На другом конце линии возникла пауза.

— Ну, возможно, ты мог бы позвонить по одному номеру, — сказал Саймон.

— Так дай же его мне.

— Знаешь, об этом не стоит никому рассказывать. Организация себя не афиширует. — Саймон замолчал. Он искал номер. — Они встречаются в торговом центре «Шерман оукс». Неофициально.

— Когда?

— В пятницу вечером. Не навлекай на них неприятности.

Леда стояла у зеркала в школьной туалетной комнате, когда вошли Тиффани и Армани в полной боевой выкладке — стуча каблуками и с металлом в голосе. Леда знала, что здороваться не имело смысла. Ей объявили бойкот. Никаких слов приветствия, никаких кивков, лишь взгляды сквозь нее, если она оказывалась в их поле зрения. Тиффани и Армани не стали с ней миндальничать, когда она сообщила им, что выходит из команды. «Трусливая обезьяна» — вот самый нежный из эпитетов, которым ее наградили. Армани и Тиффани придумали свое объяснение тому, почему Леда выбыла из состязания. По их версии, Леда не соответствовала критериям отбора. Была настоящей шлюхой. И в результате уже дважды на этой неделе ребята из футбольной команды прижимали ее к стенке в коридоре, терлись о нее своими гениталиями. Ей было невыразимо плохо. Она наблюдала из-под нависшей на глаза челки, как Тиффани ударила кулаком по автомату, продающему презервативы, чтобы он выплюнул завернутый в фольгу диск, который она и швырнула Леде:

— Сунь его туда, где солнце не светит.

Все девочки, что были в тот момент в туалетной комнате, прыснули от смеха. Леда дала кондому упасть на пол и, наступив на него, выбежала за дверь. Надо было пройти через все это вместе с ними, подумала она. Дядя Джек сломал ей жизнь.

Когда в дверь позвонили, Кейт бегом бросилась вниз. Она открыла дверь перед мужчиной в форме компании «Миллер и сыновья. Покраска». Мужчина сделал отметку в блокноте. Он был молод и высок, и, вздрогнув, заметила Кейт, губы у него были гладкие, как у младенца. Он прикоснулся к кепке:

— Добрый день, мэм.

У Кейт подогнулись колени.

— Привет, — весело сказала она и отступила, пропуская его в дом. Он закрыл плечами дверной проем — сплошные мускулы и трудовой пот.

Кейт закрыла глаза и вдохнула его запах.

— Сюда. — Она махнула рукой в сторону лестницы и сама пошла следом. Взгляд ее прилип к его ягодицам.

Наверху, в спальне, он оперся своей испачканной краской ладонью о кремовую стену.

— Итак, вы хотите перекрасить стены в красный цвет?

— Да, в китайский красный. — Она указала на банки с краской в углу.

— Всю комнату?

— Да, ее надо оживить.

— Точно? — сказал мужчина, окинув взглядом белую кровать.

Кейт бесстыдно пялилась на него, тело ее напряглось. Глаза ее ласкали его худощавые длинные руки, его скульптурные ягодицы, впечатляющую выпуклость за ширинкой его потертых джинсов. Если она прикоснется к нему, что он сделает? Он женат? А это важно? И что более важно, останется ли у него еще время на то, чтобы покрасить комнату?

— Вы торопитесь? — спросил он.

— Нет-нет, не спешите.

— Я не имел в виду покраску.

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Он смотрел на нее сверху вниз, и зрачки его, два кофейных боба, горели желанием… Кейт расстегнула блузку. Он прижал ее к стене. Она закрыла глаза, когда губы его нашли ее губы, а пальцы в пятнах краски впились в ее ягодицы…

— Я начну готовиться, — сказал мужчина и направился кдвери. — Надо принести простыни, чтобы закрыть мебель и пол.

Кейт заморгала, словно спросонья, и, очнувшись от забытья, разочарованно вздохнула.

Пока он доставал что-то из своего грузовичка, Кейт порылась в ящике со своим нижним бельем. Она быстро переоделась и побрызгала себя духами. Она переживала из-за того, что он испытает разочарование, когда запустит руки в бюстгальтер. Но тут она услышала, что он снова вошел в дом. Кровь ее застыла. Ноги ослабели. Соски восстали в предвкушении.

