Учитывая это тяжёлое положение громадного числа детей и все грозные последствия его, деткомиссия ВЦИК, организуя совместно с НКПросом и НКЗдравом, при деятельном участии партийных и профессиональных организаций, с 30 апреля по 6 мая с.г. «Неделю беспризорного и больного ребёнка», обращается ко всем рабочим и крестьянам и всем трудящимся Советской республики с горячим призывом придти во время её на помощь детям.

Не стесняйтесь ни формой, ни размерами вашей помощи. Помните, что только общими объединёнными усилиями широких рабоче-крестьянских масс мы можем выйти с честью из борьбы на этом тяжёлом фронте детской беспризорности.

Одновременно с этим деткомиссия ВЦИК обращается с просьбой к Исполкому Коминтерна, Профинтерну, Коминтерну молодёжи и Межрабпому взять на себя задачу информировать наших товарищей рабочих и крестьян за границей о целях и задачах настоящей кампании и привлечь их к участию.

Деткомиссия надеется, что трудящиеся за границей откликнутся на её призыв своею материально-финансовой помощью и помогут ей в борьбе с детскою беспризорностью в России.

Деткомиссия обращается также ко всем заграничным организациям помощи голодающим в России с просьбой усилить до возможных пределов свою работу в части помощи детям.

Все на помощь детям!

Председатель комиссии ВЦИК по улучшению

жизни детей Ф.Дзержинский».

Эстрада, на ней — лицом к публике — кинооратор.

— Итак, товарищи: беспризорников создали семь лет войны, четыре года империалистической и три года борьбы рабочих и крестьян за власть, борьбы против русской буржуазии, которую вооружал против нас европейский капитал.

Количество беспризорных увеличил поволжский голод. У нас, товарищи, образовалась огромная армия бездомных и — в большинстве безграмотных — детей-подростков.

За счёт сил этой армии живёт и развивается преступный мир, развращая ребятишек, превращая их в социально опасных. На борьбу с беспризорностью мы тратили десятки миллионов, но это не даёт должных результатов. Мы должны принять другие меры борьбы с этой социальной болезнью, и сегодня мы начнём борьбу. (Пауза.) Предлагаю вам, товарищи, помнить, что беспризорные дети, каковы бы они ни были, — всё-таки ещё дети.

В огромном большинстве они — сироты рабочих и крестьян. Это маленькие пролетарии, но анархисты. Наверное, вы встретите жестокое сопротивление с их стороны. Вы обязаны встретить это сопротивление сдержанно и терпимо. Каждый из вас, кто проявит грубость, а тем более жестокость в отношении к беспризорным, — будет строго наказан. Я — кончил. За дело, товарищи.

К полуразрушенному дому подъехал автомобиль, агенты угрозыска и чекисты будят беспризорных, выводят их на улицу, беспризорные энергично сопротивляются. Лёнька вырвался, бежит прочь. Чекист вслед ему:

— Эй, зря бежишь, всё равно поймаем.

Другой чекист:

— Вон ещё под воротами двое.

Из-под ворот выбегают трое, одного чекист поймал, другой — бежит, третий успел перепрыгнуть через забор.

Глухой переулок. Два грузовика. Чекисты выгоняют из ворот «хазовки» беспризорных. Один авто уже нагружен и охраняется милицией, беспризорные орут, бьют друг друга, некоторые из них плюют на милиционеров, бросают в них шапками, опорками, пытаются сорвать фуражки с чекистов. Визг, свист, ругань.

Чекист. Вам бы, обезьяны, с буржуями сражаться, а не с нами…

В числе захваченных прилично одетый Язев и Поп. Они стоят рядом и оживлённо перешёптываются. Пред ними картина боевой схватки. Чекисты и милиционеры едва справляются с мальчишками.

Вагонный двор. Милиционеры и чекисты осматривают пустые вагоны, извлекают из них сонных ребят. В стороне, под конвоем, стоят и сидят человек десять мальчишек. Один просит у милиционера:

— Дай папиросу.

— Не курю.

— Я тебя не спрашиваю: куришь — не куришь, я говорю: папиросу дай, чёрт.

