Так-так-так, Кальери из «Катюши», Чепрыкин из «Астаны» и Лакомб из ISD прямо за спиной. И их грегори тоже рядом. И чего-то их многовато. После начала подъёмов половина пелотона сразу же осталась позади, а эта горка просеяла группу ещё больше, но у каждого капитана осталось как минимум по три помощника. Если не больше. Кто-нибудь из оруженосцев наверняка сидит в середине или хвосте группы и их просто не разглядеть.

  Чёрт, у этой троицы достаточно грегори, чтобы замутить атаку. И достаточно грегори, чтобы поймать любую атаку соперника. Все неспособные терпеть в гору уже давно вывались и самоорганизовались в групетто, так что у них в помощниках остались только боеспособные спортсмены и их нельзя не принимать всерьёз.

  Миша... эх, Миша, да почему же тебе так не везёт?..

  Где-то в группе затесался Чавин, но он уже давно не предпринимал попыток подняться повыше к голове и рассчитывать на него не приходится. А Артём... каким-то образом он сумел отдержаться в подъёмах вместе со всеми, но недавно он, похоже, вывалился и сейчас должен катится в одной из групетто позади. Впрочем, на него надежды мало. Чудо уже то, что он сумел так долго ехать по довольно-таки приличным горкам на профессиональных скоростях.

  И как же всё-таки хреново без радиосвязи... Вот приспичило чинушам из UCI вводить запрет на связь, теперь хрен поймёшь, что творится на этапе. Впереди едет отрыв, до него минут пять, но без подсказки Ежова после почти пятичасовой поездки не вспомнить, есть ли в этом отрыве кто-нибудь из грегори Кальери, Чепрыкина или Лакомба. И если в отрыве есть их помощники, то это уже опасно, этот человек обязательно отстанет от отрыва и, когда его капитан пойдёт в атаку, посадит его себе на колесо и повезёт на финиш, помогая оторваться от главных соперников. Эта неопределённость бесит и заставляет нервничать.

  Так-так-так, повторил Клясов, нужно расслабиться и успокоиться. Нужно вспомнить план на этап и придерживаться его. Местом для атаки мы выбрали следующую, последнюю гору, и пока что лучше не высовываться. Если на этой горе получится захватить первое место в генеральной классификации, то потом будет легче, потом нужно будет только действовать от обороны, ловить прямых конкурентов и везти своё преимущество во времени до конца гонки. И ловить соперника – намного легче, чем пытаться оторваться от него. С такой задачей, с задачей обороны своей позиции, вполне можно справиться и одному.

  Позади вскрикнул кто-то из гонщиков, и Клясов напрягся. Так, похоже, сейчас начнётся раздача. Пока что все сидели тихо, но атаки должны были начаться, и они начинаются.

  Мимо Клясова, разогнавшись по обочине, пронёсся гонщик в форме «Катюши».

  Номер-номер... Нет, это не Кальери, а его грегори. Ясно – всё, чего он пытается добиться этой атакой, – это спровоцировать и растащить оруженосцев соперников, уведя их подальше от капитанов. А если ему повезёт, то за ним погонятся сами капитаны. Растащив оруженосцев соперников и задёргав их капитанов, этот парень очень сильно поможет Кальери и даст ему шанс взять первое место в генерале. И не реагировать на атаку грегори нельзя, ибо если не пытаться его поймать, то прозвучит команда спортивного директора и гонщик пойдёт за победой на этапе. Большую часть пути он сидел в группе, сохраняя свои силы, и ему не составит особого труда догнать и перегнать измученный горами отрыв. В любом случае, «Катюша» чего-нибудь да добьётся.

  Хе, но можно всех перехитрить. Всего-то лишь и надо, что заехать с форой во времени на вершину горы. По спуску меня не догонят и перед штурмом последней горы у меня будет преимущество. Да, возьму этап и сразу захвачу первое место в генерале...

  Подобрав передачу, Клясов резко ускорился и пошёл за уезжающим вперёд гонщиком.

  – Дебил-дебил-дебил! – повторял Ежов, сидя за рулём ДжиТиАра. – Совсем мозга нет! Да что же ты творишь?! Рано! Ещё слишком рано! Да куда ты попёрся?! Ты должен был атаковать в следующей горе и идти до самого конца!

