Скоро они уже были в замке. Глашатай проводил их в комнату с портретами, объявил, что прибыл герцог Заренги Ральдерик Яэвор лам Гендева со свитой, и удалился. Свет уже успевшей показаться на небе луны падал сквозь узкое окно, но его хватало лишь на то, чтобы слегка разгонять мрак. Гости толпились на входе и не знали, что от них требуется. В комнате никого не было.

— Включите уже кто-нибудь свет! — раздался капризный женский голос.

Товарищи вздрогнули от неожиданности. Свечи в канделябрах, стоявших в стенных нишах, вспыхнули тусклыми, отдающими зеленью, огоньками.

— Добрый вечер, — поздоровался Ральдерик, оглядываясь по сторонам и делая шаг вперед.

— Кхе-кхе, — с противоположной стороны раздался дребезжащий старческий голос. — Где твои манеры, юноша? Никто не позволял тебе говорить. И вообще, встань на колени, в присутствии сиятельных монархов великого…

— Так, пошли домой, — дворянин решительно развернулся и собрался уходить.

— Стой! Это приказ! Видишь, что ты натворил, Генрих V?! Постой… те! — послышались вопли сразу со всех сторон. Кто-то был даже достаточно умен, чтоб проявить крупицу вежливости.

— Пожалуйста, — выдавил из себя всё тот же голос, видимо, не веря, что говорит это слово.

— Как ты смеешь унижаться, Генрих XII?! Ты всегда позорил весь наш род! — живые заметили, как изображенный на одном из портретов монарх гневно отшвырнул мантию и шагнул из рамы.

Гости уставились на пересекавшую зал призрачную фигуру и на опустевший холст, где остались лишь скомканный предмет гардероба, подбитый горностаевым мехом, да прекрасно прорисованный задний фон. Тем временем король подошел к какой-то картине и выдернул за ногу изображенного там человека. Тот мешком шлепнулся на каменный пол ночного музея. Нарисованная книга, которую он только что сжимал в руках, на долю секунды задержалась в воздухе, а потом тоже упала. Толстый ворс ковра, на изображение которого художник, наверное, потратил много времени, приглушил звук падения. Фигуры в остальных рамах тоже зашевелились и снова загалдели. Ральдерик даже забыл, что собирался гордо удалиться: любопытство оказалось сильней оскорбленного чувства собственного достоинства.

— Ну, так зачем вы хотели меня видеть? — поинтересовался он через некоторое время, когда все монархи вылезли из картин и постарались разместиться с наибольшими удобствами.

Генрих V, вздорный худощавый старик с лысиной и неприятным взглядом, недовольно засопел, но прежде, чем он успел что-то сказать, кто-то со всех сил наступил ему на ногу.

— Молчи! Хватит того, что ты чуть не разорил страну своей идиотской внешней политикой! — прошипел высокий грузный мужчина средних лет стонущему от боли монарху. — Каково мне было править после тебя!

— Мы пригласили вас к себе для важного разговора, — торжественно обратился к посетителям один из королей с хорошо скрываемым презрением во взгляде. — Боюсь, у нас нет иного выхода, кроме как попрать свою гордость и обратиться к человеку со стороны, раз уж в нашем славном народе перевелись достойные сыны!

— Хахаха, — в вальяжно раскинувшемся на стуле развязного вида субъекте герцог узнал Генриха IV, показанного ему Филарой ранее. Тот жадно обгладывал жареную оленью ногу, брызгая во все стороны призрачным жиром и облизывая пальцы. Гендевец поморщился.

— Прошу прощения, не помню вашего порядкового номера, — чопорно поджала губы единственная королева, являвшаяся правительницей, а не бесплатным приложением к супругу. — Если вы немедленно не прекратите чавкать и не уберете от меня своих собак…

— То что? — покойный король демонстративно харкнул на пол и посмотрел на реакцию вскинувшейся Генриетты.

— Сыны Вармана! Да-да, и дщерь тоже… Я прошу вас держать себя в руках! — попытался взять ситуацию под контроль главный оратор.

Но было уже поздно. Другие призраки принялись припоминать друг другу старые обиды. Живые гости чувствовали себя несколько лишними на этой фундаментальной семейной дрязге. Пока они думали, перевести ли им разговор в нужное русло или еще послушать интимные подробности жизни правителей вымершей династии, откуда-то раздалось тихое деликатное покашливание.

