Катя была за многое благодарна Доброву.

После окончания университета она попала в школу, где сумела промучиться всего год, и уже в марте бросилась в Департамент образования искать вакансии. Их оказалось навалом - город страдал от нехватки учителей. Катя выбрала центр Москвы и явилась пред светлые очи Максима Петровича, который взял ее без лишних размышлений, даже сразу повысив разряд.

А в первой Катиной школе... Постоянные крики толстой, травленой перекисью директрисы:

- Почему у Березова опять двойка?! Кто плохой: ученик или учитель?!

- Вас что, не предупреждали, что Чумаковой двойки ставить нельзя?! У нее большие родители и вообще нервный ребенок! И тройки тоже нежелательны.

- Ко мне приходил с жалобой Кузнецов из десятого "А". Такой хороший мальчик! Вы почему ему поставили двойку?! Он не списывал! На каком основании вы утверждаете, что его сочинение переписано из книги "Сто золотых сочинений"?

- Потому что это повтор почти слово в слово! - не выдержала, наконец, Катя.

- А зачем вы все сравниваете, книги читаете? От скуки? Читайте лучше сочинения учеников. Ничего больше вам не надо! Кузнецову отметку немедленно исправить! На четверку!

После этого Катя и метнулась в Департамент, а в сентябре пришла в школу к Доброву, перетянув за собой Валю и Веру. Добров был очень доволен и все похохатывал, поглядывая на подруг хитрыми веселыми глазами.

С Валей, теперь Валентиной Ивановной, преподавательницей истории - Катя подружилась в своей первой школе. Как-то сразу выделила эту невысокую девушку, почти недоростка, с гладкими черными, словно маслом смазанными, приклеенными волосами, неестественно черными - лоснящаяся челка прилипла ко лбу - с неподвижными темными глазами и крохотным носом, мечтающим спрятаться среди щек. Но они были не такими пухлыми, чтобы стать ему надежным укрытием. А личико - застывшее, будто окаменевшее навсегда. Так каменеют иногда люди, не в силах справиться со своим горем.

Катя угадала: Валина мать умерла, когда девочке было девять лет. Отец дочкой не интересовался - жил своей жизнью. Валю растила тетка, мамина сестра. Позже, в студенчестве, Валентина перенесла грипп на ногах - ну, кто серьез воспринимает насморк? - и получила осложнение: тяжелый отит. Слух восстановить полностью не удалось. А главное, он все падал и падал, и Валя совершенно цепенела в своем отчаянии и одиночестве. Но вот появились рядом Катя и Вера - новые подруги, кажется, настоящие. Конечно, их дружба во многом определялась жалостью, ею просто направлялась, но зачем задумываться о причинах? Главное - дружба сама по себе, и ее надо сберечь.

Мама, едва увидев Валентину, скривилась:

- А на кой тебе эта мелюзга?

- Вообще-то о человеке судят не по его размеру, - пробурчала Катя.

В школе Доброва молодым учительницам предложили за минимальную цену абонементы в спортзал. Подруги радостно загалдели, вдохновившись спортивной идеей.

- Спортзал - это вещь! - сказала Вера. - Девочки, с его помощью можно найти обеспеченных мужиков, с большим будущим. Их нужно по-ра-зить! Тряпками нынче никого особо не привлечешь, так что давайте блюсти форму. Вон руки у меня стали как-то некрасиво обвисать. Мышцы напоминают плавленый сыр. Поэтому займемся атлетической гимнастикой. Красота - это самооценка больше чем наполовину. Поэтому так важна реклама косметики: убрать морщины менее важно, чем повысить самооценку.

- Чтобы заниматься собой, нужны время и деньги: после работы ехать в спортзал и за него платить... - неуверенно возразила Катя. - Можно купить гантели и заниматься дома. Это проще.

Вера махнула рукой.

- Заниматься дома самостоятельно себя не заставишь - воли не хватит. А в спортзале - уж не отвертишься - раз оплатила.

Они отправились на занятия втроем.

