Остался Дубыня, зарезал пять быков, сварил. Сидит, в окно поглядывает:
– Что это как долго названых братьев нет: обед простынет.
И вдруг, откуда ни возьмись, бежит Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена тянет. Сено притащил, воды из колодца достал. Накормил быков, напоил, стал считать. Считал, считал – пяти голов не хватает.
– Кто тут не кормит, не поит быков, а добром пользуется?
Оглянулся, увидал Дубыню. Схватил его и давай бить.
Бил, бил, приподнял избу с одного угла и сунул туда Дубыню.
– Пусть этот угол не гниет!
И убежал.
Вертелся, вертелся Дубыня и кое-как выбрался. Пришел в избу, влез на печь и лежит.
Названые братья воротились:
– Обед готов?
– Готов.
– А ты чего там лежишь? Вставай обедать!
– Не хочу: я сильно угорел, братцы.
Пообедали. Маловато показалось.
На другой день оставили Горыню обед варить.
И ушли.
Зарезал Горыня семь быков, сварил и стал названых братьев дожидаться. Сидит, в окно поглядывает:
– Чего долго нейдут?
Вдруг бежит Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена тянет. Прибежал, быков накормил, напоил, стал считать. Считал, считал – семи голов не хватает.
– Какой тут вор поселился? Не поит, не кормит, а добром пользуется!
Увидал Горыню, схватил и давай бить. Бил, бил, мял, мял, избу с одного угла приподнял и сунул туда Горыню.
– Лежи там!
И убежал.
Горыня вертелся, вертелся, кое-как выбрался из-под избы.
Дубыня, Усыня да Иван-богатырь пришли, а Горыня все на печи лежит, стонет.
– Чего, Горыня, лежишь? Вставай обедать!
– Обедайте, а я не хочу: голова болит, угорел!
– Что тут за угар такой? – говорит Иван-богатырь.
Горыня молчит, и Дубыня молчит.
На третий день оставили Усыню обед варить. Остался Усыня один, зарезал девять быков. Обед сварил, попробовал: щи жирные и мясо уварилось. Сел под окошко, на улицу поглядывает.
Откуда ни возьмись, прибежал Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена приволок, Быков накормил, напоил, стал считать. Считал, считал, заругался:
– Да что тут творится? Сегодня девяти голов не хватает!
Схватил Усыню за усы, выволок из избы и давай бить. Бил, бил, таскал, таскал, приподнял избу с одного угла и сунул Усыню под угол.
– Будешь меня помнить!
И сам убежал.
Выбрался кое-как Усыня из-под избы, забрался на печь и лежит, поойкивает.
Воротилась дружина.
– Обед готов?
– Готов давно.
– Слезай обедать. Чего там лежишь?
– Нет, братцы, не могу: голова болит, угорел.
Наутро Иван-богатырь говорит:
– Обойдите сегодня северную сторону, коли там на след не попадем, пойдем прочь, не стоит больше в этом месте царевен искать. А обед сегодня я сварю. Мой черед угореть.
Названые братья ушли, а Иван-богатырь зарезал двенадцать быков, сварил. Сидит на лавке, в окошко поглядывает да песни поет.
Вдруг прибежал Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена приволок. Быков накормил, напоил, стал считать. Не хватает двенадцати голов. Услышал песню, оглянулся и кинулся на Ивана-богатыря.
– Вот тебя-то мне и надо, сейчас с тобой рассчитаюсь!
Бились они, бились, Иван-богатырь его смял, сломал и всю бороду оборвал да под лавку и кинул старика.
– Лежи там!
В эту пору названые братья пришли.
– Заждался вас с обедом! Нашли ли чего, след какой?
– Нет, не напали и сегодня на след.
Сидят все четверо, обедают. Взглянул Дубыня под лавку и говорит:
– Глядите-ко, угар-то наш под лавкой лежит.
– Какой такой угар под лавкой? – спрашивает Иван-богатырь.
– Да вот Сам с ноготок, борода с локоток. То и есть наш угар.
Иван-богатырь усмехнулся:
– Чего вы мне раньше не сказали?
– Хотелось узнать, кто из нас всех сильнее. И вот теперь видим: ты, Иван-богатырь, самый сильный из нас.
А Сам с ноготок, борода с локоток в ту пору поотлежался, вскочил, встряхнулся и убежал.
Все четверо добрых молодцов кинулись вслед за ним. Сам с ноготок, борода с локоток добежал до глубокой пропасти и скрылся под землей.