  – За дорогой следи, – посоветовал старику сидящий рядом Кокорин. – И говори потише, Вадим тебя всё равно не услышит.

  – Что соперники?

  Глянув на экран портативного телевизора, Кокорин сообщил:

  – Двинулись всеми силами в погоню. И люди из других команд тоже попёрли за Вадимом. Не, они все знают его возможности, и они его не отпустят. За ним сейчас едет примерно двадцать человек.

  – Вот дебил! – снова сорвался на крик Ежов. – Это он должен был всех догонять, а не наоборот! К вершине горы его ведь накатят! И он неслабо потратится!

  – Как будто я не знаю, – пробормотал Кокорин. – Эх, жаль меня там нету. Я бы сам поехал в погоню и Вадим просто не посмел бы лезть вперёд. А он опять повторяет одну и ту же ошибку – он слишком сильно верит в себя и недооценивает важность командной работы. – Кокорин внимательней всмотрелся в экран телевизора, где среди разноцветных велофутболок гонщиков выделялась одна – жёлтая. – О-па-па, в группе преследователей наш гонщик. Чавин, что ли? Хе, нет. Ты не поверишь, Костя, но это Артём...

  Вашу ж маму, ругался про себя Артём, куда же вы так ломанулись? Что за нафиг вообще творится? Только что все ехали в спокойном темпе, преодолевая десятикилометровый подъём, как внезапно скорость выросла и группа рассыпалась. Хорошо хоть получилось сесть на колесо последнему гонщику, а то пришлось бы пропустить всё веселье и докатываться до финиша в групетто.

  Но что же происходит? Кто-то из генеральщиков пошёл в атаку? Наверное. До этого момента ведущие группы поддерживали скорость, достаточную, чтобы накатить отрыв, и ничто не предвещало настолько резкого ускорения.

  Ну, ничего, до вершины осталось всего чуть-чуть, а там начнётся спуск, на котором можно немного отдохнуть и попытаться разобраться, что же именно происходит.

  И куда же делся Вадим? Если идти до финиша на высоких скоростях, то лучшего попутчика не найти. За месяцы тренировок возможности Клясова изучены вдоль и поперёк, вся команда заточена под него одного и ехать за ним намного проще, чем за кем-либо другим. Клясов, по крайней мере, предсказуем, а вот эти товарищи... Совсем непонятно, что от них ждать.

  Гонщики достигли вершины горы, растянулись струной по извилистой дороге и начали спускаться. Поначалу всё шло как на тренировке, и Артём использовал долгожданные моменты отдыха для расслабления забитых мышц, встряхивая ногами и почти не крутя педали, однако чем дальше спускались спортсмены, тем больше росла их скорость. Спустя минуту с начала спуска гонщики разогнались почти до сотни и буквально летели вниз, замедляясь лишь на редких, достаточно крутых поворотах.

  К середине спуска Артём напрочь забыл о том, что совсем недавно он с нетерпением ждал небольшой передышки, и мог думать только о том, как бы не потерять сцепление с дорогой, не загреметь на асфальт и не убиться. Его сердце бешено колотилось, горло пересохло от страха, а всё тело покрылось холодным потом.

  Вдобавок из-за спины едущего впереди гонщика совсем не было видно дороги, что сильно напрягало и по настоящему пугало. Не в силах и дальше лететь в неизвестность с самоубийственной скоростью, Артём немного забрал в сторону, чтобы хоть как-то видеть дорогу, и в этот момент, стоило ему лишь чуть высунуться из-за спины ведущего, он тут же упёрся в стену невероятно густого и плотного воздуха и мгновенно потерял контакт со своей группой. А все попытки догнать уносящихся вперёд гонщиков кончились ничем – сколько бы Артём ни старался, но, не имея примера для подражания, он никак не мог найти правильную траекторию вхождения в поворот и с каждой новой «шпилькой»(поворот на 180 градусов) группа удалялась всё дальше и дальше.

  – Ты не представляешь, как мне хочется тебя придушить! – брызгая слюной, с ходу наорал на Клясова Ежов, когда Вадим и Артём по просьбе старика вечером пришли к нему в номер.