Мальчуган забрался на купол колокольни, зацепился ногами за перекладину креста и, вися вниз головой, орёт песню.

Двое ребят, изготовив рогатки, спрятались за углом стены и выбивают стёкла из окон церкви.

Кое-где, по углам, играют в карты, ссорятся, дерутся.

По двору, по саду расхаживает старший чекист, пощипывая усики, почёсывая затылок. Пробует разговориться с ребятишками, это плохо удаётся ему, — ребята настроены враждебно. Добродушнее других относятся к нему Куманёк и Лёнька. Он беседует с ними о чём-то вполголоса. Лёнька, отрицательно качнув головой, показывает ему кукиш и уходит.

К завхозу приходят проигравшиеся в карты, босые, в одном белье, требуют обмундирования.

— Что вы издеваетесь над нами? Голыми ходим! Давайте наше старое барахло!

Завхоз. Да ведь вы же видели, что мы его сожгли?

— Ничего мы не видели! Давай!

Им выдают новую форму, некоторые получают её в третий раз.

Куманёк (кричит). Ребята! Вот он где похоронен, Мартынов, который Лермонтова убил!

Лёнька. Давай сюда кости его! Давайте выроем, выкинем их из земли! Давай лопаты…

Разрывают могилу.

Язев. Бросьте, ребятишки, это — не дело покойников тревожить!

Лёнька. Боишься покойников-то? Мы на тебя, когда спать будешь, положим одного, который посвежее. И-эх, ты! Работай, братишки!

Язев в углу сада устроился на могильной плите, толчёт в жестянке уголь. Лохматый парнишка режет зазубренным ножом водопроводную трубу. Третий мальчик затёсывает полено, — делает приклад ружья. Подбегает ещё один — кричит:

— Вот — сера! Фунта два будет…

Бежит пятый:

— Братцы! Айда Мартына хоронить, — вот здорово!

Похороны Мартына. Кладбищем, между могил, идёт толпа беспризорных; впереди — Куманёк, в руках его — палка, на палке — череп. Рядом с ним Лёнька в рогоже на плечах, в изломанной камилавке [17], в руке его — маленький горшок на верёвочке, из горшка поднимается дым. Дальше — десятка полтора мальчишек с палками, концы палок намазаны смолой или сапожным варом. Зажжены, дымят. На многих ребятах — монашеские клобуки, скуфейки, на плечах рогожи, тряпьё, мешки. Орут, свистят, приплясывают:

Процессия вышла на монастырский двор, окружила помойную яму, и под свист, крик, пляску бросают череп в яму. Особенно возбуждены двое: Лёнька и Узбек.

Лёнька (Куманьку). Что теперь делать? Придумывай.

Куманёк (оглядываясь). А где менты-агенты?

Лёнька. Попрятались! Вся наша воля! Действуй.

Кабан, Язев и другие подбегают:

— Ребята! Валяй напролом. В город. Погуляем. Бери палки.

Язев. У нас шпалера есть!

Прикладывает к плечу оружие, — полено с отрезком водопроводной трубы, — зажигает спичку, из трубы извергается огонь и дым. Язев плашмя, спиной, падает на землю, часть ребятишек бросается во все стороны, — крик, свист, смех.

Кабан, как военачальник, действует в тылу своей армии, толкает ребят в спины, бьёт по затылкам, действует пинками, орёт, гоня армию к воротам:

— Айда, черти! Дружно, все сразу. Ну! Прямо на лавки, бей стёкла, хватай, что под руку попало…

Старший чекист появился откуда-то из-за монастырской гостиницы и кричит, приставив ладони рупором ко рту:

— Выдают махорку, папиросы!

В толпе — смятенье. Множество ребят обратилось вспять, окружая старшего чекиста, он что-то кричит, смеётся, указывая за угол гостиницы. Ребята бросаются туда.

Три агента арестуют Кабана, Язева, ещё троих взрослых, уводят их за ворота. Ворота закрываются. Лёнька выглядывает из-за угла.

Старший чекист ведёт Язева, за ними толпа ребятишек.

— Ну-ка, герой, раздевайся! Язев снимает блузу — под ней другая.

Старший чекист. Дальше!

Куманёк снял ещё блузу — под ней третья.

Голос. Эх, чёрт. Вроде кочна капусты.

Язев, ухмыляясь, снимает ещё одну блузу — под ней четвёртая.

Старший чекист. А штанов сколько на тебе? А куда выигранные ботинки спрятал?

Мальчики смеются.

Старший чекист. Вот, ребята, в этом и вся беда жизни: у одного — лишнее, а другой — голый.

Голос. Голый, да весёлый.

Старший чекист. Тепло — так весел, а холодно — нос повесил. Ну-ка, давайте поговорим о деле, о жизни… Вы бы сели, в ногах правды нет.

Лёнька. Правды нигде нет.

Старший чекист. А ты где её искал?

Лёнька. Везде.

Старший чекист. А как? Какую правду искал?

Лёнька. А ты какую нашёл?

Старший чекист. Вот послушай!

Беседуют. Народа собралось много. Слушают внимательно. Подходит дядя Иван, старик-сапожник.

— Нет ли охотников сапожному делу поучиться? Я бы взял человек пяток. А?

Голоса:

— Пошёл к чёрту! Проваливай, старикан, не мешай сказки слушать.

Контора тюрьмы. За столом — чекист и двое представителей тюремной администрации. Перед ними стоят и сидят человек двадцать заключённых, всё молодёжь, среди неё Сергей, Яков.

Чекист. Так вот, ребята, поняли?

Яков. Что-то мудрено…

Сергей. Трудно понять — чего тебе надо. Ну — поймали нас, потом по закону придётся выпустить.

Чекист. Верно. Выпустим, а вы снова приметесь воровать, а мы снова поймаем вас, и так будет до конца ваших дней, а конец этот — недалёк! Ведь вы будете всё хуже, придётся держать вас за шиворот всё туже — так?

Яков. Как будто — так.

Чекист. А парни вы — не глупые, здоровые, нужды-горя отведали много, знаете, почём сотня гребешков. Как будто и жалко вас. Так вот, попробуйте пожить трудом, а не воровством.

Один из группы. От трудов праведных…

Чекист…не наживёшь домов каменных! Это — известно. Так вот и сделана Октябрьская революция, чтобы власть над жизнью взял в свои руки трудовой народ. Попробуйте-ка и вы включить свои силы в работу трудового народа по строительству новой жизни, в которой единственным хозяином всей страны будет только рабочий народ. Идёт, что ли?

Голоса:

— Ну, чтоже… Ни хрена не выйдет… В тюрьме сидя — добра не высидишь, конечно… Попытаемся. Ошибёмся — раскаемся.

Просёлочной дорогой идут почти десятка полтора тюремных жителей, среди них чекист. Он настроен весело, его команда — мрачно, подозрительно оглядывается по сторонам, перешёптывается.

Усадьба бывшая Крафта. Детально показать её заброшенность, старые здания, службы, засоренный парк и так далее.

Пришли. Продолжают осматриваться ещё более мрачно.

Сергей. А где стража?

Чекист. А зачем стража?

Яков. И решёток на окнах нет.

Чекист. А зачем решёток? Хотите — живите, не хотите — бегите, это — ваша воля.

Один из группы. Фокусы какие-то…

В усадьбу въехал грузовик, привёз продовольствие: хлеб, колбасы, большой самовар, посуду. Ребята, ухмыляясь, разгружают очень лениво. Чекист, работая с ними, поторапливает: