школа Доброва была разорена, сам он после снятия исчез, в старое здание пришел новый директор - молодая женщина, тоже очень растерянная в непростой ситуации. Да и возглавить школу после Доброва... Пусть даже одну, а не две... После этого сложного, вороватого, но своеобразного эрудита, знатока, мыслителя, по-своему влюбленного в школу, ее отлично знающего, владеющего всеми ее нюансами... И после скандала, катастрофы, уничтожения начатого...

Катя бросилась к директору своей старой школы, уговорила, умолила... Акрама взяли туда в десятый. С трудом, нехотя. И отношение к нему было соответствующее: бывший коррекционщик, мольбами какой-то полоумной училки допущенный... Да и учился он плохо - сказывались неначитанность, большие пробелы по всем предметам...

Акрам стал часто заглядывать в гимназию к Кате после уроков. Она радовалась его приходам, вела к себе в кабинет, усаживала, расспрашивала, поила чаем со своими любимыми сушками... Помогала по литературе и русскому. Акрам мрачно, исподлобья посматривал на своих остальных бывших учителей. Даже Ариадну Константиновну - и ту стал избегать. Географичка все понимала и почти не спрашивала Катю об Акраме. Теперь все они жили обособленно, замкнуто.

Зато Вера взялась за дело активно и пришла в новое здание гимназии настоящей хозяйкой, словно ею и родилась. Катя даже удивилась: не подозревала она за подругой таких способностей, хотя знала столько лет. Человек все равно часто открывается своей неожиданной и новой стороной, сколько бы ни был нам знаком. И в каждом обязательно найдется неизвестная деталь и подробность. Как это нередко бывает, столь внезапно полученная власть развязала все дремавшие в Вере дурные инстинкты. Она неожиданно стала чересчур властной, резкой, позволяла себе даже одергивать подруг, зато лебезила перед детьми и уж тем более - перед их родителями. И начались все те же подарки и подношения, как было у Доброва. Ничего нового, кроме директора.

"Характер человека часто определяет просто кресло, которое он занимает", - думала Катя.

Она и Валентина сразу отдалились от Веры, все реже и реже теперь собирались в ее кабинете, только если позовет сама директриса, ничем с ней не делились. Вера этого словно не заметила.

Петр привез Аллу и возился с машиной за забором коттеджа. Хотел кое-что наладить, помыть... Закончив все, присел у забора покурить. И услышал... С той стороны забора Алла осторожно спустилась с крыльца. Подошла к кому-то прямо к забору. Зашелестела трава под ногами.

- Давно сидим? - справилась Алла.

- С часок будет, - равнодушно отозвался мальчишеский голос.

Алла задумалась.

- А ты совсем дурной...

Мальчишка ответил не сразу.

- Как вечерок проводишь? Телек смотришь?

Алла отозвалась спокойно, задумчиво, с нарочитой небрежностью и легким вздохом, будто рассуждала вслух:

- У меня тоже, видно, покрышки полопались. Села что-то вдруг "Дом-2" смотреть... А тебе Екатерина Кирилловна кто?

Петр вздрогнул от неожиданности. Встал и прижался к забору. Нашел узкую щелку.

- Кто и тебе - учительница... - мальчишка говорил словно нехотя. - Я у нее раньше учился, в обычной школе. А потом в новом здании стала гимназия... платная... частная... Где ты теперь... Она там осталась, а я в старой...

- А ты зачем к ней ходишь? По принципу "Учитель, воспитай ученика"? Ты у нее, наверное, один такой преданный...

Мальчишка помолчал.

- У Винокурова по-другому...

Художник, воспитай ученика,

Сил не жалей его ученья ради.

Пусть вслед твоей ведет его рука

Каракули по клетчатой тетради.

Пусть на тебя он взглянет свысока,

Себя считая за провидца.

Художник, воспитай ученика,

Чтоб было у кого потом учиться.

А две первые строчки давно стали малость искаженным афоризмом. И насчет одного... Разве нужна толпа учеников? Учительское умение определяется вовсе не количеством.

Петр удивился. Надо же, знает, чьи стихи...

- А нам их Екатерина Кирилловна читала, - ответил мальчишка Алле на незаданный вопрос. - Она очень хорошая... Таких мало... Говорит, что самая большая радость для учителя - когда похвалят его ученика. Она умеет любить...

- Да кто же этого не умеет?

Теперь удивился мальчишка.

- Почти никто! Это вообще очень трудно... И научиться нельзя...

По траве прошуршали шаги. Алла подошла поближе. Темно, тихо...

- Нельзя?.. Ты уверен?.. А как же все люди? Матери и дети? Мужья и жены? Тоже не любят друг друга? Какая-то чепуха получается...

- Почему чепуха? Вовсе нет! - заупрямился мальчишка. - Они просто ошибаются... принимают одно за другое... думают, что любят... Как здесь у вас всегда тихо... Словно жизни нет вообще...

- Что, все ошибаются? - недоверчиво спросила Алла. - Сплошное завиралово!

- Я никогда не вру - не умею, - мрачно сообщил мальчишка. - А ошибаться могу... как все... Тебе физик нравится? Эдмунд?

Алла явно вспыхнула.

- Это не твое дело!

- Ишь ты оно как... Верно, не мое, - согласился мальчишка. - Только ты учти: еще в той школе, где я у него учился, все учителя удивлялись, как это до сих пор на него ни одни родители в суд не подали. Это потому, что ни одна его девка на него никогда зла не держала и зуба не имела. Так получалось у него все всегда ловко... Вера, наша математичка, твоя директриса, говорила, что он их лаской обволакивает, как коконом пеленает. Чушь, по-моему. Наши училки все его пугали: смотри, Эдмунд, допрыгаешься! Доведешь себя до большой беды! Но он везунчик... На уроках вечно болтает не весть что: "Спектр состоит из семи цветов разного цвета", "В условиях круглосуточного дневного дня", "Ньютон умер в 1727 году. Я все думал, что бы вам еще рассказать о Ньютоне..." Нас за людей не считает, острит: "Сегодня мы пройдем с вами правило буравчика. Нет, "Буравчик" - это не фамилия ученого...", "А пусть вам милая соседка по парте все объяснит с Галилеем..." Вы по анатомии про "это" прошли?