Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Взяв из рук гвардейца пистолет — все тот же «люгер», Ибрагим-Шах протянул его Бежецкому.

— На. Пристрели их своей рукой.

Рубчатая рукоять была на расстоянии протянутой руки. Только положить на нее ладонь и нажать на спуск… И все проблемы решены — Махмуд снова на троне, как единственный наследник. Но можно ли потом отмыться от такого греха: убийства человека, разделившего с тобой кров и хлеб?.. Да что там — спасшего тебя. Каким бы чудовищем он при этом ни был…

— Я солдат, ваше величество, — твердо взглянул в глаза Ибрагим-Шаху Александр, — а не палач.

— Ну, как знаешь… — Эмир пожал плечами, сам взял пистолет, долго выцеливал — ствол ходил в нетвердой руке по странным траекториям — и опустил руку. — Совсем плохо стал видеть, — пожаловался он. — Наверное, надо заказывать очки. Давай ты, — сунул он оружие обратно гвардейцу, едва не прострелив тому живот.

Худощавый офицер хищно улыбнулся, вскинул «люгер» и три раза нажал на спуск, как в тире. Стоны смолкли мгновенно.

— Видал? — торжествующе обернулся эмир к Саше. — Вот у меня какие орлы! Уверен, что всех троих — точно в лоб! Пойдем взглянем?

— Увольте, ваше величество…

— Ну, ты какой-то вялый сегодня, мой друг. — Ибрагим-Шах не скрывал разочарования. — Стрелять не хочешь, смотреть не хочешь… Ладно, пойдем к столу, а то у меня что-то в горле пересохло… Как тебя звать, молодец? — вспомнил он о гвардейце, все еще стоящем с пистолетом в опущенной руке.

— Турэн Хэкматияр! — гаркнул тот, вытягиваясь во фрунт.

— Метко стреляешь, капитан, — изволил улыбнуться эмир. — Жалую тебя полковником!

Вне себя от радости, свежеиспеченный полковник рухнул на колени и попытался поцеловать расшитую золотом домашнюю туфлю повелителя.

— А вот этого не люблю, — нахмурился тот. — Убирайся, полковник!.. Ишь, развели азиатчину!

— Ну что — продолжим? — потер Ибрагим-Шах ладони, вновь оказавшись за столом. — Эй, кто там! Коньяку!..

Увы, продолжение было коротким: осушив еще один бокал, его величество устал и изволил прилечь тут же, лицом в тарелку, а его гость, пока слуги хлопотали над бесчувственным телом повелителя, поспешил откланяться.

— Извините, любезный, — оказавшись в коридоре, Александр поманил пальцем давешнего капитана, облагодетельствованного эмиром — с лица одуревшего от радости гвардейца не сходила идиотская улыбка. — Не подскажете, где тут у вас…

Золотая восьмиконечная звезда тяжело булькнула в ватерклозете и тут же скрылась из глаз. Поручик чуть было не бросил туда же второй подарок эмира, но вовремя удержал руку. Перстень, судя по всему, был самый обыкновенный — никаких признаков жизни, подобно своему собрату, не подавал, но стоил, наверное, тоже немало.

— В конце концов, — сказал сам себе Александр, любуясь игрой света в камне, — надо подумать и о дальнейшей гражданской жизни…

* * *

— Ба-а! Кого я вижу!

В отличие от Ибрагим-Шаха, ротмистр Кавелин совсем не изменился. За исключением того, что плечи его украшали погоны подполковника.

— Да, повысили в чине, — похвастался он. — И немудрено: работы-то прибавилось изрядно! А вы, смотрю, что-то сдали, Александр Павлович. Со здоровьем нелады?

— Да, есть маленько… — уклончиво ответил Бежецкий. — Вы, наверное, в курсе, почему я здесь?

— Да, есть маленько, — улыбнулся Кавелин. — А потому и вопросов не задаю. Государственные дела — понимаем, что к чему. И готовы оказывать всяческое содействие, как было велело. Что угодно-с?

— Угодно поскорее добраться до Санкт-Петербурга, Кирилл Сергеевич. — Саша не разделял игривого настроения жандарма. — И желательно, минуя всякие проверки, кордоны и карантины.

— Ну что же, — сразу посерьезнел подполковник. — Тогда ночку проведете здесь, а поутру мои люди доставят вас на аэродром. Отсутствие препонов гарантирую — мы все-таки весьма уважаемая в Империи гильдия.