Другой чекист. Хочешь, по затылку дам.

Беспризорный. Драться не смеешь.

Чекист. Верно, пацан! Ну, получи папиросу…

Двое беспризорных вскочили и бегут в разные стороны. Товарищи свистят и кричат вслед им.

Беспризорный. То-то, мы свои права знаем!

Чекисты, милиционеры смеются.

Светает. Трое чекистов ведут группу малышей, человек 20.

Из-за угла выбежал Лёнька, за ним, должно быть, кто-то гнался. Лёнька, подбегая к чекисту:

— Берите и меня.

Чекист. Шагай, сявка.

Лёнька. Я не сявка.

Чекист. Ну, урка.

Лёнька. И не урка.

Чекист. Значит — туз.

Лёнька. Дурак. Что ты, не видишь, что я маленький.

Чекист. Тузы-то старики — говоришь — а как их зовут?

Лёнька. Так я тебе и скажу, ишь ты.

Воинская площадка вокзала. У площадки вагоны 3 класса.

Подъезжают машины, разгружая беспризорных. Мальчишки проходят в ворота, между шеренгами беспризорных. Чекисты и милиционеры обыскивают их, отбирают ножи, ремни, деньги, монету бросают в какой-то чемодан, бумажные деньги — рвут в мелкие клочья, — это очень удивляет ребятишек. Мальчик кричит из окна вагона:

— Зачем червяки рвёте?

Чекист. А чтобы вам видно было: не берём себе.

Беспризорный. Ну и — дурачьё.

Внутри вагона. Тесно. Толкотня, борьба, крики.

— Поехали-и!

— Братук! Куда нас везут?

— В болото.

— Топить, как щенят…

— Эхма!

— Ребята — смирно! Слушай команду… Раз… два-три! Делай тарарам!

Выбивают стёкла из окон, орут, пытаются ломать скамьи, полки, адский шум, которому чекисты и милиция не мешают.

Внутри другого вагона. Здесь ребята постарше, настроение серьёзное. Одна из групп слушает объяснение Язева:

— Едем, конечно, в Соловки.

— Хитро сделано!

— Сразу всех забарабили.

— Всех — не всех, а тысяч пять загребли…

В дверях — чекист:

— Ребята — слушай — сейчас поезд остановится, будет прицеплен вагон с продовольствием и одеждой. Сорганизуйтесь так, чтобы всё распределить в порядке, без драк — ладно?

Молчание. Ребята недоверчиво рассматривают чекиста, удивлённо, испуганно перешёптываются. Кто-то громко говорит:

— Значит — верно: в Соловки! И-эх-х, мать…

Третий вагон. Здесь среди ребят — Лёнька, Язев, Поп, Узбек. Поезд стоит.

Поп. У меня червяк в затырке был.

Вынимает изо рта червонец, один из мальчиков согнулся, подставил спину, червонец разглаживают на его спине.

Язев. Водочки бы купить, а?

Голоса:-Верно! Дело! Хорошобыпогорчиться!

— А как отсюда вылезешь? Двери заперты, под окошками — менты.

Узбек. Пол надобно ломать! Ну? Начинай!

Язев. Правильно! Делай!

Голоса:

— Не шуми слишком. А кого пошлём?

— Лёньку. Лёнька — идёшь?

Лёнька. Обязательно!

Из-под вагона вылезает Лёнька, бежит по железнодорожным путям. Стоит на углу улицы, под фонарём, рассматривая червонец. Нерешительно оглядывается. Раздумывает: вернуться к товарищам, в вагон, или не стоит? Вернуться — наверняка отправят в какой-нибудь детдом. А может быть, и в тюрьму. Убежать с червонцем — нехорошо пред товарищами. Вероятно, убежит ещё кто-нибудь, станет известно, что он украл у «своих» — изобьют. Да и стыдно у своих воровать. Решил. Бежит по улице.

Ленька в «хазе». Какая-то баба подвязывает к его лохмам бутылки за горлышки.

Лисица. Гляди не разбей.

Лёнька. Знаю!

Лисица (бабе). Лишили нас помощников, дьяволы.