Вечером вернулся лорд Гилберт. Он был мрачен, сосредоточен и неразговорчив. После ужина герцог о чем-то долго разговаривал с сыном за закрытыми дверями. На всякий случай Крылышками поймали и сунули в банку, чтоб тот не действовал правителю на нервы. Все-таки явился Дунгаф. На вопросы, где его весь день носило, не отвечал, лишь счастливо и глупо улыбался, пялясь в пространство. Совершенно невменяемого гнома оставили в покое и попытались уложить спать, сильно сомневаясь, что ему это поможет. Господина Крова практически не было видно. Он отлеживался у себя в комнате, стараясь прийти в себя после глубочайшего нервного потрясения, разочарования и крушения некоторых фундаментальных убеждений. Зато каждый раз, когда он проходил по коридору, у Шуна сносило крышу от запаха валерьянки, тянувшегося за магом шлейфом и еще долго висевшего в воздухе. Леди Хильда выловила Гудрона, как самого незанятого из друзей сына, и принялась его расспрашивать о том, что делал Ральдерик в течение всего этого времени. Так что у него ушло несколько часов на то, чтобы вкратце пересказать их скитания, старательно избегая ответа на вопрос: «А, собственно, почему это его понесло охотиться на дракона?» Он заверил герцогиню, что сын ей обязательно когда-нибудь об этом расскажет, а вот сам кузнец не имеет ни малейшего представления о причинах, побудивших дворянина отправиться в путь, потому что спросить об этом он как-то не удосужился за все это время. Та посмотрела на собеседника с нескрываемым сомнением, но настаивать не стала. Кажется, женщина была полностью удовлетворена услышанным (впрочем, она так и не узнала о львиной доле всех опасностей и ранений, выпавших на долю ее кровиночки, так же как и о глубоких душевных потрясениях и личных неудачах: юноша решил проявить деликатность и не травмировать как материнское, так и сыновье сердца).
— Завтра я еду в войска, — «обрадовал» уставшего от разговора Гудрона Ральдерик, когда они сидели в комнате с медвежьей шкурой возле камина.
— Зачем? — насторожился тот.
— Отцу донесли, что на границе с Велией и Увебом были замечены какие-то отряды. Поеду разбираться.
— Чьи отряды-то хоть?
— А мне все равно чьи, — буркнул герцог, раскачиваясь на стуле. — Кому бы они ни принадлежали, какое право они вообще имеют шастать вдоль наших границ?!
— Но ведь они в Заренгу-то не заходят? — осторожно поинтересовался иролец.
— Это они пока не заходят, — дворянин был мрачен и слегка раздражен. — Но кто знает, что будет дальше… Иначе зачем они там собираются? В любом случае, разобраться надо.
— Один поедешь?
— Да нет… Думаю, возьму с собой человек двести. На случай столкновений.
— Ты считаешь, этого будет достаточно? — с сомнением склонил голову на бок Гудрон, население родины которого в лучшие времена вряд ли дотягивало даже до такой численности.
— Посмотрим, — гендевец заложил руки за голову.
— Сейчас упадешь, — заметил кузнец, с опаской глядя на тоскливо балансировавший на задних ножках под другом стул.
— Нет, — тот с грохотом встал на все четыре опоры, — Двести человек должно хватить. Все-таки там неподалеку есть Варх, где у нас сосредоточены значительные силы. Так что в случае боев мы должны продержаться. Да и к тому же я ведь в первую очередь не воевать еду, а выяснять обстановку и намерения наших соседей. Для этого много народа не надо. Так… Для страховки… Вы здесь пока посидите. Я должен скоро вернуться…
— Это почему еще мы тут должны сидеть? — в дверях стояла Филара со спящим котенком в одной руке и большой банкой с изображающим смерть от нехватки воздуха демоном в другой. — Мы тоже едем. И это не обсуждается.
Девушка послала Гудрону взгляд из разряда «Только попробуй вякнуть, что это не так!».
— Да-да, — подтвердил тот. — Я как раз хотел сказать то же самое.
— Ну и что вы там будете делать? — устало закатил глаза Ральдерик. — Поверьте на слово, я вполне в состоянии справиться сам…
— О нет, — девушка открыла банку и безжалостно вытряхнула Крылышками на пол. — Без нас как раз-таки, ты пропадешь… Во сколько выезжаем-то?
— Днем, — фыркнул герцог, кажется, довольный таким поворотом событий и даже не собирающийся спорить о том, кто без кого на самом деле пропадет. — После обеда. Еще подготовиться надо. Да и спешить особо некуда…
— Вот и замечательно. Тогда я тоже пойду собираться. Всем спокойной ночи. Эй ты! Я все равно не верю, что ты умер. Мертвые не подглядывают. Вставай, и пошли. У нас еще куча дел…
Демон обиженно засопел и взмыл в воздух, быстро хлопая зелеными кожистыми крылышками.
