— Послушай-ка, милочка, когда будет Холланд Парк?

От нее несло спиртным. Я объяснила, что она села на другую ветку.

Смачно ругаясь и икая, на следующей остановке она вышла из вагона.

Спустя месяцы, причем даже не в полнолуние, мне приснилось, что я облачилась в черную лисью шкуру и побежала по холмам неопределенной, воображаемой Ирландии. И хотя я никого не загрызла, будь то овца или человек, кролик или ребенок, этот сон открыл мне причину моего успеха, причину провала Колума и, пожалуй что, успеха героев. Дело было не только в музыке, но и в копье и мече. Не только в отваге и благородстве, но и в злости. Не только в таланте, но и в опустошенности, которой приходится расплачиваться за талант. Видите ли, это вроде зеркала, отчетливо отображающего пороки, видимые в других.

Что касается трех оборотней, я с ними больше не сталкивалась. Равно как и с Небесной девой, хотя я думаю, что она со мной, в моем мозгу, где ей и место.

Что касается книги Колума, я больше не стала читать ни строчки, даже бухгалтерию магазина, торгующего изделиями из кожи, и сожгла ее неподалеку от дома, разложив маленький костерок. Стыдно, но тем не менее это так.

Ну а по отношению к обычным смертным лисам, которые частенько шастают по садам позади домов на Бранч-роуд, я состою в числе тех, кто подкармливает их собачей едой и черным хлебом.

Шубки их красновато-коричневые, а глаза цвета виски, uisege beatha, Живой воды.

Легенда о Дочерях Аэритеча и героях с арфой и копьем встречается в ирландской мифологии XII века и ранее; Песнь Колума, как и многие другие ссылки, основана на ирландских источниках, поэзии и прозе IX–XVI веков. Идея Небесной девы, или Айслинг, по-прежнему актуальна.

Хотелось бы поблагодарить Бэрил Олтаймс за помощь в разъяснениях, за бесценное руководство, Барбару Левик из колледжа Св. Хильды в Оксфорде и особенно профессора Томаса Чарльз-Эдвардза из колледжа Иисуса в Оксфорде за помощь и глубочайшие познания в гэльском языке. Тем не менее все ошибки, допущенные вольности и полет фантазии принадлежат мне.

Как следует из посвящения к рассказу, во мне течет ирландская кровь, и я очень горжусь своими ирландскими корнями. Семья происходит из местности, которую я называю Побережьем Призраков, это на западе Ирландии — страна Клэр. Вымысел и факты переплетены между собой. Вам судить, что правда, а что — нет. И мне тоже.

Курсовая работа

Шеффилда Хардести III.

Английский 12А/Мистер Кумбс.

Школа Ройседон

Цель моей курсовой работы — показать, как контролируемая охота и отбраковка «амфетаминовых зомби» помогает сбалансировать «аномалию обезумевшей природы»¹, которая стала непредсказуемым результатом попыток разобраться с миллионами наркоманов, появившихся вследствие Второй Великой Депрессии².

Кроме архивов кибернета, ценными источниками для исследования послужили личный опыт и наблюдения, произведенные мной в Пустоши Небраски, а также отдельные истории, рассказанные мне профессиональными охотниками на амфетаминовых зомби.

Две трети ныне незаселенной территории Небраски когда-то были пустынями, частью так называемой Великой американской пустыни. Но в результате миграции, начавшейся в 1860-х годах, земля, считавшаяся непригодной для заселения, стала краем процветающих ферм и ранчо. Соблазнившись свободной землей, обещанной федеральным правительством, сюда двинулись жители перенаселенных восточных районов Америки. В течение двадцатого века, если не принимать во внимание Первую Великую Депрессию, те жители Небраски, кто хотел работать и мог переносить резкие перепады климата, часто приносившие бедствия людям и животным (страшная зима 1886–1887 годов), становились богатыми благодаря своему упорному труду. Но даже тогда, во времена процветания, в западной части штата на одну квадратную милю обычно приходилось не более пяти человек.

Исход с этих земель начался в 1980-х годах. Он только усилился, когда федеральное правительство прекратило выделение субсидий, что совпало с семью годами непрекращающейся засухи. Мелкие фермеры мигрировали в города в поисках пропитания. Они называли этот процесс «уходом в отставку». Только крупные владельцы ранчо смогли выжить в тех условиях.

Маленькие городки стали призраками. Пастбища Песчаных Холмов снова превратились в пустыню, а Вторая Великая Депрессия набирала обороты. Реки высохли, вместо них среди песчаных берегов текли тонкие струйки воды. Над бесплодной равниной ветер гонял пыль, густым саваном покрывавшую любою открытую поверхность.

Здесь остались жить только беспечные, необразованные люди или те, кто не имел достаточной силы воли уехать. Они жили, как могли. Но «природа не терпит пустоты»³. Сначала сюда приехали байкеры, вытесненные милицией из своих привычных убежищ в Трансмохаве или Новой Каролине, и провозгласили заброшенные поселения своей собственностью. Затем пришли другие в поисках укрытия: люди, находящиеся в бегах, преступники, выпущенные из тюрем, когда у государства кончились деньга на их содержание⁴. Бездеятельные и непродуктивные члены общества в новых городах-государствах вновь стали бродягами. Они странствовали с востока на запад и с запада на восток. На территории Великой Пустоши Небраски многие из них попали в рабство к байкерским бандам, чьи лаборатории по производству наркотиков сотнями размещались на этих землях. Именно там производились продукты, в которых столь нуждалась деморализованная общественность во время «Темной эпохи американских торчков»⁵.

Метамфетамины было очень легко и дешево производить в любых количествах и в любых разновидностях. Зависимость от амфетаминов и крэка стала бедствием, сравнимым только с опустошением, произведенным вирусом СПИДа в наиболее примитивных частях земного шара. На крайних стадиях физического и умственного разложения, из-за скудного питания, болезней или ужасающих «столпотворений» вроде того, когда в центре Чезапика погибло более двух тысяч наркоманов, люди, зависимые от амфетаминов, теряли последние признаки своей принадлежности к человеческому роду⁶. Многие из них стали переносчиками чумы.

В последние годы своего существования федеральное правительство не могло или не хотело бороться с продажей и производством наркотиков, центром которых стала Пустошь Небраски (см. коррупционный скандал в конгрессе 2007 года). Централизованные правительства, включая и наше, стали недееспособными благодаря популярности и широкой доступности переносных ядерных зарядов мощностью от одной до двух килотонн среди религиозных и националистических фанатиков. Республиканские города-государства, основанные вместо «Бесконечной раскаленной ямы»⁷, образовавшейся на месте Вашингтона, решили действовать быстро, стараясь подавить угрозу наркомании, грозившую уничтожить саму основу нового общества.