— Ну ладно, — поднялась она на ноги. — Уже поздно, а я еще не до конца восстановилась. Пойду спать. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — отозвался трехголосый хор.

Начинающая великая волшебница подхватила на руки сновавшего в траве котенка.

— А вы почему спать не идете? — нахмурилась она, вдруг соображая, что ее друзья вроде всегда ночуют на улице.

— А мы охраняем, — пояснил герцог.

— Да? И когда же вы последний раз нормально отдыхали? — нахмурилась девушка.

— Ой, давно-о-о, — жалобно протянул Гудрон, косясь на Ральдерика.

— Ничего страшного, — отрезал тот. — Не неженки. Нам хватает. Спокойной ночи, Филара.

— Ну-ну, — с сомнением произнесла подруга, разворачиваясь и шагая в сторону фургончика, где жила последний месяц.

Сделав пару шагов, она вдруг остановилась и с интересом оглянулась на фигуры у костра. О чем-то подумав и усмехнувшись, Филара прошептала несколько слов и щелкнула пальцами. Три тела упали на землю в глубоком сне.

— Я гениальна! — шепотом провозгласила девушка, кладя на сидевшего на ее плече котика ладонь.

Гудрон проснулся оттого, что земля под ним шаталась, громыхала и подпрыгивала. Распахнув глаза, он сначала долго не мог понять, где находится. Проснувшись окончательно, опознал свое местонахождение, как выделенный для их нужд передвижной домик. Недалеко от него храпел Дунгаф, и спросонья тер глаз кулаком Ральдерик. Кузнец удивленно сел и попытался вспомнить, как они здесь оказались. Не вспоминалось. Тогда он решительно толкнул гендевца, в надежде, что тот помнил больше. Герцог протестующе застонал. Только после третьего пинка он соизволил проснуться. И тут же удивленно подскочил, чуть не стукаясь головой о какой-то висевший над ним тупой тяжелый металлический предмет.

— Где мы? Что случилось? — всполошился он, ища свой меч.

Клинок нашелся очень быстро. Ральдерик практически тут же понял все то, что до него осознал Гудрон, и слегка расслабился. Однако оставалось еще много вопросов, поэтому герцог поднялся и решительным движением руки откинул занавес, полный стремления немедленно со всем разобраться. В глаза ему ударил яркий солнечный свет, и юноше пришлось зажмуриться. Еще он наконец обратил внимание на то, что «дом на путь» двигался, и выйти с целью устроить разбирательство у него, скорее всего, не получится, пока караван не остановится.

— Ну что, проснулись, сони? — донесся до него ехидный девичий голос.

Разлепив зажмуренные глаза, он увидел, что рядом с их фургончиком с самым невинным видом верхом на Герани ехала Филара. Котенок сидел на голове у коня и пытался играть с его ушами, приводя того в настоящее бешенство.

— Ты! — Ральдерик в ярости указал пальцем на девушку. — Признавайся, это твоя работа?

— Ага, — довольно ответила та.

— Как все это понимать?

— Вы не отдыхали больше месяца. Думаю, ваши организмы были уже на пределе. Понимай, как хочешь.

В дверном проеме возникла растрепанная и сонная фигура ирольца.

— Сколько мы проспали? — поинтересовался тот, позевывая. — Который час?

— Ну-у-у, — девушка сделала вид, что крепко задумалась. — Сейчас уже почти три часа дня…

— Черт! — Ральдерик бросился обратно в фургончик за мечом. — Гудрон, буди Дунгафа и собирайся сам. Мы должны немедленно занять свои места в караване.

— А проспали вы двое суток, — договорила Филара, не меняя выражения лица.

— Что?! — воскликнул герцог, снова высовываясь из-за занавеса. — Ты хочешь сказать, что мы здесь провалялись два дня?!

— Не хочу, а прямо говорю, — поправила его начинающая волшебница. — Зато выспались.

— Я с тобой позже это обсужу, — прошипел герцог в ярости. — Где наши лошади?

— Вон там, — девушка указала пальцем в самое начало каравана, где на привязи к первой телеге шли Мерзавец с Неветерком, еле видные из-за удаленности.