Молодой человек вяло кивнул и направился было вслед за вызванным по телефону Кавелиным вахмистром, но в дверях остановился.

— Что-то еще?

— Господин подполковник, — Александр тщательно подбирал слова. — Вы наверняка знаете всех в русской колонии…

— Ноблес оближ.[32] — блеснул познаниями жандарм. — Это моя работа, так сказать. Кто именно вас интересует?

— Одна женщина. Варвара Лесникова.

— Лесникова… Лесникова…

Подполковник задумчиво потер указательным пальцем переносицу, подошел к шкафу с выдвижными ящиками, выдвинул один с картотекой и долго в нем копался. Потом задвинул этот, выдвинул другой и снова погрузился в поиски.

— Вот, — протянул он Бежецкому тонкую картонную папку, когда тот уже совсем отчаялся дождаться результата. — У нас все точно, как в Государственном банке. Только вынужден вас разочаровать, Александр Павлович: Лесникова Варвара Степановна, мещанка Хоревского уезда Оренбургской губернии, убита при обстреле еще в прошлом году, тело доставлено на родину и предано земле. Соболезную. Погибла ваша дама сердца, поручик.

— Вы и это знаете…

— А как же? Обязан по долгу службы. Тем более что сия барышня не раз попадала в поле нашего зрения.

— Не понял?

— Легкого поведения была покойница, прости Господи, — подполковник перекрестился на иконку в углу кабинета. — Возникали нюансы-с… Пардон, если ненароком задел ваши чувства.

— Нет, ничего, — поручик вернул документы жандарму. — Между нами давно все было кончено. Я просто хотел удостовериться…

Его действительно мало тронула смерть этой женщины. Тем более что с фотографии в деле смотрела довольно вульгарная, на его взгляд, крашеная блондинка с глупыми глазами и пикантной родинкой над верхней губой.

Совсем не его Варвара…

25

Александр стоял на верхней ступеньке облицованного карельским гранитом крыльца Управления и, подставив лицо северному ласковому солнышку, беспричинно улыбался. Какие-то люди заходили в здание и выходили из него, порой толкали его плечом, бормоча себе под нос не то извинения, не то проклятия в его адрес, и только он один был неподвижен среди людской суеты.

Чирикали, радуясь нечастому для Северной Пальмиры весеннему теплу, пичуги на еще только собирающихся одеться зеленым нарядом вязах и кленах в скверике напротив, сверкала отмытая ночным дождем мостовая, свежий, не успевший еще напитаться бензиновой гарью воздух казался лучшим нектаром на свете…

«Ну и слава богу, что все так завершилось, — весело думал Саша, вертя в руках так и не надетую на руку перчатку. — Зато теперь начинается новая жизнь…»

«Старшие товарищи» не скрывали, что разочарованы принесенными их посланцем вестями. Граф Дробужинский вообще встал и вышел, не прощаясь, не дослушав доклада и даже не бросив взгляда на поручика. Да и Федор Михайлович слушал невнимательно, то и дело отвлекался, будто все, о чем рассказывал Александр, было давно и хорошо ему известно.

— Ну что же, — глаза на «докладчика» он избегал поднимать, — отрицательный результат — тоже результат. Мы, правда, ожидали несколько иного… Вы можете быть свободны… Ах да! — спохватился он. — Я же забыл о награде!

Жандарм порылся в столе и выложил перед Сашей уже знакомый футляр с афганским орденом и красную коробочку с золотым имперским орлом на крышке.

— Как и договаривались, — буркнул он. — Орден Святой Анны третьей степени. Правда, без мечей. Можете прикрепить колодку рядом со станиславовской.

Тон, которым это было сказано, покоробил Александра.

«Будто два торгаша на базаре, — обожгла его мысль. — Один купил, второй продал. Как договаривались…»

— Простите. — Он изо всех сил старался, чтобы голос его не подвел. — Я не за ордена служу России…

— Извольте взять, — взгляд полковника стал ледяным. — Это не мой подарок вам, Бежецкий. Это награда Империи за верную службу. С афганской… — он замялся, — звездой можете поступить, как желаете. Хоть в сортир выбросить, а вот российский орден извольте принять. И носить с гордостью. Он вами заслужен.

вернуться

32

Положение обязывает.

54
{"b":"179315","o":1}