Боже мой!.. Ведь Газават весьма близко знаком и даже дружен с Иваном Саратовским, вспомнил Север, А Иван последнее время занимается наркобизнесом и ищет наиболее дешевый «товар»! У Газавата вчера была деловая встреча с кем-то, и если предположить, что этот кто-то — Иван…

Север яростно скрипнул зубами. Ну конечно, Газават рассказал приятелю о своей намечающейся женитьбе и похвастался Милкиным танцем, как же иначе! А Иван сразу понял, кто такая Гюрза на самом деле! И поведал об этом Газавату! Суки, суки, блатня поганая!

Север взглянул на радиоприбор. Тот показывал, на каком расстоянии от него находится Мила и в каком направлении ее искать. Перед внутренним взором Белова возникла карта города и окрестностей. Та-ак! Значит, этот выблядок повез Милку не на гостевую виллу, а на деловую, где он, по словам Романова, пытает неугодных электричеством. «Ну, ты мне за это заплатишь, скот вонючий!» — подумал Север.

Милку надо срочно спасать! Немедленно! Надо позвонить Умнику, поднять братву, надо мчаться в газаватовский особняк, штурмовать его надо…

И тут Север наконец остро почувствовал притаившуюся за углом смерть.

Мысли пронеслись в голове стремительным роем. «Похоже, я, как последняя дубина, едва не подставил Милку! — лихорадочно соображал Север. — Если б не ее сигнал, меня бы прямо здесь убили! А моя жена досталась бы Газавату! Ну нет, подонки, не дождетесь! Интересно, кто меня выдал? Только Романов, больше некому! Ладно, ты свое получишь, предатель! Но что делать сейчас?!»

Север бесшумно вернулся к своей квартире, умудрился совершенно неслышно отпереть замки и открыть дверь. Вошел внутрь. Из кухни принес швабру, нацепил на нее свой запасной свитер, сверху прикрепил шляпу, а снизу привязал штаны. Получилось некое подобие человеческой фигуры. С нею в руках Белов так же беззвучно вернулся в коридор. «Нужно проверить, не обмануло ли меня чутье, действительно ли здесь засада», — рассуждал Север.

Бойцы Газавата, поджидавшие Белова, чуть ли не тряслись от напряжения. Их указательные пальцы на спусковых крючках «Кедров» давно побелели. «Ну когда же, когда же он выйдет?!» — твердил про себя каждый из пяти камуфляжников.

Север почти физически ощущал это исходящее из-за угла напряжение. Именно на него-то он и рассчитывал.

Держа наготове револьвер, Белов плавно выставил на обозрение бандитам свое наспех сварганенное чучело. Тотчас по нему хлестнули автоматные очереди — Север едва сумел вовремя отдернуть руку. Раскромсанное пулями чучело вмазалось в противоположную стену и рассыпалось клочьями одежды и дерева. На миг огонь стих. И в этот миг Север выскочил из-за угла и пятью выстрелами прикончил всех пятерых псевдоспецназовцев.

Однако тут же в подъезд с обеих сторон ломанулись камуфляжники с «Кедрами» на изготовку. Но бандиты не успели открыть пальбу: оставшимися в барабане двумя пулями Север уложил еще двоих и кинулся обратно к себе в квартиру. Захлопнув за собой дверь, он схватил телефонную трубку. Она молчала. Белов присел на корточки и привалился спиной к стене. Обложен. Со всех сторон обложен… А Милка взывает о помощи!

— …Черт! Сорвалось! — почти прорыдал Ватин, выслушав сообщение по рации. — Этот поганый монстр, этот Север гребаный завалил семерых наших, а сам укрылся в квартире! Чтоб его!..

Он снова схватил рацию.

— Пацаны! Срочно вырубите ему телефон! С концами вырубите, чтобы он не смог вызвать своих на подмогу!

— Уже, бригадир! — отозвалась рация. — Мы это сделали, как только началась пальба. На всякий случай.

— Молодцы… — устало вздохнул Ватин, отключаясь.

— Что же нам теперь делать? — произнес Попугай обалдело.

— Не знаю! — Ватин яростно впечатал свой правый кулак в левую ладонь. — Не знаю, ч-черт! Есть один способ…

— Какой?! — встрепенулся Попугай.

— Газовые гранаты… Швырнуть во все окна, там, внутри, станет не продохнуть… Любой отрубится…

— А почему ты сразу так не сделал? — удивился Попугай.

