Эрлада перестала кривляться и мрачно посмотрела на свою жертву. Отпустила истерзанную прядь и глубоко вздохнула.

— Ты глухой что ли?! — рыкнула она, хватая опешившего собеседника за истертую кожаную жилетку и пытаясь его трясти.

При явной разнице в весе это было излишне оптимистично с ее стороны.

— Тебя спрашивают, какого черта здесь все делают! Ты чего молчишь?!

Бритый незнакомец окончательно растерялся и не знал, что ему делать с болтающейся у него на груди истеричной особой.

— Эээ… — только и смог выдавить он.

— Ты тупой?!

— А вы явно похожи, — поделился своими мыслями с Ральдериком иролец.

Сложив руки на груди, он флегматично наблюдал за тем, как его жена ведет переговорный процесс.

— Скажешь тоже, — фыркнул герцог.

Вокруг бушующей девушки и ее жертвы стали собираться зрители. Теперь внимание почти всех людей на площади было приковано к ним.

— А ты не собираешься помочь супруге? — поинтересовался гендевец, глядя, как несчастный мужчина сложился пополам и повалился на землю, когда Эрлада принялась пинаться. — Хотя… Думаю, помощь нужна не ей.

— Рано, — отозвался кузнец, очень внимательно наблюдая за происходящим. — Она пока держит себя в руках.

— Ты в этом уверен? Это теперь так называется, да?

— А ты видишь пламя и обгоревшие трупы? — Гудрон посмотрел на собеседника с не меньшей иронией.

Герцог решил не отвечать. Видимо, да. Дочь дракона в данный момент была спокойна и рассудительна. Если сравнивать с тем, в чем может выражаться ее выход из себя.

— А вот теперь пора, — произнес иролец, заметив одному ему известные признаки того, что скоро будет большой «БАБАХ». Побежал к толпе.

— Стой! Ты же его убьешь! — кричал он, расчищая себе дорогу. — Успокойся, пожалуйста!

Гендевский дворянин остался у памятника в одиночестве.

— О-о-о… Сколько пришло, — услышал он скрипучий голос у себя за спиной.

Обернувшись, Ральдерик увидел сидящего на постаменте маленького человечка в шутовском костюме: лиловые чулки, бордовые бархатные башмаки с длинными острыми носами, пышные фиолетовые шорты в желтую полосочку, отделанный золотой тесьмой кафтанчик того же баклажанного цвета, а также красный колпак с пятью рогами, украшенными на концах бубенчиками. Мужчина был уродлив. Не карлик — просто низкорослый. Смуглый, с огромным горбатым носом, лохматыми бровями, глубоко посаженными глазами и большим кривым ртом. Ральдерик с опаской оглядел незнакомца. Тот грыз яркий леденец на палочке и, казалось, не обращал на своего соседа никакого внимания. Потом спрыгнул на землю и вытер руки об одежду.

— Как интересно, — бормотал он, роясь в кармане и довольно щурясь.

— Что интересно? — спросил гендевец.

Шут обернулся и окинул вельможу оценивающим взглядом.

— Всё интересно. Столько людей пришло. Не ожидал, не ожидал.

— Что здесь творится? — герцог пришел к выводу, что странный человек в курсе происходящего. — Что эти люди здесь делают?

«И мы тоже», — добавил он про себя.

Незнакомец противно захихикал. Пока юноша думал, а не потрясти ли его за шиворот, взяв пример с Эрлады, шут достал откуда-то зеленый бархатный мешок и помахал им в воздухе, раздражающе улыбаясь и не сводя с дворянина хитрых глаз.

— Хочешь знать? — в мешке что-то позвякивало и гремело. — Ищешь ответы?

Герцог ничего не ответил, поскольку счел вопросы риторическими. Где-то на заднем фоне вопли и звуки борьбы стали громче. Каким-то образом в драку включилось еще несколько человек, и она грозила принять в скором времени глобальный характер. Уродец ухмыльнулся еще шире, вызывая острое желание врезать ему чем-нибудь тяжелым.

— Выбирай, — шут распахнул свой мешок.

— Зачем? — напрягся герцог.

— Можешь не выбирать, — согласился незнакомец, снова закрывая свою котомку. — Хочешь ответы — возьмешь. Возьмешь — узнаешь, зачем сюда приехал. Не хочешь — разворачивайся и уходи. Думай.