Мужчина вошел в комнату в рабочем комбинезоне и с белыми простынями в руке. Кейт задалась вопросом о том, как она станет снимать с него этот комбинезон. В маленькой комнате она стояла рядом с ним, пошатываясь от его близости и своих желаний. Не то чтобы она планировала пойти до конца, ей просто хотелось прикоснуться к нему, поцеловать его, пойти на поводу у этого неистового чувства, такого изысканного и неукротимого. И редкого.

— Ладно, — сказал он. — Я приступаю.

Кейт кивнула, но не двинулась с места. Мужчина ждал. Она тоже ждала.

— Что? — сказал он.

Тело Кейт было в огне. В кино все это происходило куда проще — многозначительный обмен взглядами, и вот уже летят прочь сомнения и сброшенные одежды. Кейт продолжала смотреть на мужчину. Слова появлялись в ее голове и тут же исчезали.

Взгляд его прояснился узнаванием.

— Леди, — сказал он, — я здесь, чтобы работать.

Кейт покраснела до самых лодыжек.

— Могу я сварить вам кофе?

— Да. Черного. И сахару побольше.

Внизу Кейт включила кофеварку и отключила одну за другой эрогенные зоны. Она полезла в морозильник за большой банкой сливочного мороженого. Чтобы успокоиться.

* * *

Джек нашел их сидящими на скамейках перед бутиком «Виктория сикрет». Они сидели, наблюдая за непрерывным потоком юных девиц, входящих в магазин дамского нижнего белья и выходящих из него. Их было пятеро. Пятеро мужчин. Вскоре он узнал, кем были остальные четверо. Ральф — коп сорока пяти лет от роду; Эрик — тридцатилетний таксист; Таннер — восемнадцатилетний студент колледжа и Джералд — пятидесятилетний временно уволенный охранник из «Макдоналдса», который ради этой встречи не поленился приехать из самого Ирвина.[15]

Нейл, мужчина, с которым Джек говорил по телефону прошлым вечером, находясь в эмоциональном кризисе, подошел к ним с протянутой для приветствия рукой. На Нейле были штаны цвета хаки и голубая рубашка, обтягивающая внушительное брюхо. Он был совершенно лыс. Из растительности на его лице была лишь блондинистая козлиная бородка.

— Джек? Спасибо, что присоединился к нам. Подходи и будем знакомиться.

Он положил тяжелую длань Джеку на затылок и повернул его лицом к остальным.

Остальные уставились на Джека со смесью опасения и недоверия.

— Давайте поприветствуем нашего товарища.

Один за другим они салютовали ему, поднося руку к воображаемой пилотке, словно солдаты. При этом они шептали:

— Я приветствую тебя, хранитель духа, храбрый сердцем, победитель плоти.

Джек смущенно улыбнулся Нейлу. Нейл похлопал его по спине.

— Мы приветствуем парня, которому достало мужества взять в собственные руки власть над плотскими страстями тела. Разве не так, мужчины?

Мужчины не в лад что-то пробурчали. Нейл жестом указал Джеку на скамью:

— Почему бы тебе не присесть? Посмотришь, как тут все проходит, и, если захочешь, присоединишься к нам. Чувствуй себя как дома. Мы здесь, чтобы выслушать друг друга, поддержать. Это хорошая группа, верно, мужчины?

Мужчины опять невразумительно забубнили. Нейл вытащил блокнот с планшетом и сел на скамейку.

— Итак, Ральф, как прошла неделя?

Ральф закинул в рот горсть поп-корна, пожевал несколько секунд и проглотил.

— Нормально.

— Есть что рассказать?

Ральф немного подумал.

— Нет, — сказал он.

Нейл кивнул.

— Хочешь о чем-нибудь поговорить?

Ральф еще немного подумал.

— Нет.

Нейл от него отстал.

— Ладно. Таннер?

Таннер пялился на постер в витрине «Виктория сикрет».

— Таннер?

Таннер повернулся к нему со все еще открытым ртом.

— Есть о чем доложить сегодня?

— Нет.

— Нет проблем?

— Нет.

— Нет искушений?

— Вообще-то нет.

— Ладно.

Таннер вернулся к созерцанию переполненного плотью красного кружевного бюстгальтера. Нейл посмотрел на планшет.