— Да мне казалось, то, что мы применили сначала, надежнее! — выкрикнул Ватин отчаянно. — Грохнули бы его сразу, и все! А он!.. Действительно, дьявол какой-то!

— Его бы боевыми гранатами садануть, — предложил Попугай. — Боевые-то надежней газовых…

— Нельзя. Стены дома могут обрушиться, будут жертвы… А тогда здесь точно появится бригада оперов из областного РУОПа, а то и московского. — Ватин сокрушенно покачал головой. — Если б не это, тогда конечно… А так даже боевые газы использовать нельзя, могут отравиться жильцы дома.

— Значит, только слезогонку?

— У нас есть штука покруче… В Америке ее использовали для разгона особо злобных демонстраций…

— Так применяй! — воодушевился Попугай. — Отключим его, а потом… А что потом?

— Потом Саня Крючок отопрет дверь, и наши пацаны в респираторах туда войдут, найдут его… Дальше дело техники.

Попугай потер руки.

— Спекся, считай, знаменитый Север! И все же я не врублюсь, почему ты сразу не использовал газ!

— Да отстань ты, идиот! Не твоего ума дело! — выкрикнул Ватин злобно и досадливо. — Заткнись, баклан!

Попугай замолчал. Однако молчал он недолго.

— Чего же ты ждешь, бригадир? — дернул он за рукав задумавшегося Ватина. — Приказывай пацанам бросить гранаты, давай…

— Видишь ли, братан… — проговорил Ватин медленно. — Слыхал я одну телегу, что якобы этот Север… Но нет, не может быть! Не будем суеверными! Ты прав, братуха, надо отдавать приказ!

Ватин распорядился по рации, и вскоре к окнам беловской квартиры начали подбираться парни с гранатами в руках…

— Итак, твой муж — Север Белов! — насмешливо процедил Газават, в упор глядя на Милу. — Кого ты хотела обмануть, подстилка драная? На кого потянула со своим бабьим куриным умишком? Дрянь, дешевка! Ишь, проститутка, а туда же! Уж работала бы дыркой своей, а не пыталась думать головой! Это тебе не по силам!

Мила вскинула глаза. Из них на Газавата словно брызнул острый колючий холод.

— А я дыркой и работала! — надменно произнесла девушка. — И ты ради моей дырки на все был готов! И если бы случайно не вычислил меня, если б не встретился вчера с Иваном Саратовским, то завтра или через неделю плясал бы под мою дудку, как цирковой медведь! И все свои секреты мне бы выложил, не сомневайся!

— Ах ты!.. — задохнулся Газават.

— Заткнись — резко, словно хлыстом хлестнула, выкрикнула Мила. — Ты что, вообразил себя гением?! Мозговым центром мира, солью земли?! Да ты просто тупой блудливый самец, одержимый жаждой трахаться, как кабан перед случкой! У тебя хрен вместо мозгов, и думаешь ты хреном! Нижней головкой, а не верхней! Ха! Он считает себя высшим существом! Ха-ха! Думаешь, тебя было трудно охмурить?! Как бы не так! Да я просто дергала тебя за твою похоть, и ты шел за мной, как слепой кутенок! И пришел бы туда, куда я приведу, пришел бы счастливым бараном на бойню! Тебе просто повезло, кобель позорный!

— Вон как ты заговорила… — Газават даже несколько оторопел. Все же он впервые сталкивался с такой женщиной и не мог не признать ее правоту. А следовательно, и ее превосходство над собой. Это и бесило его, и одновременно восхищало.

— Да, я заговорила так. И что ты намерен делать дальше?

Мила произнесла свои слова презрительно, с какой-то ужасно обидной иронией. Газават вдруг понял: девчонка ни капельки его не боится. А это тоже было непривычно, тоже оскорбляло и тоже невольно восхищало.

— А что мне с тобой делать? — Николай попытался сохранить лицо. — Что захочу, то и сделаю. Например, прикончу.

— Ой как страшно! — фыркнула Мила.

— Умирать-то можно по-разному… — процедил Газават. — Бывает такая смерть, когда именно ее, смерти, ждешь, как избавления…

— Совсем запугал ты бедную девушку, Газаватик! — брезгливо бросила Мила. — Ща плакать начну. Голосить, рыдать и умолять. Неужели ты, мурло блатное, ни разу не слыхал, что Алая Роза ничего не боится?

— Забоишься!.. — пообещал Газават многозначительно.