— Госпожа, голубушка, пришей мне хвостик!

— Что ты, — отвечает старуха, — у меня ни иголки нет, ни нитки, да и не мое это дело. Забирай свой хвост, да ступай-ка лучше к скорняку, пусть он пришьет его тебе.

Мышь забрала свой хвост и пошла к скорняку.

— О скорняк, — сказала она, — пришей мне хвост.

Скорняк ответил:

— У меня нет нитки, иди-ка к прядильщику, возьми у него нитку, принеси ее мне, и я пришью тебе хвост!

Мышка отправилась к прядильщику и говорит ему:

— О прядильщик, дай мне нитку — нитка для скорняка, чтобы он стежок за стежком пришил мне хвост!

Прядильщик говорит:

— Ступай-ка ты к попугаю, возьми у него яйцо, принеси мне, чтобы я его съел, набрался сил, — тогда я ссучу из хлопка нитку и отдам ее тебе!

Мышь отправилась к попугаю и сказала:

— Попугай, дай-ка мне яйцо для прядильщика. Прядильщик отдаст нитку — нитка для скорняка, чтобы скорняк пришил мне хвост!

Птица отвечает:

— Иди-ка ты к хлеборобу, возьми у него для меня проса, съем я просо, снесу яйцо и отдам его тебе!

Мышка отправилась к хлеборобу и говорит ему:

— Хлебороб, дай-ка мне проса — просо для попугая, попугай отдаст яйцо — яйцо для прядильщика, прядильщик отдаст нитку — нитка для скорняка, чтобы скорняк пришил мне хвост!

Хлебороб ответил:

— Иди возьми у цыгана решето, принеси и отдай мне, я просею обмолоченное зерно и отдам тебе твое просо!

Мышь прибежала к цыгану и сказала:

— Цыган, дай мне решето — решето для хлебороба, хлебороб отдаст просо — просо для попугая, попугай отдаст яйцо — яйцо для прядильщика, прядильщик отдаст нитку — нитка для скорняка, и скорняк пришьет мне хвост!

Цыган отвечает:

— Ты должна принести мне жилы, чтобы я изготовил тебе решето. Иди-ка ты к козлу, попроси у него жилы, принеси мне, и тогда я изготовлю решето и отдам тебе!

Мышка отправилась к козлу и сказала:

— Козел, дай мне жилу — жила для цыгана, цыган отдаст мне решето, — решето для хлебороба, хлебороб отдаст просо — просо для попугая, попугай отдаст яйцо — яйцо для прядильщика, прядильщик отдаст нитку — нитка для скорняка, и скорняк пришьет мне хвост!

Козел сказал:

— Иди возьми у земли травы и принеси мне, я съем траву, отдам тебе жилу!

Мышь пошла к земле и сказала:

— Земля, а земля, дай мне травки — травка для козла, козел отдаст мне жилу — жила для цыгана, цыган отдаст решето — решето для хлебороба, хлебороб отдаст просо — просо для попугая, попугай отдаст яйцо — яйцо для прядильщика, прядильщик отдаст нитку — нитка для скорняка, и скорняк пришьет мне хвост!

Земля сказала:

— Иди возьми у кяриза[45]воды, принеси ее мне, и тогда я зазеленею и отдам тебе траву!

Пришла мышь к кяризу и сказала:

— Кяриз, дай мне воду — вода для земли, земля отдаст траву — трава для козла, козел отдаст жилу — жила для цыгана, цыган отдаст решето — решето для хлебороба, хлебороб отдаст просо — просо для попугая, попугай отдаст яйцо — яйцо для прядильщика, прядильщик отдаст нитку — нитка для скорняка, и скорняк пришьет мне хвост!

Сжалился кяриз над несчастьем мышонка с оторванным хвостом и полил землю водой. Земля дала траву, козел съел траву и отдал кишку для жил, а из жил цыган изготовил решето, хлебороб просеял через решето просо, а птица съела это просо и снесла яйцо, прядильщик съел яйцо и ссучил нитку, а скорняк пришил той ниткой мышке хвост.

Тут мышка обрадовалась, стала приплясывать да песенки распевать, а потом убежала в свою нору.

