Мулла — ракетчик. Зашибись просто…

— Еще бы не послали. Тут одни паки…

Сосед в мгновение просек ситуацию. Если эту местность населяют урдуязычные переселенцы из Пакистана — отношение к афганцу, каким должен быть Дост и афганскому отряду, вне зависимости от того, пуштун он или нет — будет весьма прохладным. В конце восьмидесятых, после того, как в Афганистане пришли к власти коммунисты — в соседний Пакистан устремились потоки беженцев. Там их особо никто не ждал, да и земли в Пакистане — не хватало даже для своих. Где лагеря беженцев, там и воровство, и бытовые конфликты. Пакистанские власти не выдали афганским беженцам паспорта, вынудив их нелегально устраиваться на работу — хозяева часто не платили им денег, потому что за афганца никто не будет вступаться, а бедные пакистанцы ненавидели афганцев за то, что они отнимали у тех работу. Зато пакистанцы выдали афганцам полученное от США и Китая боевое оружие, чтобы те воевали с русскими — а когда русских не стало, собрать оружие было уже невозможно. Так что тот, кто думает, что афганцы и пакистанцы едины на почве исповедования агрессивного ислама — глубоко заблуждается. Между урдуязычными пакистанцами и пуштуязычными афганцами-пуштунами существует давняя и глубокая вражда, а многие племенные боевые отряды в пакистанской Зоне Племен — созданы не для того, чтобы поддерживать Талибан — а для того, чтобы не пускать талибов на племенные земли. На этой вражде можно было бы и сыграть — только времени совсем не было.

А он ведь знает и урду и пушту и дари. И со своей бородой выглядит как афганец и намаз читать умеет…

— На каком языке идет обмен? — громко спросил Сосед

Все взглянули на него — новичка

— В основном на пушту, сэр — ответил Кузнечик, верный армейскому правилу называть сэром всякого незнакомого человека (а вдруг офицер?) — мулла Ракетчик шпарит на арабском, и есть другой обмен на арабском, но его совсем немного…

— Какова плотность сил противника по направлению к реке?

— Эй, парень, а ты кто такой? — не выдержал кто-то.

Сосед хотел ответить, но за него это сделал Раффлс

— Это мой парень, Лофти, и он служил в двадцать втором полку, в который тебя так и не взяли — сказал он

Кто-то толкнул вопрошающего в бок, и он не решился продолжать.

— Плотность сил противника… Я так полагаю, сэр, у самой реки примерно одна патрульная группа на пятнадцать — двадцать миль, сэр. Еще меньше на удалении, там основные силы сосредоточены в населенных пунктах. Отряды самообороны, сэр. Проблема в том, что если к вам привяжутся, то не отстанут, пока не загонят. А к нам уже привязались…

Для Афганистана — условия просто райские. Там на каждом шагу — либо мина, либо глаза соглядатая. Слишком мало пригодной для земледелия земли, слишком много людей, любой, даже ребенок, обнаружив патруль — немедленно сообщит. В провинции Кандагар талибов поддерживает до девяноста процентов населения. По сравнению с этим здесь — просто райские условия для поиска, можно разорвать контакт и уйти в степь и хрен догонят…

— Ты что-то хочешь предложить? — спросил один из рейдовиков

— Сейчас ночь — ответил Сосед — что если небольшая группа, скажем на двух, максимально похожих на гражданские машинах отделится от основной рейдовой группы. Кто это заметит? Пройдем быстро и чисто.

— Мы уже потеряли одну группу. Что мешает потерять еще одну?

— Если в группе будут люди, знающие язык и выглядящие как местные — проблем не будет. Просто борода подлиннее. У нас есть трофейная машина.

Кто-то хохотнул

— Те парни тоже не ногой сморкались.

— Возможно, им просто не повезло. Кто сказал, что не повезет и нам?

— Сверчок, мать твою!

Снайпер остановился. Туда ли он бежит! Не забыл ли путь?

— Сверчок!

Выстрелов больше не было…

— Сверчок?

