— Думаю, — наконец, произнес он. — Стоит дойти до этого города. Пока я не найду кахоли, игра же не закончится, поэтому бродить по округе можно практически без последствий. А внутрь заходить не будем, пока не придумаем какой-нибудь стоящий план.

— А если не придумаем?

— Не хочу об этом говорить, — гендевец откинул со лба волосы. — Потому что не представляю, как поступить в этом случае.

— Хорошо, — кивнула Эрлада. — Время есть.

Дальше была дорога. Ученый, как всегда читал. Такими темпами к обеду он уже должен был остаться без литературы. Стояла жара. Кузнец никогда не представлял, что зимой может быть настолько жарко. С момента появления в Ульме и до самого вечера путникам было не до анализа температуры воздуха, утро же выдалось достаточно свежим и прохладным. Теперь, когда солнце медленно, но с упорством ползло вверх по небу, они прочувствовали на себе всю прелесть местного климата и уже начали жалеть, что в свое время не подумали о том, что в пути могла пригодиться летняя одежда. Кони чуть ли не со слезами умиления смотрели на окружавшую их бурную зелень — последние месяцы им в основном приходилось перебиваться растительностью разной степени пожухлости. Припекало. Все теплые вещи были убраны на самое дно сумок, а кот серьезно задумался о преимуществах короткой стрижки. Макеле Вантазию кроме своей хламиды надеть было нечего, но он не сильно страдал по этому поводу.

— Что еще известно об этом городе? — спросил Ральдерик, когда лошади бодро ковыляли вдоль какой-то реки по щиколотку в воде. — Когда всё это произошло?

— Не помню, — пожал плечами Гудрон.

— Болезнь победили?

— Не знаю.

— Она могла выветриться за это время, — предположила Филара.

— За какое время? Ты можешь сказать, сколько лет прошло с тех пор?

— Думаю, — кузнец почесал кучерявую макушку, припоминая рассказы Вешиля. — Примерно двести или триста.

— Ты же сказал, что не помнишь, — обернулся к нему вольготно развалившийся на шее Герани Шун.

— Ну, да…

— Мне кажется, уже можно не бояться заразиться, — вздохнула светловолосая колдунья.

— Скажите, — обратился к Макеле Вантазию герцог. — Как происходит встреча игрока с кахоли?… Ээээээээээй!.. Господи, отберите у него кто-нибудь книгу!

— А? — расслышал последнюю фразу ученый, на секунду отрываясь от чтения.

Купить ему лошадь в Ульме никто не догадался, поэтому он так и продолжал ездить на Неветерке, вытеснив ее законного хозяина к супруге.

— Я спрашиваю, — терпеливо повторил вельможа. — Что происходит при окончании игры? Должен ли игрок что-то сказать или сделать? Есть ли какой-нибудь ритуал? Это же должно как-то оформляться!

— А, — старик снова стал проваливаться в «Путевые заметки…». — Не знаю.

Дворянин начал злиться. Эрлада пнула своего Каштана и, проезжая мимо светила науки, вырвала томик у него из рук. Тот недоуменно заморгал и заозирался, пытаясь сообразить, куда делось его чтиво.

— Как так? — удивленно поднял голову разморенный от жары кот.

— Я никогда не встречал ни одного победителя, — недовольно засопел Вантазий, заметив, что его книгой демонстративно помахивала черноволосая волшебница, наблюдая за его реакцией. — Как и кахоли.

— Откуда тогда вы?..

— …знаете подробности их жизни? — хором удивились юноши, оборачиваясь к ученому.

— Это можно выяснить и без личного общения, — пожал плечами тот. — Просто идешь туда, где его или ее нашла Намбату, и расспрашиваешь родственников, знакомых и просто случайных прохожих. А в кахолитет я никогда не ходил. Вы себе хоть представляете, насколько там опасно?! Все эти пришедшие следом за своими игроками монстры!

— Вы же бессмертный, в чем проблема? — зевнул Шун, фокусируясь на желтой бабочке, которой хватило наглости усесться на гриву Герани прямо перед кошачьим носом и вызывающе шевелить крылышками.

— Ну, знаешь! — фыркнул старец. — Я бы всё равно предпочел, чтоб меня не разрывали на части и не съедали раз за разом, как только я восстанавливаюсь вновь. Приятного в этом мало.

