Я перешёл в третий, а Маня шла в первый класс.

Первого сентября в городе цветов было, как на Первое мая. Все мамы нашего двора купили большие букеты. Им хотелось, чтобы мы понесли их в школу.

По этому поводу в сарае состоялся особый разговор. Ахмадей советовал идти без букетов.

— Пусть девчата носятся с цветами, а нам что! — подтвердил Яша.

Так и порешили. Даже Искандер поддержал нас, хотя с нами не сговаривался.

— Как-то неудобно идти с цветами, — сказал он. Фатыма этим ничуть не огорчилась. Она разобрала оба букета и сделала один.

Перед тем как выйти на улицу, я сбегал за сарай и в своём новом костюме повалялся на травке. Удостоверившись, что брюки испачканы и на них не осталось складок от утюга, я догнал наших мальчишек.

— Куда бросим букеты? — спросил Яша.

— В канаву, — посоветовал Ахмадей. — И давайте вместе. Раз, два, три…

Покончив с этим делом, мы вразвалку зашагали к школе.

В первый день Маню провожала её бабушка, которая несла портфель с двумя блестящими замками.

Как я потом узнал, учительница понравилась Мане. Но вот беда: с первого раза трудно высидеть целых три часа за партой. Маня быстро устала. Кроме того, она проголодалась. Свой завтрак она съела ещё во время первой перемены.

На третьем уроке Маня начала торопливо собирать свои книги. Потом, выйдя из-за парты, направилась к дверям. Все девочки с удивлением смотрели на неё.

— Ты, Маня, куда собралась? — спросила учительница.

— Я проголодалась, — объяснила Маня. — В это время дедушка садится кушать. Я тоже схожу поем. Я вернусь, честное слово!

Весь класс дружно засмеялся. Однако учительница сказала:

— Нельзя смеяться, когда человек ошибается. Маня ещё не знает, что нельзя уходить с урока. Дети, успокойтесь. Мы скоро закончим уроки и все пойдём домой.

Так начался для Мани её первый школьный день.

Изо дня в день я ожидал, когда же Фатыма начнёт нас воспитывать, но так и не дождался. Свои девчонки доставляли ей массу хлопот.

Начну с субботника.

Дядя Яфай с моей мамой организовали субботник по уборке двора. На работу вышли многие взрослые. Не отстали и мы. Среди нас не оказалось только Зуляйхи.

— Я не представляю себе, чтобы девчонка могла быть такой несознательной и отсталой! — заявила Фатыма.

Маня всегда жалела людей, попавших в беду, поэтому она спросила:

— А может, Зуляйха вовсе не знала, что субботник? Она была только первоклассницей, поэтому не умела быть принципиальной.

— Зуляйха смотрела в окно, когда мы работали! — рассердилась Фатыма. — Такая девочка позорит нас перед мальчишками, и вообще… ленивые люди…

От волнения Фатыма запнулась и не смогла договорить.

Когда потом Зуляйха вышла во двор, все девочки набросились на неё. Но она расплакалась и рассказала, как было дело:

— Я хотела выйти на субботник, но меня не пустила мама. «Не смей рвать обувь, сиди дома!» — приказала она. Ведь меня даже в кино не пускают!..

Тут все вспомнили, что у Зуляйхи не родная мать. Девочки растерялись и пожалели подружку — не стали наказывать.

Фатыма всё время добивалась, чтобы девочки учились лучше мальчиков, только на пятёрки и четвёрки.

— Как же мы начнём воспитывать наших мальчишек, если сами не сможем показать пример? — спрашивала она у своих подруг.

Но случилось так, что Зуляйха опять подвела: она получила двойку по русскому языку. Узнав об этом, Фатыма расстроилась. Собрав к себе на квартиру подруг, она объявила:

— Пусть ко мне с двойками не ходят! Когда исправят отметку, то пожалуйста.

Услышав это, её мама напомнила:

— Зуляйха всего год как живёт в городе. Ей трудно учить русский язык. В её возрасте я сама не знала ни одного русского слова. Как мне кажется, вы ей обязаны помочь лучше учиться, а не отказываться от неё. Если это не так, то ради чего вы дружите?

Вот так, не особенно гладко, шли дела у наших девочек, а тут ещё произошла некрасивая история с Люцией…

Когда заболела Мария Ивановна, учительница по литературе, весь класс искренне огорчился.

