— Значит, Борзого тоже придется убрать… — произнес Север как бы про себя. — Ладно, братуха, говори адрес твоей явочной хаты. Ступай туда и жди. Часа через три явлюсь. Будем с Львивченко замиряться…

По названному Умником адресу Север явился действительно часа через три.

— Патрули сняты! — весело сообщил он. — Ни одного мента вокруг вокзала не наблюдается. Можно звонить Тарасу.

Умник, нетерпеливо ожидавший подельника все это время, нервно забарабанил пальцами по столу, за которым сидел.

— Может, отыграем назад, а, Сатир? — попросил он уныло. — Вернемся, оправдаемся перед Корветом, оторвемся… А?

— Никаких «назад»! — решительно сказал Север. — Давай сюда телефоны Львивченко, да начнем, помолясь.

— Вот они, — Умник пододвинул Белову по столу бумажку с несколькими записанными на ней телефонными номерами. — Верхний — в отдел, Тарас, наверно, сейчас там… Может, не будем, Сатир, а? — выкрикнул он почти умоляюще.

— Ты сдохнуть хочешь? — рявкнул Север яростно. — Ведь обсудили ж все! Ведь понимаешь — угробит нас всех Корвет, если мы ничего не предпримем. Чего ж ты ссышь-то, как начинающая блядь на «субботнике»?

— Да не ссу я… — пробормотал Умник. Лицо его в этот момент напоминало маску Пьеро.

— Все, кончили базар! — приказал Север. — Говори лучше — у Львивченко в отделе телефон с определителем номера?

— Да, конечно, — кивнул Умник. — Но это неважно. Эту хату Тарас все равно знает, сколько раз здесь бывал…

— Ну и черт с ним тогда! — махнул рукой Север. — Пусть усвоит, что мы его не боимся!

Он взял телефонный аппарат, набрал номер. Ответили довольно быстро.

— Майор Львивченко слушает! — голос звучал с характерным хохляцким прононсом.

— Тарас Леонтьевич? — осведомился Север спокойно. — Здравствуйте. Это Сатир вас беспокоит. Вам уже рассказали про меня?

— Рассказали, — ответил Львивченко сдержанно.

— Ну вот и отлично. Давайте встретимся, Тарас Леонтьевич. Вы ведь знаете, где я, по номеру догадались? Вот и приходите, мы с Умником очень вас ждем. Только приходите один.

— Я приду с охраной! — заявил Тарас непререкаемо.

— Да пожалуйста, — усмехнулся Север, — если так уж боитесь. Только не притаскивайте с собой десяток мордоворотов с автоматами. Разговор у нас будет конфиденциальный.

— Ладно, возьму двоих, — согласился Тарас неохотно. — Но учтите, господин Сатир: остальные будут меня страховать.

— На здоровье! — рассмеялся Север.

— И если со мной что случится… — продолжал Львивченко.

— Помилуйте, Тарас Леонтьевич! — Север рассмеялся еще пуще. — Если бы я хотел вас убить, зачем мне заманивать вас в ловушку? Вы же ходите по улицам время от времени, меня в лицо не знаете, а как я стреляю, ваши парни вам, надеюсь, рассказали. Да захоти я завалить вас, я завалю, когда мне заблагорассудится!

Львивченко аж поперхнулся.

— Наоборот, вы мне нужны живой! — продолжал Север. — Я хочу делать с вами совместный бизнес! Так что приходите смело.

— Хорошо, я приду, — Львивченко повесил трубку.

Объявился он приблизительно через полчаса — квартира находилась недалеко от вокзала. Сопровождали Тараса Андрий и Мыкола — те самые менты, что совсем недавно распрощались с Беловым.

— Заходите, — предложил Север вновь прибывшим. — Проходите в комнату, — он качнул дулом револьвера в соответствующую сторону.

Все пятеро расселись в комнате вокруг овального стола.

— Вы доверяете своим людям? — спросил Север Тараса, кивая на Мыколу и Андрия. — Они не болтливы? То, что я хочу вам предложить, очень серьезно…

— Прежде чем выслушивать ваши предложения, уважаемый, как вас там… Да, уважаемый Сатир, я хочу получить гарантии того, что мой племянник Павел будет отомщен! — заявил Тарас резко.

— Будут гарантии, — кивнул Север. — На днях или раньше я положу труп Корвета на то самое место, где вы обнаружили тело Павло Крысюка. Устроит вас это?