— Говорите, кахоли не владеют магией… — задумчиво произнесла Филара, не замечая, что ее питомец весь подобрался, готовясь к атаке на насекомое.

— Я лишь сказал, что те из, них, о ком мне известно, отличались этим, — поправил ее ученый. — Не уверен, что можно считать это общим признаком, так как не имею информации об остальных.

Кот прыгнул. Бабочка дурой не была, успела вспорхнуть и отлететь в сторону. Слишком поздно коту пришла в голову мысль, что он уже давно не являлся маленьким котенком, которому хватало места для маневров на хребте коня. Он попытался уцепиться, когти заскользили по густым жестким волосам гривы, Герань, почувствовав, что на шею ему свалилось что-то живое и шевелящееся, раздраженно тряхнул головой, тем самым ставя жирный крест на попытках зверя удержать равновесие. С приглушенным «Мя» тот шлепнулся вниз.

— Ты в порядке?! — всполошилась блондинка, останавливая лошадь.

— Довыпендривался, — усмехнулся Ральдерик, глядя, как мокрый и сердитый Шун бредет к берегу по пояс в воде.

— Со мной всё хорошо. Иди к черту! — ответил тот обоим, выбираясь на сушу и встряхиваясь.

— Видел бы ты себя со стороны, — фыркнул герцог. Из-за слипшейся шерсти кот выглядел гораздо худее и жальче, чем обычно.

— А я сказал, ИДИ К ЧЕРТУ! — рявкнул зверь.

Невдалеке с испуганным карканьем с земли поднялась стая ворон. Черные птицы закружились в небе, не торопясь улетать прочь.

— Зачем мы туда идем? — поинтересовался кузнец, пока товарищи пробирались сквозь кусты и небольшую рощицу.

С берега реки места, привлекшего падальщиков, видно не было. Мерзавец идти туда отказывался то ли из-за зарослей, то ли по какой-то другой причине, поэтому лошадей и Макелу Вантазия, получившего свою книгу назад, пришлось оставить.

— Я хочу посмотреть, что там, — пояснила Эрлада, отодвигая в сторону ветку.

— Дохлая овца, — предположил Шун, сильно испачкавшийся из-за того, что бегал мокрым по земле.

— Не угадал, — мрачно возвестил шедший впереди Ральдерик, останавливаясь у границы поля.

На траве лежал человек. Руки были раскинуты, пустые помутневшие глаза невидяще глядели в никуда, короткие светлые волосы слегка шевелились от поднимаемых черными крыльями завихрений воздуха. Другие детали внешности как-то не замечались, потому что всё внимание доставалось животу покойного. Вернее, его отсутствию. Торчали ребра. Кровавое месиво вокруг трупа некогда было его внутренними органами. До этого можно было дойти логически, заметив, что огромная развороченная рана от таза и до груди была заметно пустее, чем могла бы быть, если б все внутренности остались на месте. Наглые упитанные вороны деловито бродили кругом, подбирали с земли ошметки плоти, погружали вымазанные кровью клювы в нутро погибшего, запрокидывали головы вверх, заглатывая оторванные куски мяса, недовольно каркали, когда кто-то слишком жадный пытался прихватить чужую долю и угрожающе расправляли крылья, стараясь оттеснить друг друга в сторону. Еды им пока было в избытке, поэтому дележка происходила мирно, без драк и нервов. Когда одна из птиц подцепила и вытащила кишки, Филару с Гудроном и Шуном стошнило. Эрлада с Ральдериком оказались крепче.

— Он же… — протянул гендевец отстраненно наблюдая за зрелищем.

— Вижу, — отозвалась волшебница, разглядывая печального и обескураженного призрака, сидевшего у изголовья своего тела. Шею его плотно обхватывал уже знакомый ошейник, а по рукам змеились узоры.

— Кто его так?

— Отсюда не видно.

— Мы же не будем подходить ближе?! — с надеждой уточнил бледный кузнец.

— Нет, — покачал головой дворянин, стараясь говорить тихо, чтоб не привлекать внимания привидения. — У меня нет ни малейшего желания с ним разговаривать. Не дыши на меня, пожалуйста.

— Труп, похоже, свежий, — подала голос Филара. — Кто бы его ни убил, вряд ли он отошел далеко.

Товарищи подумали пару секунд, а потом решительно развернулись и заторопились к лошадям.