Залы оказались прекрасные, чистые, высокие, тренажеры не ютились на крохотных пятачках, а свободно приглашали в свой широкий круг. Каждый в свой личный. Одну стену занимало зеркало. Паласики на полу.

- В общем, класс, - сказала Вера, удовлетворенно осмотревшись. - Девочки, держитесь! Теперь пойдет накачка. Под руководством тренера Лени. Я его уже видела. Здесь он главный. А мы - ученицы. У-у-чти-те! - с непонятной интонацией протянула Вера. - Главный здесь - о-он...

Подруги и не думали возражать. И кто еще может быть за старшего в спортзале, если не тренер?

Катю быстро увлекли тренировки.

"Качалки" поскрипывали, сопротивлялись, посмеивались - а что ты можешь, молодая училка? Что у тебя получится? И кто из нас двоих сильнее? Пахло металлом и пластиком.

Для начала тренер Леня обошел с подружками спортзал, все тренажеры и остановился у каждого. Он так делал всегда, когда приходили новички. Подробно объяснял функции и назначение каждой "качалки" - для каких групп мышц, как правильно пользоваться, сколько раз за одно занятие качаться.

- Это для рук, для ног, для спины... А вот этот - для ягодиц.

- Да? - обрадовалась вдруг Вера. - Я читала, что изображение сердца, этот пресловутый символ любви, основан на форме женских ягодиц. Правда-правда! Это доказал психолог Гальдино Пранзароне, когда отгадывал, откуда появился день Святого Валентина. Гальдино проанализировал древнюю литературу и мифологию и пришел к выводу, что две доли сердца стилизованной версии любви мало похожи на анатомическое сердце. У него нет ни такого ярко-красного цвета, ни острого основания, ни углубления сверху. Хотя древние греки и римляне утвердили графическую связь между формой сердца-любви и особенностью женской анатомии. Просто в античности женская красота ассоциировалась, прежде всего, с формами женского тела со спины. Валя, я правильно говорю?

Смущенная Валентина молча кивнула. Катя в растерянности переминалась с ноги на ногу. Вера не унималась

- Греческая богиня красоты Афродита считается образцом красоты, но особенно красивы ее ягодицы. Их так ценили древние греки, что даже построили храм Афродиты Каллипигос. В переводе значит - богиня с прекрасными ягодицами. Говорят, этот храм - единственное религиозное сооружение в мире, посвященное женским ягодицам. Так что мы с вами, девочки, скоро будем тоже прекрасноягодичными!

Тренер Леня глянул на Веру совершенно невозмутимо.

- А вы затейница. Пойдем дальше...

В седьмом классе Платон занялся химией и сдуру поднес к огромной банке с клеем спичку, не зная, что пары" этого химического клея могут взрываться. Последнее, что он четко увидел, теряя сознание, отброшенный волной:, - свой собственный дымящийся живот... В больнице сын лежал долго.

Позже Платоша неожиданно увлекся слонами и возмечтал научить хоть одного говорить. По примеру какого-то уникального слона Батыра. Слишком юная и чересчур легкомысленная мамочка Батыра наотрез отказалась кормить малыша, и заботу о нем взяли на себя люди. Слоненка выкормили коровьим молоком и соками. Может, поэтому он и стал говорить.

Катя вспомнила, как в детстве Платон увидел на дверях вагона изощренно стертую надпись "Не прислоняться". Ее шалуны стирали разными комбинациями. В тот раз было оставлено: "Не слон".

Платон задумался и начал философски отгадывать:

- "Не слон"... А кто? Пантера? Лев? Жирафа? Кого они имели в виду?

- Да это просто озорство.

Сын покачал головой.

- Не-е-е... Тут есть какой-то скрытый смысл.

А теперь появился какой-то говорящий.

- И где же такой слон? - недоверчиво спросила Катя.

- В Караганде, - выпалил Платоша.

Катя обиделась.

- Все-таки... Ты мог бы говорить с матерью повежливее.

- Ну, мам... - заныл сын. - Это правда... Батырушка жил в карагандинском зоопарке и там заговорил. Ты представь: слон! - и говорит!

- Так уж и говорит? - снова усомнилась скептически настроенная Катя.