Иван-богатырь говорит:
– Ходили мы, ходили, сколько кругом места обошли, а этой пропасти не видали. Надо туда спуститься, узнать: не у этого ли колдуна царевны томятся?
Взяли воловьи кожи, нарезали из них ремней. Ремни связали.
– Ну, кто пойдет?
Все молчат. Иван-богатырь говорит:
– Спускайте меня и ждите тут безотлучно. Как дерну за ремень, так и тяните.
Взял Иван-богатырь палицу и стал спускаться. Спустился, ремень отвязал и пошел по дорожке. Шел, шел, и вдруг стал свет брезжить. Скоро вышел на свет и увидал Медное царство. Большой медный дворец стоит, а у ворот змеи прикованы на медных цепях. Змеи шипят, вход во дворец стерегут. Подле дворца колодец, а у колодца медный ковшик на медной цепочке висит. Иван-богатырь воды из колодца почерпнул, сам напился и змеев напоил. Присмирели змеи, притихли. Зашел в медный дворец, а там на медной лавке девушка-красавица сидит, шьет. Как стежок стегнет, так солдат выскочит, как другой стежок стегнет – другой солдат выскочит.
– Здравствуй, девица-красавица! Что ты шьешь-пошиваешь, на кого рать-силу сгоняешь?
– Здравствуй, добрый молодец. Я силу сгоняю на Иванабогатыря.
– Кто эту силу поведет?
– Поведет рать-силу Сам с ноготок, борода с локоток.
– А кем тебе он, красавица, приходится?
– Мы три сестры: я, Анна-царевна, средняя сестра – Марфа-царевна, а меньшая – Татьяна-царевна – все мы дочери царя из такого-то царства. Похитил нас Сам с ноготок, борода с локоток и держит в неволе три года. А сам он родной племянник Кощея Бессмертного.
Тут Иван-богатырь говорит:
– Вас-то, трех царевен, трех сестер я и ищу. Брось-ка ты, красавица, шить-пошивать, рать-силу сгонять. Как я обратно пойду, тебя с собой возьму да на белый свет подыму, к отцу с матерью увезу.
Обрадовалась царевна, кинула шитье в печку. А тут и все солдаты исчезли, словно их и не было.
Царевна Ивана-богатыря накормила, напоила. Поотдохнул он в Медном царстве и пошел дальше.
Шел, близко ли, далеко ли, увидал Серебряное царство. Стоит дворец весь серебряный, и все кругом из чистого серебра. У ворот большие змеи-сторожа на серебряных цепях прикованы, шипят, пасти разевают… Подле дворца колодец. У колодца серебряный ковшик на серебряной цепочке висит.
Иван-богатырь воды из колодца почерпнул, сам напился и змеев напоил. Улеглись змеи, присмирели.
Зашел в серебряный дворец, а там на серебряной лавке сидит девушка краше первой. Сидит средняя сестра Марфа-царевна, шьет: как стежок стегнет, так два солдата и выскочат.
– Что, красная девица, шьешь-пошиваешь? На кого ратьсилу сгоняешь?
– Белено мне силу-рать сгонять на Ивана-богатыря.
– Кто поведет ту силу?
– Поведет силу Сам с ноготок, борода с локоток.
– А где он сейчас находится?
– Сам он в третьем царстве.
– Брось, прекрасная царевна, шить-пошивать, рать-силу сгонять на меня. Я обратно пойду, тебя с собой возьму, на белый свет подыму и к отцу с матерью увезу.
Царевна рада-радехонька. Кинула шитье в печку, и солдаты исчезли все вдруг.
Отдохнул в Серебряном царстве Иван-богатырь, попил, поел и отправился в путь-дорогу.
Идет, идет, а свет все ярче и ярче становится. И потом все кругом так засияло – глазам больно. Скоро раскинулось перед ним Золотое царство. Дворец стоит из чистого золота, как жар горит. Окна в том дворце хрустальные, наличники алмазами изукрашены. У крыльца змеи с золотой чешуей, на золотых цепях прикованы, шипят, пасти разевают, дворец стерегут. На дворе колодец, у колодца золотой ковшик на золотой цепочке висит.
Иван-богатырь почерпнул воды из золотого колодца, сам попил и змеев напоил. Притихли змеи, спать улеглись.
Добрый молодец на золотое крылечко ступил, золотую дверь отворил. Во дворце на золотой лавке сидит третья сестра – Татьяна-царевна, столь прекрасная, что ни в сказке рассказать, ни пером описать. Сидит, шьет: как стежок стегнет, так три солдата выскочат, как другой стежок стегнет, так опять три солдата выскочат.