— Ради бога, не поворачивайтесь! — отчаянно прошипел голос со стороны пьедестала с бюстом какого-то мужчины. — Если они узнают, что я здесь, мне конец!

Путники незаметно скосили глаза к источнику звуков. За невысокой мраморной подставкой прятался напуганный пухлый мужчина, изрядно отличающийся одеждой от других присутствовавших в зале призраков. Этот при жизни явно был франтом — туфли на каблуках, украшенные бантами, переходили в облегающие светлые чулки, выше находились украшенные кружевами атласные панталоны, обильно сдобренный рюшами и бантами камзол и пышное жабо. Носитель всего этого «великолепия» также обладал пухлыми белыми ладонями, явно никогда не державшими ничего тяжелее листка бумаги, жирными ляжками, напудренными дряблыми щеками и водянистыми глазами. Ральдерика передернуло от ужаса. На месте призраков королей он бы тоже искренне стремился избавиться от «жертвы красоты». Филара с Эрладой же смотрели на затравленного незнакомца с нескрываемым интересом.

— Вы кто? — уголком рта поинтересовался Гудрон, пораженный видом призрака не меньше друга, но обладавший куда менее развитыми представлениями о вкусе и чувстве прекрасного.

— Я в отличие от некоторых не убивал своих братьев, чтоб занять трон! — разорялся какой-то из Генрихов, обвинительно тыча пальцем в Генриетту.

— Конечно, ты ведь просто ограничился отцом! — воскликнул другой. — Я отрекаюсь от тебя, ты мне больше не сын!

— Я — наместник короля Савараха, — прошептал скрывавшийся дух, воспользовавшись тем, что его естественные враги кричат достаточно громко, чтоб не обращать внимания на внешние источники звуков. — Управляю от его имени этими землями.

— Л, — поправила его Филара.

— Что-что? — привидение растеряно сморгнуло.

— УправляЛ, — пояснила девушка. — Прошедшее время.

— Да-да, — в дрожащем, заискивающем голосе проскользнули нотки раздражения.

— И? — общаться с данным субъектом у гендевца не было никакого желания.

— Я вас прошу, заберите меня из этого сумасшедшего дома! — с жаром прошипел наместник, подаваясь вперед.

— Восста-а-ань, Варман, — враги-и-и не дремлют! Пусть пре-е-едки в го-о-ордости-и-и за на-а-ас!.. — один из Генрихов громко затянул национальный гимн зычным голосом, заглушавшим незамолкавшие ссоры.

— Вы себе не представляете, какой это кошмар — находиться среди этих варваров! — призрак всхлипнул и промокнул глаза кружевным платочком. — Мне приходится постоянно от них скрываться! Они никак не могут смириться с тем, что Саварах подчинил себе их мелкое нищее государство! Эти неуравновешенные, я не побоюсь, этого слова, реликты! Да-да! РЕЛИКТЫ! Никак не усвоят свое место! Это они от меня должны прятаться по логике вещей, в конце концов, это моя сторона победила!

— Кто повинен в том, что великий Варман оказался захвачен какими-то выскочками, считающими, что богатство и сила значат больше, чем гордость?! — вскинулся Генрих V. Тут же всё семейство сплотилось против несчастного родственника, которого угораздило править в момент завоевания.

— И какое до этого дело нам? — усмехнулся Ральдерик. — С какой стати мы должны тебе помогать?

— Я расплачусь! — наместник сказал это таким тоном, будто собирался отдавать долг натурой.

— Не интересуемся! — отшатнулся от него герцог.

— Вы даже не знаете, что я хочу вам предложить, — надул губы призрак.

— Что? — поинтересовалась неизвестно как оказавшаяся у него за спиной Эрлада.

Приведение испуганно подскочило, охнуло и упало в обморок. Товарищи с удивлением на него посмотрели, дочь дракона пожала плечами и скользнула на свое прежнее место. Через пару минут наместник пришел в себя и с тихим стоном поднялся.

— В обмен на выполнение моей просьбы, я предлагаю вам информацию, — произнес он, томно обмахиваясь платочком.