— Нам нужен еще один, — мрачно влез Мыкола. — Тот, кто спускал курок. Кто это был?

— По-моему, ваши люди забываются. — В голосе Севера звучал металл. — Они влезают в разговор без разрешения. Мои братки никогда себе такого не позволяют! — Он мотнул головой в сторону Умника. — Я вижу, в вашей «семье» не уважают старших, господин Львивченко!

Столь жесткая отповедь подействовала на Тараса, словно ушат холодной воды. Майор резко обернулся к Мыколе.

— Не лезь поперед батька! — рявкнул он и снова, уже мягче, чем раньше, обратился к Белову: — Простите его, Сатир. Просто парень очень переживает из-за гибели брата. Но скажите — вы знаете, кто стрелял в Павлика?

— Знаю. Некто Борзой. Известен вам такой?

Мыкола опять хотел что-то вякнуть, да вовремя заткнулся.

— Известен, — подтвердил Тарас. — Верный пес Корвета. Я так и думал. И как мы поступим с ним?

— Мне Борзой не нужен, — высокомерно сказал Север. — И даже мешает. Я положу его труп рядом с трупом Корвета. Это, надеюсь, вас устроит?

— Устроит полностью! — заверил Тарас. — Но все наши сегодняшние соглашения, если мы их достигнем, я буду считать состоявшимися не раньше, чем это произойдет!

— Согласен, — качнул головой Север. — Надеюсь, вступительная часть нашей беседы окончена? Можно переходить к деловой?

— Переходите, — кивнул Львивченко.

— Прежде чем приступить к главному, я хочу еще раз уточнить: достаточно ли вы доверяете своим людям? — повторил Север свой первоначальный вопрос. — Я имею в виду не их верность лично вам, в ней-то я как раз не сомневаюсь. Я имею в виду их способность не болтать зазря языком. Ибо дела, о которых я поведу речь, обещают миллионы баксов…

— Хлопцы, выйдите, — кратко приказал Львивченко.

— Но батя… — начал было Мыкола.

— Выйдите! И лучше не просто в коридор, а на лестницу! — рассердился Тарас. — Я вполне контролирую ситуацию, не волнуйтесь за меня. Выйдите!

Парубки обиженно вышли. Север слышал, как за ними захлопнулась дверь квартиры.

— Итак, перехожу к делу, — начал наконец Север. — Недолго пробыв в «семье» Корвета, я понял, что наш «папа» играет нечисто. Он держит братву в черном теле, денег пацанам дает мало. Да и вообще ребята получают лишь объедки с барского стола: если выпивка, то только та, которую позволяет покупать Корвет, то есть самая дешевая; если женщины, то только бесплатные, подконтрольные «семье» проститутки. Правда, Корвет говорит про «общак», но кто его видел, этот «общак»? Из братвы никто. Отсюда я делаю вывод, что либо доходы бригады не столь уж велики, либо «папа» собирается элементарно кинуть своих «деток». Прикарманить весь «общак» единолично. И последние его действия, то есть самоубийственный для «семьи» приказ истребить весь ваш отдел, мои предположения подтверждают. Корвет хочет, отомстив вам, Тарас Леонтьевич, за непочтение к его особе, еще и избавиться от братвы руками милиции. А после сдернуть отсюда с «семейным общаком». Ведь в лицо его знают только ваши сотрудники, Тарас Леонтьевич? Городская милиция с Корветом лично не знакома? Данных его не имеет — фотографий там, отпечатков и прочее?

— Не имеет, — подтвердил Тарас. — Впрочем, его отпечатков нет и у нас. Только портрет.

— Тем более я прав. Корвет избавляется от свидетелей в лице ваших сотрудников. Благо, вы сами дали ему повод…

Львивченко, до сих пор слушавший внимательно, не перебивая собеседника, вдруг взорвался:

— Послушайте, милый мой Сатир, зачем вы мне все это рассказываете? Какое мне дело до внутренней кухни вашей бригады? Чушь какая-то!

Север и впрямь излагал свои соображения не столько для Тараса, сколько для Умника. Нарочно не непосредственно ему, а как бы третьему лицу. Север знал: так до человека порой доходит лучше, чем в лоб.

— Вы говорили о деле на миллионы баксов! — кипятился Львивченко. — А несете, простите, херню о том, что ваш шеф вас всех кидает! Совершенно неинтересную мне херню! Корвет — жулик?! Вот ведь новость, тоже мне!