Филара, предвидя возможную реакцию, кокетливо помахала рукой, пришпорила Герань и скрылась впереди. Конь тряхнул головой, пытаясь скинуть рыжего паршивца, но тот не только удержался, но и явно пришел в восторг от повышения скорости. Он вцепился коготками в длинную черную гриву и подставил морду ветру, развевавшему короткую шерстку. Через несколько секунд, правда, его сдуло, и с коротким «Мя» котенок врезался в свою хозяйку, очень удачно для него оказавшуюся сзади. Ральдерик проводил белокурую всадницу мрачным взглядом, бросил ей вслед сердитое «Ведьма» и решительно прошагал вглубь домика, где демонстративно запахнулся в плащ и лег спать дальше, раз уж выбора у них не было. Гном так и не проснулся.

— Очень суровая девушка, вот что я скажу, — услышал Гудрон, в отличие от друга решивший посидеть на крылечке.

Рядом с ним на своей лошадке ехал Ю-Лдхат-И. Все еще весьма робкий, но, по крайней мере, уже решавшийся показываться на людях после произошедшего.

— Как же вы на это пошли? — поинтересовался у него иролец. — Все-таки вы нас наняли, чтобы мы охраняли ваш народ, а не спали сутками…

— У меня не было выбора! — развел руками вождь. — Ваша девушка сказала, что взорвет первого, кто попробует вас разбудить. Еще она сказала, что сама сможет справиться с опасностями, если они возникнут. Очень ужасная девушка, вот что я скажу. Вы должны защищать вадразов, а не пугать их. Так нечестно!

Обиженный мужчина тоже отъехал от фургончика.

— Дожили, — раздался за спиной у кузнеца мрачный голос. — Просто здорово! Теперь ОНА нас защищает…

Иролец усмехнулся и откинул челку со лба. Жизнь, похоже, начинала налаживаться…

Следующие дни, от Филары снова не было ни слуху, ни духу — она училась. Большую часть времени девушка и ее наставница проводили в помещении, где она зубрила руны, училась разбирать замысловатые письмена, которыми обычно пишутся заклинания, или черпала из бездонной кладовой знаний старой развратницы иные полезные сведения. Во время остановок они уходили в лес, если имелась такая возможность, или просто отходили подальше от каравана и собирали различные травы. Филара теперь знала, что помогает при лихорадке, а что можно незаметно подсыпать в суп своему врагу, а потом веселиться, глядя на результат. Девушка много практиковалась вдали от глаз друзей и просто вадразов. Она все схватывала на лету, оставляя архаичную сваргу восторженно булькать и гордиться своим педагогическим талантом. Котенок же проводил это время, весело гоняясь за бабочками или мирно посапывая в корзинке с заготовленными лечебными травами. Табор (что бы там ни утверждал Ю-Лдхат-И, табор он и есть табор), между тем быстро приближался к границам Гендевы. Ральдерик никак это не комментировал, однако было видно, что он очень волновался и, возможно, даже готовил объяснительную речь для своего отца.

Так прошла еще одна неделя. Начинался последний месяц осени, однако холодней не становилось. В Ироле уже давно царила слякоть, деревья стояли голые и вообще было крайне неприятно, промозгло и уныло. Здесь же был юг. Поэтому погода напоминала скорее середину сентября, каким он бывал в родных краях Гудрона в наиболее удачные годы. Да и растительность несколько отличалась. Уже на следующий день после памятного нахождения себя в фургончике Ральдерик добился того, чтобы все трое снова ночевали на улице, заявив, что «не потерпит такого унижения», что «всякие там женщины» собираются его защищать. Спорить с ним не стали. Тем более что Филара к тому времени уже полностью погрузилась в обучение и перестала следить за здоровым сном боевых товарищей.

Во время одной из таких «сторожевых» ночей кузнец в одиночестве сидел у костра и думал обо всем, что с ним случилось с того знаменательного момента, как он согласился на абсурдную авантюру Тальры. Да уж, с тех пор прошло много времени… Весьма насыщенного времени, надо сказать. Он поглядел на спавших неподалеку Ральдерика с Дунгафом, вспоминая, как с ними познакомился. Юноша поворошил в догоравшем костре вспыхнувшие алым уголья, подбросил еще поленышко, здраво рассудив, что с огнем сидеть гораздо веселее, и, тяжко вздохнув, стал ждать всеобщего пробуждения и продолжения пути. Неожиданно он почувствовал, как по его спине снизу вверх стал кто-то карабкаться, цепляясь коготками за одежду. У него на плече показалась лапка, потом вторая, потом голова, а потом и весь котенок. Он обвил хвостиком-морковкой лапы и как ни в чем не бывало с самым сознательным видом, уставился на огонь.