— Чувак, да ты что! Я же больше шестидесяти штук на него уже ухлопал!

— Иначе ты так с этим домом и помрешь. Продать его не-воз-мо-ж-но. За шестьдесят тысяч его никто не купит, тем более без отделки. — Дудинскас испытывал садистское удовольствие. — Не забывай про декларацию о доходах. Где у нас можно официально столько заработать? За пять — тоже не купят. Не забывай про оценочную комиссию. Кто поверит, что, купив за шестьдесят, ты продаешь за пять... Обвинят в махинациях... И даже бесплатно не возьмут — опять никто не поверит...

Агдаму Никифоровичу эта история не понравилась. Зачем ее Дудинскас теперь рассказывает? Зачем хорохорится, будто и впрямь знает какой-то выход; к чему эти издевки? Агдам Никифорович обиженно сопел... А вот Паша Марухин, он оказался тут как тут, выслушал про трудности Гляка с удовольствием: в свое время он тоже участок купил, но вовремя остановился, ничего не построив.

— Дудинскас прав, — заключил Паша Марухин, как всегда, компетентно. — Тут ведь такие свои правила. Даже купив дом за пять тысяч, налоги придется заплатить с его полной оценочной стоимости. В оценочной комиссии ведь хоть и сволочи, но не идиоты. Они не больными в этой психушке, а санитарами.

— В том-то и фокус, что продать фирму нужно бесплатно, — сказал Виктор Евгеньевич.

От такого главный бухгалтер замер. Он даже рот забыл закрыть.

— Где ты найдешь такого психа? — безнадежно спросил Станков. — Хорошо твоему Жукову, когда ничего за душой...

— Найдем, — уверенно сказал Дудинскас. — Есть только одно обстоятельство, которое нас связывает, — это наша собственность. Ежу понятно, что ее у нас никто не выкупит. И даже бесплатно не возьмет... Если... Если, конечно, мы не отдадим еще кое-что в придачу.

— В придачу, Виктор Евгеньевич, у нас только долги. И никакой собственности, кроме ваших фантазий.

Это произнес Агдам Никифорович. Уже совсем обреченно сказав об «Артефакте» — «у нас». С некоторым опозданием в нем проснулся соучредитель. И не по его вине...

В подтверждение сказанного Агдам Никифорович протянул Дудинскасу какой-то конверт:

— Вот... Я не хотел вам говорить.

— Что это?

— Определение суда о возбуждении дела об обращении взыскания. А документики можете посмотреть. Вы ведь теперь ответчик.

«В хозяйственный суд исковое заявление

(об обращении взыскания на имущество)

— В связи с тем, что ответчик не согласен с актом проверки... — начал Дудинскас.

— Так прямо и написано? — ахнула Ольга Валентиновна.

— Все верно, — сказал Станков. — В связи с тем, что не согласны, получите.

После дополнительной проверки ответчику начислены и предложены к уплате следующие платежи за два календарных года, в том числе:

1. Финансовая санкция в размере заниженной балансовой прибыли.

Фин. санкция в размере 10% суммы доначисленного налога на прибыль.

2. Фин. санкция в размере доначисленного НДС[97].

Штраф в двойном размере от суммы доначисленного НДС.

Фин. санкция в размере 10% доначисленного НДС.

3. Фин. санкция в размере доначисленного налога на недвижимость.

Штраф в двойном размере от суммы доначисленного налога на недвижимость.

Фин. санкция в размере 10% суммы доначисленного налога на недвижимость.

4. Фин. санкция в размере 10% суммы доначисленного сбора на содержание государственной пожарной службы.

5. Фин. санкция в размере доначисленного чрезвычайного налога.

Штраф в двойном размере от суммы доначисленного чрезвычайного налога.

6. Фин. санкция в размере 10% доначисленного налога на доходы.

7. Фин. санкция в размере 10% доначисленного налога на фрахт.

8. Штраф за превышение установленного лимита.

9. Штраф за нарушение порядка приема наличных де нежных средств.

А также (за два года):

1. Сумма доначисленного налога на прибыль.

Пеня на эту сумму.

2. Сумма доначисленного НДС.

Пеня.

3. Сумма доначисленного налога на недвижимость.

Пеня с суммы.

