Литмир - Электронная Библиотека

Заклятого врага нигде не было.

Он снова исчез, вероятно, вернувшись в морскую пещеру. Не имеет значения. Теперь ей известно, как он проник в комнату. Если он снова попытается сделать подобную глупость, то будет удивлен.

Она на засов закрыла дверь, ведущую на замковую стену.

Если бы только ей удалось изгнать его образ из мыслей. Ту дрожь, что он вызывал одним своим взглядом, или трение пальца, двигающегося по кругу.

Безумный или нет, у нее перехватывало от него дыхание.

И он был единственным мужчиной, который … зажег ее.

Плохо, что он не из мрамора. Представьте себе мужчину, который думает, что он – рыцарь.

Вроде Ланселота или короля Артура.

Мара выдохнула. Она никогда не слышала ничего более смехотворного.

Или восхитительного… как это заявление.

Глава 5

Пока ведьма с огненными волосами карабкалась на вершину утеса, Алекс снова переместился на песчаный, усыпанный камнями, берег. Морские птицы над головой кричали так, будто смеялись над ним. Он потер подбородок тыльной стороной ладони.

– Это все из-за благородства, – пробормотал он, наблюдая за кружащимися птицами.

Ему хватало ума, чтобы не смотреть куда не надо.

Особенно на тропинку бегущую по склону утеса и выходящую на обнесенную парапетом дорожку.

Если бы он взглянул туда, то снова увидел бы ее. Она торопливо поднималась по опасным каменным ступеням, ее груди подпрыгивали, а красивые бедра покачивались. Святые небеса, он до сих пор мысленно представлял водопад ее медных волос. Каждый локон ярко блестел в лучах утреннего солнца, просто умоляя, чтобы к этому шелковому каскаду прикоснулась мужская рука.

– Черт возьми, и проклятье! – Он прогнал образ, уставившись на видневшуюся вдали неровную гряду Внутренних Гебрид, на огромные горы с округлыми вершинами Малла

[14]

, плотной стеной синеющие на горизонте.

Онаобвинила его в безумии.

Точно, он такой и есть.

Но совсем не в том смысле, как она думала.

Он глубоко дышал, наполняя легкие бодрящим морским воздухом.

– Можете разорвать меня на части, если она не приворожила меня, – проворчал он, щурясь в косых лучах солнечного света. Запустив пальцы в волосы, он раздраженно сжал челюсти. Правда была в том, что ему точно было известно, что именно его беспокоило. У него слишком давно не было женщины.

Много веков – это чересчур длинный срок.

Он не собирался позволять спелым женским формам и развевающимся длинным локонам провоцировать его на глупости.

Укус на спине болел, голень пульсировала, а глаза жгло, как огнем. И именно эти вещи имели значение. А вовсе не то, что его член напрягся и удлинился, когда он нес ее из пещеры, а к его спине прижимались ее полные груди.

Он все еще не мог поверить, что она на него напала.

Но его ноющее тело утверждало обратное.

Эта мегера нанесла ему повреждений больше, чем отважился бы самый наихрабрейший рыцарь.

Изумляясь ее нахальству, он продолжал смотреть на усеянное островами море, на вздымающиеся искрящиеся волны. В другое время его сердце подскочило бы от подобной красоты. Когда-то он даже был известен, как сочинитель стихов о лучезарном сиянии и великолепии Западного моря Шотландии.

Но сегодня утром ему не удавалось думать ни о чем, кроме нее.

Эта девка мучила его, не смотря на ту скорость, с которой он перечислял ее недостатки. Как ему могло прийти в голову, что такая дьяволица нуждается в спасении?

И это было еще не самое худшее.

Она высмеяла его.

Он видел недоверие на ее лице, когда назвал себя, открыв свое звание рыцаря. Хмурясь еще больше, Алекс выкопал из песка щепку и швырнул ее в прибой. Одно только имя Дуглас должно было произвести впечатление на нее. Едва ли не большее, чем дворянское происхождение людей, когда-либо ступавших по этому вереску.

По крайней мере, в его время.

Тем не менее, она смотрела на него в таком изумлении, будто он заявил, что с неба сейчас свалится луна.

