— Я сделаю все, чтобы никто тебя не тронул.

— Господи Иисусе! Ты ведешь себя как дилетант.

Из лифта вышла Орландо.

— Гарретт! — крикнула она.

— Мама?

Мальчик повернул голову к матери. Орландо бросилась к нему.

— Эй, малышка, — произнес Дьюри, повернувшись так, чтобы она увидела нож.

Орландо остановилась. Ее лицо помертвело.

Квин знал: она тешила себя надеждой, что он принял за Дьюри другого человека. Но теперь доказательства были налицо. Дьюри, ее давний любовник, стоял перед ней живой и невредимый.

Она сделала несколько неуверенных шагов, однако ноги отказывались ее слушаться. Чтобы не упасть, Орландо была вынуждена опереться рукой на стену.

— Хорошо выглядишь, — сказал Дьюри. — Очевидно, благодаря ребенку.

— Пожалуйста, Ди, — умоляюще произнесла она. — Отпусти его.

— Ди? — передразнил ее Дьюри. — Уж не хочешь ли ты пробудить во мне приступ ностальгии или что-то в этом роде?

— Мама? — произнес Гарретт, но не взволнованно, а едва ли не тоном строгого обвинителя.

— Не забывай, что́ я тебе говорил, — напомнил ему Дьюри.

Мальчик с несколько растерянным видом вновь склонил голову на плечо Дьюри.

— Что ты ему наболтал? — спросила Орландо.

— Это наш с ним секрет, — ответил Дьюри.

— Что ты ему сказал? — повысила голос Орландо.

— Тихо, — сказал Дьюри. — Ты мешаешь другим постояльцам. И ты же не хочешь, чтобы нож случайно дернулся у меня в руке, не так ли?

— Бессмысленно так себя вести, — вступил в разговор Квин. — Все кончено. Мы забрали коробки. Те, что ты велел Такеру доставить в отель.

Лицо Дьюри окаменело.

— Вы решили меня разыграть. Вытащить у меня из кармана чек на десять миллионов долларов. Черт вас всех побери!

— Все кончено, — повторил Квин.

От охватившего его гнева Дьюри громко и часто задышал.

— Нет! — зарычал он. — До конца еще далеко.

— Зачем нам причинять вред друг другу?

— Что-что?

— Нам всем нужно успокоиться. Нет причины причинять друг другу вред.

— Первым начал не я, — произнес Дьюри. — А ты.

Он перевел взгляд на Орландо.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась она.

Дьюри фыркнул, потом затряс головой:

— Мы сейчас же уходим.

Едва он сделал шаг в сторону лифта, как Квин преградил ему путь.

— Засунь голову в задницу и дай нам пройти, — процедил Дьюри.

— Квин… — сказала Орландо.

Квин обернулся и увидел, как она кивнула. Он неохотно отступил.

Дьюри улыбнулся:

— Спасибо, Джонни.

Дьюри с Гарреттом на руках направился к лифту. Квин и Орландо, идущие за ним следом, видели, как мальчик глядит на них из-за плеча Дьюри. Глаза у него были мокрыми, а взгляд — перепуганным и растерянным.

Возле лифта Дьюри остановился:

— Не мог бы кто-нибудь из вас нажать кнопку?

Ни Квин, ни Орландо не пошевелились.

— Может, ты мне поможешь? — обратился он к Гарретту.

Тот подался к кнопкам.

— Нажми нижнюю, пожалуйста.

Гарретт сделал, как просил Дьюри.

Не прошло и минуты, как перед ними открылись двери пустой кабины. Дьюри вошел внутрь, обернулся и, шевельнув ножом, со злорадной усмешкой посмотрел на Квина:

— Не хочешь ли ты прокатиться вместе с нами, Джонни? Если ты поедешь со мной, возможно, я отпущу мальчика.

Квин и Орландо одновременно шагнули к лифту, но Дьюри замотал головой:

— Только Джонни, малышка.

Он показал на зажатый в руке Квина пистолет:

— Почему бы тебе не оставить эту штуковину здесь?

Квин передал оружие Орландо.

— У тебя есть с собой еще что-нибудь? — осведомился бывший наставник Квина.

— Нет.

— Вот и славно.

Дьюри отступил, пропуская Квина в лифт. Квин вошел и, обернувшись, посмотрел на Орландо: в ее глазах читался тот же ужас и страх, что и во взгляде Гарретта. Но только во много крат больший и смешанный с ненавистью, беспомощностью и яростью.

Двери закрылись, и Орландо исчезла из виду.