— Между прочим, могла бы уж и пожалеть! — он сердито сложил руки на груди, потом немного подумал, и одна из них стала загипсована, как при переломе ключицы. — Что вообще за отношение ко мне?! Будто я — человек второго сорта!
— Ты не человек, — напомнил ему иролец.
— Ладно, уговорил, — легко сдался Бяк-Бяк, вздохнул и полетел следом за уже ушедшей «мамой».
Следующий день начался с того, что ирольца поставили перед фактом, что, если он собирается ехать, ему придется надеть доспехи.
— Но ты же сам сказал, что мы не воевать едем! — канючил он из-под тяжелого шлема.
— Кто знает, кто знает… — Ральдерик со стороны оценивал совокупность друга и работы оружейников Заренги.
— Мне неудобно!
— Привыкнешь.
— Я чувствую себя, как последний дурак!
— Смиришься.
— Послушай, я столько времени обходился без этого. Я не привык. Мне тяжело. Мне неудобно. И я не представляю…
— Хватит вести себя как маленький! — вспылил гендевец, за это утро уже успевший устать от подобных разговоров. — Взрослый мужик все-таки. Если я сказал, что надо, значит, надо! Зато, когда на тебя со всех сторон побегут враги с дикими криками и острыми мечами или увидишь тучу стрел, летящих в твоем направлении, ты будешь очень мне благодарен, что я тебя заставил надеть все это.
Гудрон тоскливо смолчал, понимая, что друг прав. Он мрачно походил туда-сюда, привыкая к латам, и посгибал руки в локтях. Вроде все было не так плохо, как он утверждал.
— Что б ты знал, — решил подбодрить друга герцог, — ничто не действует на девушек сильнее, чем сверкающие доспехи и лучик солнца, играющий на забрале. Хотя нет. Вру. Эффектный герб и лозунг тоже имеют значение…
— А сам-то ты в чем будешь? — не проникся кузнец. — Твои-то латы у Валена остались. Не подлежащие восстановлению…
— Ты за меня не волнуйся. Чай не единственные они у меня были…
А на Филару тоже все это навьючишь?
— Не навьючит, — девушка снова подкралась незаметно и с любопытством рассматривала консервированного друга, прислонившись к косяку двери оружейной. — Во-первых, я такую тяжесть не подниму, во-вторых, могу создать вокруг себя защитное поле…
— Ошибаешься, — в этот день, в отличие от предыдущего, Ральдерик не собирался уступать подруге. — Ты наденешь это. И сие не обсуждается.
Герцог указал пальцем на кольчужную кучу, лежавшую на одной из скамей. Филара только фыркнула и отвернулась.
— Та-а-ак… — протянул гендевец. — Значит, не наденешь?
— Нет.
— Хорошо. Тогда я буду действовать нечестными методами. Ты, скажи ей! — дворянин повелительно ткнул пальцем в сидевшего возле ног хозяйки котенка.
Тот удивленно похлопал глазами. Посмотрел на кольчугу, посмотрел на ожидающего герцога, посмотрел на напрягшуюся девушку. Снова взглянул на кольчугу. Потом привстал на задние лапки, ласково касаясь передними голени юной волшебницы, и требовательно мяукнул.
— И ты туда же, — девушка раздраженно раздула ноздри, но, кажется, сдалась. — Хорошо, я это надену. Все довольны?
Когда Неветерок увидела хозяина в груде железа, ее морда вытянулась еще больше, а взгляд можно было истолковать только как «Что, дурочку нашли? Хочешь носить это — пойдешь пешком». Лишь несколько морковок и яблочко повлияли на нее настолько, что она согласилась стоять в стойле к ирольцу не задом, а передом. Несмотря на всеобщие сомнения, Дунгаф тоже изъявил желание ехать. Видимо, он шел на личный подвиг во имя дружбы, соглашаясь на время оторваться от достопримечательностей старинного города. Чтоб еще больше не травмировать психику кобылки перспективой везти не только закованного в броню кузнеца, но и гнома, тоже надевшего свой музейный экспонат, тому подыскали невысокую конягу по кличке Рябинка, смахивавшую скорей на пони, чем на полноценную лошадь. Филара успела десять раз пожалеть, что согласилась на кольчугу. Ей было тяжело. Особенно ее злило то, что она, как начинающая волшебница, до сих пор не знала, как делать вещи легкими (в идеале — невесомыми). Книжку про демонов девушка дочитала и почерпнула там много интересного, однако применять полученные знания пока зареклась (тем более что ни одно из очень длинных и сложных заклинаний она наизусть не запомнила, а выносить книгу за пределы библиотеки ей строжайше запретили). Судя по тому, что Крылышками вел себя тихо и незаметно, ей удалось найти способ борьбы с его гиперактивностью. Перед самым отъездом неожиданно явился мрачный и неразговорчивый господин Кров. Он грубо сунул Филаре какой-то сверток и так же, не говоря ни слова, развернулся и ушел к себе. Начинающая волшебница проводила его удивленным и недоверчивым взглядом, подарок пока решила не трогать и с большими предосторожностями убрала его в сумку.