Он сердито выдохнул и заткнул пальцы за ремень. Правда заключалась в том, что в своей слишком долгой жизни он никогда не лгал.

Даже Макдугаллу.

Дугласы обладали слишком большой честью, чтобы лгать. И при этом они никогда не воевали с женщинами. Безусловно, ему было известно о рыцарях, которые время от времени силой получали удовольствие с несогласной на это деревенской девчонкой, а также о тех, кто поднимал руку на собственную жену.

Но не он.

При одной только мысли об этом его кишки скрутило, а кровь в жилах застыла. Подобное злодеяние просто никогда не приходило ему на ум. Ни разу за все годы своего проклятья, в течение которых он стерег свою кровать.

Достаточно было просто напугать Макдугаллов.

До сих пор.

Нравится ему или нет, но эта Макдугалл требовала более действенных методов убеждения.

Конечно, он не собирался осуществить свою угрозу, насадив ее на свой меч, как на вертел.

Но это еще не значит, что он не может обдумать варианты. Размышление о других похожих удовольствиях удержало его от мыслей о потребностях разбуженных этой презренной женщиной.

У него, конечно, был один метод, который он все еще не пытался применить к ней.

Эта блестящая идея подняла ему настроение.

Чувствуя себя уже лучше, он вытянул руки над головой и, сцепив пальцы вместе, выгнул их. Скоро он отправится к ней. Ради чувства собственного достоинства, он снова повторит, кто он такой и причины, по которым он здесь находится.

И если она не будет так любезна, чтобы поверить и уступить ему его кровать, то он просто скажет ей, что больше не принадлежит этому миру.

Изложит на хорошем королевском английском, что он – призрак.

Улыбка впервые за этот день приподняла уголки его губ. Он представил, как ее янтарные глаза широко раскрываются в ужасе, когда до нее доходит, что она стоит лицом к лицу с духом. От этой картины он даже возбудился.

Поэтому, раскачиваясь на пятках, он закрыл глаза, вспоминая последнюю из женщин Макдугалл, которую выгнал из своей кровати. Сморщенная старая карга, с вялыми, высохшими грудями, свисающими почти до колен.

При этом воспоминании Алекс вздрогнул. В один миг его твердое копье обмякло и съежилось. Он потянулся и поправил теперь уже расслабленную мужскую плоть, все развратные мысли исчезли.

Но даже в этом случае, Мара Макдугалл поступит мудро, если не будет раздражать его.

Если она еще раз доставит ему радость, дразня своей наготой, то он не отвечает за последствия.

Человеку приходится терпеть много вещей.

И к ним не относится разглядывание такой соблазнительной крошки, как современная Макдугалл во всем ее сверкающем, обнаженном великолепии, без попытки завладеть ее телом.

Алекс бросил в море другую щепку и улыбнулся. Что-то подсказывало ему, что дни, когда он играл в монаха, заканчивались.

Он только надеялся, что ожидание не убьет его.

– Маньяк? – Кустистые седые брови Мердока взмыли вверх так быстро, что Мара подумала, сейчас они улетят. – Вздор, девушка. Конечно, поблизости могут ошиваться несколько негодяев, которые обычно приходят с юга, ну, или большинство из них. Но совершенно сумасшедший горец?

Мара кивнула.

– Если его мягкая, как сливочное масло, картавость не такая же, как в Хайленде, тогда у меня гнусавый Техасский выговор.

Мердок поскреб подбородок. Он расхаживал перед высоким окном библиотеки, килт энергично колыхался над его узловатыми коленями. Вдруг он остановился, уставившись на нее.

– Горец, – повторил он с сомнением. – Я допускаю, что мы можем быть слишком своенравными, когда раздражены. Чрезвычайно упрямыми. Но безумными?

– Безумный, как шляпник.

[15]

– Мара сложила руки, полностью уверенная в том, что говорит.

вернуться

14

Малла – второй по величине остров Внутренних Гебрид.

вернуться

15

Шляпник означает – совершенно чокнутый. Ссылка на Сумасшедшего Шляпника из «Алисы в стране чудес»

17
{"b":"181015","o":1}