— Что там? — Ральдерик попытался осторожно заглянуть во вновь приоткрытую сумку.

— Не подглядывать! — рявкнул уродец, отдергивая свой мешок. — Не подглядывать, — сказал он спокойнее. — Всё должно быть честно.

— Ну и что там? — гендевец демонстративно скрестил руки на груди.

Совать их неизвестно куда он не собирался. Ему не нравился этот шут со своей бренчащей котомкой. Последнее время ему вообще мало что нравилось.

— Много чего, — пожал плечами человечек и снова тряхнул мешком. — Разное. Кому как повезет. Кому больше, кому меньше. Вот ты везучий?

— Сравнительно, — холодно ответил дворянин, поборов желание зарубить нахала за столь панибратское к себе отношение.

— По сравнению с кем? — не унимался урод. — С утопленником?

— Что. Находится. В мешке, — отчеканил каждое слово герцог, начиная терять терпение. Его раздражали уклончивые и малосодержательные ответы на конкретные вопросы.

— А ты посмотри, — шепотом предложил шут, прожигая собеседника взглядом и подходя к нему ближе. — Ты же не боишься?

Юноша задумался. Ральдерика было достаточно просто спровоцировать, но не таким образом. В своей жизни он сталкивался с достаточным количеством серьезных опасностей, чтоб не реагировать на подобные вопросы гневными воплями «Кто? Я? Боюсь? ХА!» Ему не нужно было самоутверждаться или доказывать окружающим, насколько он крут. Он и так был в себе совершенно уверен. Еще он твердо верил, что разумное опасение порой предпочтительней безрассудной показной храбрости. «Боюсь ли я? — говорил себе он. — Да, опасаюсь. Что может лежать в этом мешке? Почему этот недоросток хочет, чтоб я оттуда что-то взял? Какая у него цель? Где здесь смысл?»

— Ты слишком много думаешь, — утомленно вздохнул паяц. — Это неправильно. Так не должно быть.

— Почему? — оторвался от своих мыслей гендевец.

— Забудь, — махнул рукой шут. — Так ты берешь или нет? У меня, между прочим, еще и других дел полно…

— Что будет, если я возьму?

— Я на это уже отвечал, — устало протянул человек. Этот разговор начинал выводить его из себя.

— Я так не считаю! Ты сказал какой-то бред.

— Твои проблемы, если ты не понял. Значит, ты глуп.

Ральдерик хотел было рявкнуть, но всё же сдержался.

— Почему ты хочешь, чтоб я у тебя что-нибудь взял? — вместо этого спросил он.

— Кто? Я? — изобразил глубокое удивление шут. — Я этого не хочу. Я предлагаю. Ты можешь взять. Ты можешь отказаться и уйти. Тебя никто не принуждает.

Вот это уже на юношу подействовало. Свобода выбора. «Никто тебя не заставляет. Ты можешь встать и уйти. Тебя никто не держит. И на этом для тебя всё закончится. А для остальных продолжится. И им будет интересно, а ты пойдешь домой». И почему каждый раз, когда звучала эта фраза, он решал остаться? Вот так гендевец однажды и проиграл свое герцогство в карты.

«Что такого может быть в этой котомке? — думал он. — В смысле, что опасного может там быть? Не змеи и не скорпионы: они бы так не бренчали». Уродец заметил изменение в выражении лица собеседника и довольно осклабился.

— Ладно, — вздохнул герцог, проклиная свое любопытство. — Давай сюда. Если там что-то, что мне не понравится, я отрублю тебе какую-нибудь часть тела.

Шут протянул распахнутый мешок и со страшной ухмылкой проводил опустившуюся в него руку. Внутри оказались какие-то предметы, непонятные, отличавшиеся друг от друга всем, чем только можно: холодные и теплые, шершавые и гладкие, круглые и продолговатые, объемные и плоские. Изрядно заинтригованный гендевец перебирал невидимые ему вещи под пугающе ожидающим взглядом человечка. Придя к выводу, что ему безразлично, что выбрать, он вынул первую подвернувшуюся вещицу. Это оказался обычный серый булыжник. Уродец притянул руку юноши к себе и с любопытством принялся осматривать камень.

— Ну, и что мне теперь с этим делать? — мрачно осведомился Ральдерик, вырывая ладонь из хватки незнакомца.

— И правда, везучий, — хихикнул тот, отступая на шаг.

— Эй! Объяснишь, зачем это нужно? Ты обещал…