Было так или не было, кроме бога никого не было. Жила-была лиса, большая плутовка. Всегда-то она хитрила, всегда окольными путями бегала — говорят, даже кишки в брюхе у нее и те не прямо шли, а вкривь да вкось петляли. Всю свою жизнь она только и делала, что разными хитростями ловила птиц и поедала их. Постепенно все звери узнали ее и перестали ей верить. Как заметят ее издали — бросаются прочь, пока не убегут на целый фарсанг. Видит лиса, плохо ее дело. Села она в уголок и начала думать, как быть. Думала, думала и придумала: переменю-ка я обличье!

Однажды вечером, когда солнце уже заходило, шла лиса мимо разрушенной обители. Видит, что какой-то ахунд отложил в сторону свой посох, абу[46] и чалму и совершает у речки омовение перед молитвой. Бросилась лиса, схватила абу, чалму и посох и убежала. Ахунд спохватился, начал бегать, искать, а лисы нет — как будто она в воду превратилась и ушла в землю.

Лиса прибежала домой, одела чалму на голову, абу накинула на плечи, а посох из эбенового дерева взяла в лапы. Смотрит на себя, глазам не верит — словно сто лет она этим делом занимается.

На следующий день вышла лиса из дома в таком облачении. Кто ни увидит ее — палец от удивления прикусывает: «Что это лиса в таком обличье разгуливает? Какую она еще хитрость придумала?»

А. лиса идет себе важной поступью, по сторонам не оглядывается, вид у нее благочестивый: смотрит вниз, спину гнет, кланяется тем, кто из окон и с крыш глядит. Тут навстречу ей один из деревенских петухов. Завидел петух лису, остолбенел от удивления, невольно остановился, поздоровался, а лиса в ответ кланяется. Петух немного осмелел и подошел поближе, но не особенно близко.

— Господин шейх лиса, — спрашивает петух, — что это за плутовство и хитрость?

— Нет, — отвечает лиса, — это не плутовство. Аллаху все известно, пусть и вам будет известно, что я больше не прежняя лиса. Я сама знаю, сколько грехов я совершила, сколько невинных, безобидных птиц, петухов и зайцев лишила жизни. Вот теперь я и решила на старости лет покаяться, на закате жизни стать благочестивой, поклониться Аллаху, может он простит меня и приберет к себе!

Услышал петушок эти слова от лисы, обрадовался и говорит;

— Да пошлет Аллах каждому старость, подобную твоей!

Оставил петух свои дела и пошел за лисой. Тут послышался голос чавуша[47], призывавшего людей отправиться в паломничество. Смотрят петух и лиса, появились всадники и пешеходы, люди в паланкинах и просто на вьючных мулах. Все они шли в Божий дом[48].

Лиса выдавила из себя горестный вздох и говорит:

— О петух, прощай и прости меня. Мне в душу запала мысль о паломничестве, хочу я пуститься в путь с этим караваном, отправиться к святым местам и там покаяться как полагается!

Услышал петух эти слова, страшно обрадовался, так что от радости сахар его сердца чуть не растаял. Сказал он себе: «Слава Аллаху, мы дожили до того, что увидели благочестие и покаяние лисы!»

Затем петух обратился к лисе и сказал:

— Я ведь тоже не безгрешен, я передушил много всяких тварей: тараканов, саранчи и червяков. Пойду-ка и я с тобой в паломничество! А то, если здесь останусь, хозяин все равно зарежет меня — ведь через два — три дня праздник, вот меня и изрубят на плов!

— Воля твоя, — говорит лиса, — я тебе ничего не говорю, хочешь иди, хочешь нет.

— Нет, нет, — сказал петух, — пойду!

Пустились лиса и петух вместе в путь. Шли они, шли, вдруг навстречу им волк. Увидел он лису в чалме, а за нею петуха и остолбенел от удивления. Потом подошел к ним и спрашивает:

— Что это ты, зачем так облачилась?

Лиса рассказала волку то же, что петуху, а потом и говорит:

— О волк, послушайся меня, пойдем вместе — и тебе это паломничество будет полезным!

Тут подмигнула она волку, а он почуял, в чем дело, и говорит:

— Что ж, это хорошо, я ведь не лучше тебя — сколько я разорвал овец, баранов и ослов!

Отправились они дальше втроем. Прошли немного и встретились с одним ослом. Увидел их осел и тоже удивился. А он был в дружбе с лисой и потому подошел прямо к ней и давай ее расспрашивать. Лиса сказала ему то же самое, что говорила петуху и волку.