Дьюри тотчас поставил ребенка на ноги. Но кнопку пуска нажимать не спешил. Теперь у него в руке появился пистолет, а нож он, сложив, сунул в карман.

— Ты доставил мне слишком много беспокойства, — на удивление беззаботным, если не сказать игривым тоном произнес он. — Поначалу я даже не был уверен, гордиться тобой или раздражаться. Пожалуй, если учесть то, как ты меня кинул, то правильней было бы раздражаться.

Квин поглядел на него, но ничего не сказал.

— Однако я хочу дать тебе шанс, Джонни-бой. Возможность уладить мои дела и искупить свое предательство. Так сказать, маленький жертвенный подарок для моих заказчиков. Твоя голова в коробке, полагаю, для этой цели вполне подойдет. Не волнуйся, я прикончу тебя собственноручно. Осечек больше не будет. Могу даже поклясться. Как только я с тобой рассчитаюсь, сразу отпущу Гарретта к мамочке.

— Моя мама очень занята, — сказал мальчик.

— Хорошо. Только сейчас помолчи, пока взрослые говорят. Ладно?

Гарретт медленно кивнул и прижался к ноге Дьюри.

— Что ты ему сказал?

— Я сказал, что его маме сейчас некогда о нем заботиться, поэтому он пойдет со мной.

— Подлец, — процедил Квин.

— Чем раньше он узнает об измене, тем лучше. Черт, а ведь я бы стал ему гораздо лучшим отцом, чем ты.

Квин с недоумением взглянул на своего бывшего наставника. Тот усмехнулся.

— Я видел, как ты умер, — сказал Квин.

— Ты видел то, что я хотел, чтобы ты видел, — отозвался Дьюри.

— Я видел, как тебя пробили пули.

— Ты слышал, как пули угодили в кучу ящиков. Видел, как я пару раз дернулся и как вытекла из сумки кровь. Вот и все. Ты даже не успел проверить мои раны. Ортега не дал тебе такой возможности, ударив тебя по голове.

Ортега, третий член их команды. Конечно же, он тоже был участником той операции.

— Но я проверил твой пульс. Его не было.

— Я тебя умоляю, Джонни! Есть дюжина препаратов, останавливающих сердцебиение. Меня гораздо больше волновало, сможет ли оно восстановиться. Спасибо, рядом оказался Ортега и вовремя сделал инъекцию адреналина.

Квин механически нажал на кнопку ближайшего этажа. Лифт пошел вверх.

— Очень умно, — съязвил Дьюри. — Но это ничего не меняет.

Гарретт уткнулся лицом ему в живот. Квину показалось, что ребенок едва слышно захныкал.

— Ты сказал, что я тебя предал? Почему ты так решил? — пропустив ремарку Дьюри мимо ушей, спросил Квин.

— Не строй из себя дурака.

— А ты не обвиняй меня в том, чего я не делал, — парировал Квин, и его осенило: — Ты имеешь в виду Орландо? Не так ли? Будто бы у нас с ней что-то было? Никогда между нами ничего не было!

Дьюри фыркнул:

— Знаешь, вначале я был слеп. Я знал только то, что вы долгие годы были друзьями. Потом Мехико вас разоблачило.

— Это была просто совместная работа, — возразил Квин. — Ничего более. Орландо не лгала тебе, черт тебя побери!

Дьюри расхохотался:

— Ну да! А я делал вид, что ей поверил. Но я не глупец, Джонни. Вы вдвоем спали в одной комнате. И ничего не было? Ну конечно! Ты, разумеется, спал на полу.

Лифт остановился, и двери открылись.

— Постой, — произнес Квин. — Ты что, и впрямь думаешь, что Гарретт — мой сын?

— Конечно же твой! Вот что получилось, когда ты трахнул мою девочку.

Квин не мог поверить своим ушам.

— Гарретт — твой сын! Я никогда не прикасался к Орландо пальцем. В том смысле, какой ты имеешь в виду.

— Хватит нести чушь. Это детский лепет, Джонни. И не делай из меня идиота.

Двери лифта вновь стали закрываться. Квин вытянул руку, чтобы не дать им сойтись, после чего нажал на кнопку «стоп» и стал в проеме.

— Что это тебе даст? — спросил Дьюри.

— Лишнюю минуту разговора.

Гарретт громко расплакался.

— Заткнись! — рявкнул на него Дьюри.

Но ребенок заорал еще громче.

Дьюри стрельнул взглядом в Квина:

— Попроси своего малька закрыть рот.

— Гарретт, — мягко произнес Квин. — Все будет хорошо. Будь умницей, ладно?