— Давайте сходим к Марии Ивановне и узнаем, как она поправляется, — предложила Фатыма.

Многие девочки пятого класса «А» поддержали её предложение, а Люция расстроилась, что не ей первой пришла эта мысль.

— Подлизываются! — сказала она про девочек. — Я никогда не была угодницей и не буду.

Но про себя решила: «Опережу их и так помогу Марии Ивановне, что она во веки веков не забудет!» По пути домой Люция заглянула на службу к папе.

— У нас заболела Мария Ивановна. Она одна, и к ней надо послать доктора. Самого лучшего, потому что она хорошая учительница и все мы её любим, — сказала она отцу.

Папа согласился с ней:

— Это доброе дело. Охотно Исполню твою просьбу. Я сейчас позвоню лучшему доктору. А ты знаешь её адрес?

— Она живёт на улице Гафури, дом пять.

Отец позвонил, а потом вызвал тётю с красными губами:

— Отведите мою дочь в буфет и купите ей шоколадку. А ко мне никого не пускайте. Я очень занят…

Всё это я знаю потому, что Люция сама рассказала мне. Она была очень довольна и говорила, что, конечно, никому в голову не придёт послать Марии Ивановне профессора.

…Мария Ивановна жила в маленькой комнате. Поэтому все девочки, которые пришли навещать её, при всём желании не могли вместиться там. Фатыма разделила их на четыре группы, и они входили в комнату по очереди.

За полчаса девочки прибрали комнату, сбегали за водой, из аптеки принесли лекарство.

— Спасибо, что навестили, — говорила растроганная Мария Ивановна. — Теперь не задерживайтесь. Завтра рабочий день. Я выйду на работу дней через пять. Готовьтесь по литературе, буду спрашивать строго!..

На другой день Люция рассказывала в коридоре о том, как Фатыма подлизывается к Марии Ивановне.

— Она легко хочет заработать пятёрки, — говорила Люция. — Даже полы мыла, обед готовила учительнице. Настоящая подлиза!

Когда эти разговоры дошли до Фатымы и её подруг, все очень огорчились. Они ходили к Марии Ивановне не из-за отметок. Им даже в голову не пришло подлизываться. Да этого не позволила бы и сама Мария Ивановна. Может быть, не надо было прибирать комнату или носить воду? Может быть, пионерам положено помогать только старикам или инвалидам?

Больше всех огорчилась сама Фатыма и решила посоветоваться со своей мамой.

— Ты правильно сделала, дочка, что побывала с подругами у больной учительницы, — сказала её мама. — Ты сделала добро. Хорошо и то, что пошли всем классом.

— Не всем классом, — поправила Фатыма. — Некоторые не пошли и теперь меня обзывают подлизой.

— Это неправильно, — решила мама. — Умные люди не оценят дурно ваш поступок.

Но самое интересное произошло после того, как Мария Ивановна выздоровела. Придя в класс, она сказала:

— Конечно, спасибо Люции, что она попросила своего папу прислать ко мне профессора. Но ещё больше я признательна тем девочкам, которые навестили меня в тяжёлый час болезни. Всю жизнь будьте чуткими и внимательными к людям! Благородство всегда украшает человека.

Так всему классу стало известно, что Люция тоже сделала доброе дело, но Фатыма осуждала её.

Я тоже думаю, что это было не совсем доброе дело: ведь Люция просто хотела, чтобы все видели, какая она добрая.

Ахмадей точно в воду глядел: в шкале у него скоро начались неприятности. Только не из-за девочек, как он думал раньше, а совсем из-за другого.

Конечно, у Ахмадея очень много недостатков. Скажем, его привычка драться. Я её как-то не одобряю. Ведь живут же другие люди без драки. Я часто думал про это и вот до чего додумался: если бы все люди стали драться, как Ахмадей, — вот пошло бы дело!.. Стоит, скажем, милиционер на посту, видит — пешеход не там улицу перешёл. Подбегает он к пешеходу — и раз его в ухо! Тот — милиционеру сдачи, и начнут они тузить друг друга!.. Движение на улице остановилось, машины гудят, проехать не могут. А водителям, конечно, не нравится стоять на месте. И вот вылезают они из машин и тоже давай колотить виновников задержки…