4. Пеня за несвоевременную уплату сбора на содержание государственной пожарной службы.

5. Сумма доначисленного чрезвычайного налога.

Пеня с суммы.

6. Сумма доначисленного налога на доходы.

Пеня с суммы.

7. Сумма доначисленного налога на фрахт.

Пеня с суммы.

8. Сумма доначисленных отчислений во внебюджетный фонд на содержание детских дошкольных учреждений.

ИТОГО по акту проверки: 2 556 534 000 (два миллиарда пятьсот пятьдесят шесть миллионов пятьсот тридцать четыре тысячи) рублей.

В целях обеспечения исковых требований нами наложен арест на имущество ответчика. На основании ст. ст. 7,8 Закона РБ «О государственной налоговой инспекции»

ПРОШУ СУД:

вынести решение об обращении взыскания на имущество (оборудование, инвентарь, транспортные средства, здания, хозяйственные и иные постройки) ответчика, принадлежащее ему на праве собственности, для погашения задолженности перед бюджетом.

Начальник налоговой инспекции Хулуенок»

— А почему не ровно два с половиной миллиарда? — спросил Дудинскас, прочитав документ вслух. Его как бывшего сценариста повороты сюжета и подробности всегда увлекали... — Что это еще за пятьдесят шесть миллионов, пятьсот тридцать четыре тысячи?

— Тут у них вышел перебор, — сказал Станков. И повернулся к Агдаму Никифоровичу: — Скажите, а почему вы не хотели об этом нам рассказать?

Агдам Никифорович по-крестьянски шмыгнул носом, даже рукавом утерся:

— Думал, как-нибудь обойдется...

А теперь вот решил-таки сказать. В придачу ко всему ранее сказанному.

Сюжет фильма с таким названием запомнился Дудинскасу навсегда. Там банковский клерк, у него аллергия на деньги. Он работает в перчатках и все равно чешет руки, начиная считать чужие деньги. Решает ограбить миллионера-мясника. Начинает с того, что ворует у того любимый разделочный нож, когда миллионер, «отводя душу», работает в одной из своих мясных лавок. Потом забирает драгоценности его любовницы, а заодно и любовницу...

При этом мясник-миллионер попадает в капкан: иск по страховке он объявил на сумму вдвое больше стоимости украденных драгоценностей. Теперь, если преступника найдут и обман вскроется, тюрьма ждет не только его, но и мясника-миллионера. Поимке вора и возвращению драгоценностей он уже был бы и не рад, но попал в зависимость от клерка, постепенно входящего во вкус и наглеющего.

Мораль в названии: в обществе, где все воры, никакой собственности нет и не может быть, отобрать ее у любого — не кража.

Дальше — больше. Когда они встречаются и миллионер, уже на все согласный, взмолившись, спрашивает своего мучителя, сколько ему нужно, чтобы тот от него отстал, грабитель-садист отвечает: «Все!» И забирает у него бумажник, авторучку, брелок... И тогда мясник его убивает.

Оказывается, отнимать все иногда опасно: жертву это отвязывает и может толкнуть на отчаянный шаг.

Премьер-министру Республики Лонгу

Личное

Уважаемый Сергей Степанович!

По ходатайству Главному Инспектору об освобождении от штрафов нам отказано.

Это вместе с санкциями Службы Контроля и арестом имущества практически полностью уничтожает «Артефакт».

Зная Вас давно и уважая как честного человека, я понимаю степень Вашей занятости важнейшими государственными проблемами, рядом с которыми судьба сотни-другой человек и маленькой фирмы с нулевыми доходами — мелочь.

Тем не менее я снова обращаюсь к Вам в убежденности, что история уничтожения или сохранения «Артефакта» носит государственный характер и достойна Вашего внимания. Не только потому, что деятельность «Артефакта» всегда была на виду, и его «погребение» вызовет политический резонанс, а вместе с «Артефактом» будут похоронены проекты, приносящие некоторую пользу нашему неоперившемуся государству. А еще и потому, что всякое публично и цинично совершаемое безумие калечит, уродует людей, уничтожает в них веру и оптимизм. И оказывается в итоге важнее любых интеграционных и прочих государственных и межгосударственных процессов, которыми Вам приходится заниматься.