Снайпер оглянулся на месте. Со всех сторон было болото, злое и враждебное…

Он рванул вправо, увидев что-то.

Примятые кусты, следы волочения. Кровь, уже запекшаяся на листве.

— Fuck you!!!

Снайпер пришел в себя, только когда его автомат вместо выстрела бессильно щелкнул — кончились патроны.

Крокодил, мать его!

Аллигаторы здесь были меньше по размерам, не как в Амазонии — но все же размеры были такие, чтобы атаковать человека. Вопреки общепринятому мнению — аллигатор боится людей и атакует только в самом крайнем случае, когда человек ослаблен или ранен. Но в отличие от других тварей — аллигатор имеет привычку запасать мясо про запас и атакует, даже когда не голоден — просто когда подвернулась подходящая добыча. Видимо, аллигатор привязался к ним ночью, запах крови подсказал ему, что один из идущих по болоту людей ранен. Но второй был здоров и потому он не атаковал сразу. И лишь когда он пошел к берегу, оставив товарища одного — аллигатор решил, что сейчас самое время для нападения…

Болото было повсюду. Болото смотрело на него, злое и голодное. Он был всего лишь куском мяса здесь, всего лишь элементом пищевой цепочки — и право быть на самом ее верху нужно было доказывать в кровавой схватке. Аллигатор, конечно же, давно ушел в воду — тело Сверчка он спрячет в корнях деревьев и вернется только через несколько дней, когда оно в достаточной степени разложится. Аллигаторы не любят свежее мясо — его трудно глотать и переваривать.

Ублюдок…

Снайпер это сказал про себя. И стоял тут какое-то время… неизвестно сколько. А потом — побрел к берегу, теперь уже один.

— О, Аллах… это худший день в моей жизни…

— Не говори так, брат… Аллах разгневается на тебя…

— Какого шайтана нас сюда послали? Ни одна тварь не выживет в местных болотах. Наверное… тут ничего и не было, амиру просто показалось…

— Есть кяффиры, которые умеют плавать как рыбы.

Снайпер замер, напряженно вслушиваясь в диалог. Он знал, что и арабы и афганцы панически боятся воды, потому что за редким исключением совсем не умеют плавать. Боятся они и болот, это чужое, чуждое им место, кардинально отличающееся от привычных гор и пустынь. Судя по всему — перед ними были два новобранца — а новобранцы редко отличаются ревностным несением службы. Для них — проще не соваться в гиблое место, а доложить, что здесь никого и ничего нет.

— Они, наверное, давно подохли. Если они вообще были…

— Что ты хочешь сказать, брат…

— Братья на мосту все погибли, мост никто не охранял. Как думаешь, откуда пришли эти шайтаны? От англизов? А может быть, их прислали наши соседи с того берега реки? Может, они туда и ушли и сейчас — наслаждаются харамом, в то время как мы рыскаем по этим зловонным болотам, а?

— Проклятые рафидиты,[141] пусть Аллах пошлет им болезни…

— Аллах да услышит твои слова, брат…

Снайпер слушал это, заняв позиции у дерева, половина которого росла на твердой почве, а половина — над водой, опустив туда свои переплетающиеся узловатые корни. Здесь было достаточно лиан и мха, чтобы замаскироваться — а снайпер умел маскироваться.

— Пошли отсюда, брат… Здесь нет никого… Амиру просто показалось…

— Подожди…

Слушая мягкие шаги — Снайпер с ужасом понял, что один из боевиков, которых послали проверить зеленку — идет в его сторону.

Первого — он снимет быстро, но совершенно не факт, что точно так же быстро удастся разделаться со вторым. Это не пустыня и не горы, чистой прицельной линии нет. А второму — достаточно будет дать автоматную очередь — чтобы через несколько минут сюда сбежался еще десяток — второй муджиков. И уже они — в воду лезть не побоятся, а скорее — просто забросают гранатами…

Снайпер уже достал нож, готовясь атаковать — как вдруг услышал какой-то шуршащий звук. И понял, что это такое об облегчения чуть не рассмеявшись.

— Гуфрана-кя[142]…